Голова на серебряном блюде - Содзи Симада
– В этом плане она не особо отличается от руин Кумрана, которые мы только что видели. Нагромоздили камни, скрепили их цементом, и получился гигантский красивый ящик без электричества и водопровода. Хотя обычно в таких огромных домах есть хотя бы подземная генераторная станция, – подытожил Ларри, возвращая альбом Тофлеру.
– Даже если она там и есть, то от нее никакого толку. Электричества-то нет, – сказал Берт.
– Можно было бы использовать бензиновые генераторы, как у нас, – сказала Кэрол, однако режиссер покачал головой:
– Не выйдет. Без батарей потребуется огромное количество генераторов, чтобы освещать такой огромный дом. К тому же нужно, чтобы они работали двадцать четыре на семь. Это ужасно неэкономично. При таком-то климате я бы на их месте использовал солнечные батареи либо комбинировал их с обычными батареями.
– Солнечные батареи они вполне могли бы закупить на родине Леоны – японцы их делают лучше всех, – сказал Ларри.
– Верно, – кивнул Тофлер. – Однако от Японии досюда далековато. И, насколько я могу видеть, никаких солнечных батарей здесь нет. Ларри прав: планировка у этого здания самая что ни на есть хитроумная, но с точки зрения технологий оно – реликт дохристианской эры… Ну что, коллеги, завтра наконец-то приступаем к долгожданным съемкам. Хотелось бы начать утром со сцены сто сорок, в которой голову Иоанна поднимают вверх на сцену. Кульминацию танца Саломеи перед Иродом отложим до прибытия танцевальной группы. Леона, ты как, готова?
– Можем снимать когда угодно.
– Как впечатления от Мертвого моря?
– Фантастика. Отдельная благодарность Берту, который и предложил это место.
– Пустяки. Раз уж снимать «Саломею», то в стране из Священного Писания. Ну а если уж мы едем в Израиль, то куда еще, как не на Мертвое море? До такого додумается любой.
– Но во времена Астера и Келли[39] никому не пришло в голову снимать групповой танец в Мертвом море.
– Да, но в те годы здесь шла война[40]. Сейчас она, конечно, продолжается, но тогда ситуация была совсем уж накаленной.
– Удивляет, что до сих пор сюда никто не приезжал снимать кино. И это притом, что в эпоху, когда не было ни телевидения, ни видеомагнитофонов, на танцевальные фильмы можно было тратить сколько угодно денег. О Мертвом море все думали лишь как о месте, где можно на плаву почитать книгу или газету. А привезти сюда духовой оркестр никто и не думал. Знаешь мюзикл, где из белого пола высовывается множество рук с музыкальными инструментами, а между них танцует девушка?
– Ага, «Девчонка из городка» с Энн Миллер.
– Он меня и вдохновил на эту идею. Мы непременно снимем сцену, которая войдет в историю музыкальных фильмов. Если снимут еще один «Вот это развлечение!»[41], то в него точно войдут наши сцены на Мертвом море. Спасибо, Берт.
Тот лишь кратко взмахнул рукой.
– Я тоже болею за наш фильм, – сказал Ларри. – Предлагаю чуть позже окунуться в воды Мертвого моря.
– Хорошая мысль, – сказал Тофлер. – У нас еще есть время в запасе до съемок группового танца. Если вам придут на ум какие-то идеи, дайте мне знать как можно скорее.
– Говорят, воды Мертвого моря хороши при ревматизме, – сказала Кэрол. Ларри иронично усмехнулся:
– Жестокие вещи говорите. Сразу вспоминаешь о возрасте.
– А еще они хороши при заболеваниях кожи – такой же эффект, как от минеральных источников, – невозмутимо продолжила Леона. – В Эйн-Геди, к югу отсюда, есть и отели, и пляжи, где можно поплавать. Многие люди лечат там кожу. Обмазываются морской грязью и нежатся на солнце.
– Говорят, там и стопу атлета[42] лечат…
– Ну вот мы и перешли на домашние темы!
– Соленость Мертвого моря составляет тридцать пять процентов и ничего живого в нем нет, в том числе и опасных для человека существ.
– Значит, можно не беспокоиться, что здесь повторится сюжет «Челюстей»? Да это рай!
– Ну, не совсем. Лучше бы тебе, Ларри, смотреть под ноги на берегу. Камни под водой острые, можно пораниться… Вроде как из-за того, что волн почти нет.
