Аркадий Адамов - На свободное место (Инспектор Лосев - 3)

- А похож?

Они уже давно приглядываются ко мне, я же вижу, и про себя каждый решает эту немаловажную проблему, кто я такой, в конце концов.

- Вроде не очень, - с сомнением в голосе говорит молчаливый Гарик.

- Похож, похож, - словно успокаивая всех, говорит Жук. - Они теперь все знаешь какие стали? От отца родного не отличишь.

- Только когда отец с тебя портки стянет и за ремень возьмется, вот тогда его, сердечного, узнать можно, - смеется Рыжий. - Тогда его с ментом не спутаешь.

Мы подходим к мастерской хромого Сережки, и вопрос обо мне так и остается временно не решенным.

- Ну, кто со мной? - спрашиваю я.

- Не. Мы тебя тут обождем, - снова за всех отвечает Жук. - Рано еще нам к Хромому в гости ходить.

- Ладно, - соглашаюсь я. - Тогда ждите. Кое о чем еще надо поговорить.

- Давай, - говорит Жук. - По-быстрому только.

Я киваю в ответ и толкаю дверь мастерской.

Несмотря на поздний час, она открыта. Я захожу.

Сиротливо горит лампочка над низенькой табуреткой за барьером, вокруг нее, как и вчера, разбросаны инструменты, старая обувь, куски кожи.

Пусто. Никого в мастерской нет. Я удивленно оглядываюсь и вдруг замечаю притаившегося за моей спиной Сергея. Он весь словно влепился в темную стенку, в руке у него нож.

Сергей медленно приближается ко мне, заметно припадая на больную ногу, прячет нож в карман, незаметным движением сложив его пополам, и протягивает мне руку. Это молниеносное движение руки с ножом я оцениваю по достоинству. Опасное движение, ловкое. Сергей жмет мне руку. Светлая прямая прядка волос прилипла к вспотевшему лбу. Но сейчас Сергей улыбается, показывая мелкие острые зубы.

- Опаздываешь, - говорит он. - А точность - это вежливость королей, между прочим. Пролетариям надо учитывать.

- Зато не один пришел, - многозначительно говорю я.

Сергей кивает.

- Видел. Потому и приготовился. Чего тебе от них надо?

- И мне надо, и тебе. Дружбы и понимания.

- Жди от этих волков понимания.

- Почти дождался. Теперь они вон меня дожидаются. Ну, а завтра вместе, надеюсь, в больницу пойдем.

- Это еще зачем?

Разговаривая, Сергей запирает дверь мастерской на засов и ведет меня в заднюю комнату. Мы усаживаемся возле стола, и я закуриваю.

- Зачем в больницу? - повторяет Сергей.

- Славка порезал себя сейчас.

- Ну да?! - удивленно восклицает Сергей. - Лепишь.

- На моих глазах. Даже, пожалуй, из-за меня.

- Это как же понять?

- Душу я ему разбередил. Не учел, понимаешь, что нервы-то у него никуда.

- Это у Славки-то душа? - иронически спрашивает Сергей.

- У него.

- У него вместо души сучок с наклейкой.

- Мы, Сережа, часто в людях до их души не докапываемся. А там порой всякие, понимаешь, неожиданности нас ждут, всякие открытия.

- Ну и что ты у Славки открыл, интересно?

- Любовь. Он ее затоптать думал. А я вот ее воскресить попробовал.

- Красиво говоришь, - грустно усмехается Сергей.

- А что? Не все в жизни плохо, - возражаю я. - Есть кое-что хорошее, даже красивое. И у Славки тоже. Кстати, и остальные ребята не такие уж пропащие, если разобраться.

- Это все пока, - машет рукой Сергей. - Найдут главаря вроде Чумы, увидишь, чего творить начнут. Ахнешь.

- А вот главарем, Сергей, должен стать ты, - тихо говорю я.

Он вскидывает голову и пристально, недоверчиво смотрит мне в глаза.

- Вполне серьезно говорю, - отвечаю я на его немой вопрос. - Сейчас они еще колеблются. Но завтра, после больницы, они колебаться перестанут, я знаю. И примут тебя. А дальше все будет зависеть от тебя самого. Надо спасти этих ребят, Сергей.

- Это точно, - задумчиво соглашается он.

- Начинай с Жука, - советую я.

Сергей все так же задумчиво кивает и вдруг усмехается:

- А ты, я гляжу, мастер.

- Еще только хочу им стать. Учитель мой в Москве остался. Ну ладно, Сергей. Теперь ты рассказывай, если есть что.

- Кое-что есть. Человек у меня утром был. Сказал так: этих двоих, Чуму и Леху, точно наняли. И в Москву недавно послали.

- Для этого и наняли?

- Не-а. Их давно наняли. Для охраны вроде. И в Москву отправили для этого.

- Счеты сводить?

- Ну, это точно никто не знает.

- А квартира?

- Не их работа.

- Не-ет, тут ошибки быть не может. В квартире нашли перчатку Чумы. Обронил он ее там. Куда дальше-то?

- Это сам разбирайся. На то ты и мастер. А вот про мокрое дело их в Москве здесь уже знают.

- Не все.

Я вспоминаю испуг Шпринца.

- Кому надо, тот знает.

- А от кого знает?