– Тогда лучше заходить в сандалиях?
– Сандалии могут соскочить с ног. По моему опыту, кроссовки лучше всего. У тебя есть?
– Да, привез.
– И остерегайся не только камней, но и грязи. Сейчас температура высокая, так что если наступишь в нее, точно обожжешься.
– Ого, буду осторожен…
Кивнув, Леона продолжила:
– А еще эту воду нельзя пить. И не дай бог она попадет в глаза. Если опустить в море хоть кончик языка, будет страшное жжение.
– И еще одно: если ветром вас отнесет по воде к Иордании, то живым вы уже не вернетесь.
– Даже если тебя и не убьют, то арестуют наверняка. Они ведь на грани войны, – сказал Тофлер.
– Но это все, с чем надо быть аккуратным. Купаться в Мертвом море полезно для кожи. Поплаваете, попринимаете душ – и через два-три дня она у вас будет как новая.
– Но помни, что вода здесь – ценный ресурс. Так что попусту душ не принимай.
– И пейте побольше. Здесь обезвоживание может быть смертельным.
– Я все понял, коллеги, хватит лекций. Ну что, Берт, окунемся потом вместе? Я ни разу не видел, как ты плаваешь.
– С моими ногами я уже пятьдесят лет как не плавал. И как-то меня не очень тянет.
– Ты обязательно должен попробовать. Мертвое море – сокровищница минералов. Хлорид магния, каменная соль, кальций, калий… Читал про одну компанию, которая извлекает различные минералы из Мертвого моря и делает из них лечебные продукты. Так что плавать в нем полезно.
– Ну, раз уж мы приехали на Мертвое море, то сам бог велел. Попробую, что ли, почитать книгу на плаву… – улыбнулся Берт.
За соседним столом вели дружескую беседу исполнители ролей Иоанна и Ирода – Джером Мирандо и Винсент Монтгомери.
– С учетом службы в театре я в профессии уже довольно давно. Играл самых разных персонажей – раба, жиголо, королей… Но вот перевоплощаться в Иоанна из «Саломеи» я совсем не хотел. От мысли, что завтра эти ребята будут рубить мне голову, я, наверное, сегодня не засну… – Красивый молодой человек широко улыбнулся. Сидевшие рядом актеры, назначенные на роли палачей, тоже усмехнулись.
– Я не виноват! – рассмеялся Винсент, отчего его пухлый живот затрясся. – Вашу голову требуют те две дамы. Я, напротив, изо всех сил пытаюсь им помешать.
– Вам следовало бросить Саломее приманку получше.
– Например?
– Лучше б вы сказали: «Я отрекаюсь от престола и уступаю все царство тебе».
Расхохотавшись, Винсент ответил:
– Вы молоды и не знаете, чего на самом деле хотят женщины. Скажи я такое, они захватили бы царство, а затем отрубили мне голову.
Тем временем Ричард Уокиншоу и Оливер Баррет обсуждали похищенных и убитых детей.
– По сути, мы с тобой особо не пострадали, ведь похитили детей нашей прислуги, – сказал Уокиншоу. – Только вот у Джима, Ларри и Берта ситуация иная. Они держатся молодцом, но явно потрясены.
– У Джима не получается напускать на себя веселость. От пережитого он совсем исхудал. Берт тоже не похож на самого себя. Обычно он веселее и шумнее.
– Он единственный, у кого уже точно нет надежды. По крайней мере, на текущий момент. Однако хотя бы почти у всех было трое детей или больше. Слабое, конечно, утешение, но все же это несколько лучше, чем если бы похитили единственного ребенка. У твоего Билли пропал ведь третий ребенок?
Художник-постановщик кивнул.
– А у нас по-другому. У Тома и его супруги был долгожданный первенец. Они специально переехали в Лос-Анджелес, боясь, что в Тихуане у них родится младенец с отклонениями. Мария совсем сошла с ума. В конце концов они развелись, а сама она исчезла.
– Надо же…
– Настоящая трагедия. Пока обнаружили только тело внучки Берта, местонахождение же остальных детей неизвестно. Не представляю, как бы чувствовал себя на его месте. Кто мог такое сделать? И зачем?
– Говорят, внучка Берта была в ужасающем состоянии…
– Да, сзади на шее у нее не было тканей. Каким же чудовищем надо быть, чтобы такое сделать? Правильнее даже сказать, что