- Вот ты мне тогда имя одно назвал... - досадливо щелкает пальцами Сергей. - Как его?.. Ну-ка, напомни.

- Виктор Арсентьевич?

- Не-а.

- Лев Игна...

- Во, во! Игнатьевич! Лев Игнатьевич!

- Тебе случайно о нем ничего не сказали?

- Вроде он живет в Москве, а работает на здешних.

- А что за человек у тебя был?

Сергей качает русой головой.

- Неохота его подставлять, Виталий. Слово дал. Привык держать.

- Ну что ж. Тоже верно. Оставим это тогда, - киваю я. - Итак, выходит, Лев Игнатьевич работает на кого-то, кто Чуму и Леху нанял, так, что ли?

- Вроде так.

- Кто же это может быть и чем занимается, интересно знать.

- У них бизнес какой-то, - поясняет Сергей. - Дикую деньгу, говорят, зашибают. А кто, не знаю. Но тут они сидят, у нас. Один, говорят, на синей "Волге" катает. Регулировщики будто бы честь отдают.

- Интересное кино, - усмехаюсь я. - Взглянуть бы самому.

Сергей снисходительно машет рукой.

- Ну, может, и брешут насчет "Волги", кто их знает.

- А за что Гвимара Ивановича прикончили, тоже не знаешь?

- Вроде бы этот самый Лев и приказал. Чем-то ему тот мужик помешал.

- М-да... Что-то не складываются картинки, - задумчиво говорю я, стряхивая пепел с сигареты. - Что-то мешает...

- Шевели мозгами давай. Тебе за что платят? - смеется Сергей. - Хотя и не густо, я слыхал. Но иной раз я, например, и бесплатно шевелю. Особенно там пришлось шевелить, в местах далеких, на окраине.

- Решал, как жить дальше?

- Во-во. И где жить.

- Сергей, - неожиданно спрашиваю я, - а кто у тебя отец с матерью были?

- А что? - сразу настораживается он.

- Да так, - улыбаюсь я. - Язык у тебя такой, не типичный.

- Отец у меня завгаром был, а мать учительницей русского языка. Ну, и литературы, конечно. Много у нас книжек дома было.

- Ну, а потом?

- Потом помер отец. Несчастный случай в гараже. Мать одна осталась. Я тогда уже второй срок тянул. Ну, болела, болела и за отцом ушла. Все без меня... Эх!..

Он умолкает и пристально смотрит куда-то в пространство перед собой, словно что-то видит там и не может оторвать глаз.

- Но почему же так, Сергей? - снова спрашиваю я. - Вот ты говоришь, что кодлу не признаешь. Как же судимости тогда схватил, одну, вторую?

Сергей хмурится.

- Тебе это для дела надо или так? - нехотя спрашивает он.

- Для размышлений. Ты уж мне поверь.

- Верю, - кивает Сергей. - Первая судимость - драка. Пошла по первой части двести шестой. Вторая судимость - опять драка, уже пошла по части второй. Схлопотал три года усиленного. Первый раз - за друга вступился. Второй раз... за женщину, словом. Тут уж я кое-кого порезал. Тут мы с Чумой первый раз и сошлись.

- Его порезал?

- Его...

- Можно ему это напомнить при случае?

- Напомни, напомни. Веру напомни. Он на стенку полезет. Как тогда от меня лез, шкуру спасал, - он стискивает зубы и умолкает.

- Как же дело было?

- Ох, Виталий, - вздыхает Сергей, по-прежнему глядя куда-то в сторону. - Я вижу, ты и до моей души решил докопаться?

- Если тяжело, не говори.

- Нет. Скажу. Пусть, гад, вспомнит. Это моя девушка была, - Сергей злобно ударяет кулаком по столу. - Он ее искалечил. Не доказали только. Тогда я сам с ним посчитался. Надо было кончать, да рука дрогнула. Уполз.

"Как у Лехи", - с неожиданной тоской думаю я.

- Где же Вера сейчас?

- Не знаю, - глухо отвечает Сергей, опустив голову. - После тюрьмы я к ней явиться не смел. А потом и хромым стал.

- Чума?

- Не-а. Дружков подослал. И жизни мне в Сибири не стало. Сюда подался. А потом вдруг он сюда прибыл. Ну, и опять началось. Однако встретиться со мной боялся. Хоть и одна нога у меня осталась. Знал, пока руки есть, я ему горло рвать буду. Потому других подсылает.

- Теперь конец, Сергей, - говорю я. - Всему этому конец.

Некоторое время мы сидим молча. Я докуриваю сигарету и поднимаюсь. За мной поднимается и Сергей.

- Пойду, - вздохнув, говорю я. - Завтра жди... нас.

Сергей кивает в ответ:

- Буду ждать.

Мы снова проходим через мастерскую, на пороге я жму ему руку, крепко жму и смотрю в глаза. Сергей через силу улыбается.

Я толкаю дверь и выхожу.

На полутемной, пустынной набережной свирепо свистит ветер и грохочут волны. Погода разгулялась.

Я оглядываюсь и вижу невдалеке ребят. Они стоят возле какого-то подъезда, курят и о чем-то горячо спорят. Я подхожу, и они умолкают.

И вот мы снова идем по набережной, спокойно идем, все вместе. Ребята провожают меня до гостиницы. Тут мы прощаемся.