Сдвиг по фазе - Пирсон Кит А.
— Надеюсь, вы не собираетесь брать с собой кувалду? — опасливо интересуюсь я.
— Да я бы с удовольствием, но для всякой работы свой инструмент.
Он появляется из-за дверей с потертой сумкой на плече.
— А что в сумке?
— Инструменты. Так куда идем?
— Кажется, еще метров семьдесят-восемьдесят дальше по улице.
— Какой у него номер?
— У дома не номер, а название. «Апельсиновый цвет».
— Черт, — бурчит Клемент. — Лишнее подтверждение, что дом действительно Рейнота.
— Вот как?
— Да, у Джонни Кэша была песня «Скорый „Апельсиновый цвет“», про поезд. Насколько помню, жуткая дрянь.
— Мне Рейнот и раньше не нравился, но эта его одержимость Джонни Кэшем уже начинает порядком раздражать.
— Обязательно ему передам. Идем.
Бок о бок мы проходим по тротуару мимо трех больших частных домов. Но после третьего изгородь из падуба резко обрывается, и на смену ей приходит кирпичная стена. Высота ее по меньшей мере метр восемьдесят, а сверху установлена декоративная чугунная решетка. Судя по длине стены, площадь участка весьма приличная. Вскоре мы останавливаемся у не менее высоких кованых ворот с табличкой, на которой золотом выгравировано всего два слова: «Апельсиновый цвет».
Хорошая новость: мы наконец-то обнаружили жилище Фрейзера Рейнота. Плохая: на вид это неприступная крепость.
— А на фотке ворот не было, — хмурится Клемент.
— Наверное, они были открыты, когда делали снимок, вот мы их и не заметили.
Великан отступает назад и оценивает препятствие.
— Вот же хрень какая! Через стену, так понимаю, перелезать желания нет?
— У меня и без того выдалась поганая неделька, не хватает только закончить ее на пике.
Могли бы и догадаться, что на безопасность Рейнот не скупится. Я, однако, надеялся, что удача нас не оставит и все будет проще.
— А это что? — указывает Клемент на серебристую панель с кнопками на одной из кирпичных колонн.
— Домофон. Типа навороченный звонок.
— Почему бы нам тогда не позвонить да не прикинуться, будто мы принесли посылку?
— Потому что там камера, чтобы хозяин мог видеть, кто пришел. И лично я сомневаюсь, что Рейнот нас впустит.
Клемент подходит к панели и сверлит ее взглядом. Мне уже и жить не хочется, я испускаю протяжный вздох и поднимаю взгляд на дом, попасть в который нет никакой надежды. Мне видны лишь окна первого этажа, но свет в них не горит. Откуда нам знать, может, нашего врага и дома-то нет.
— Клемент, кажется, я дошел до точки. Давайте просто уедем, а Рейнотом пускай занимается полиция, а?
Великан, не отрывая взгляда от панели, лишь бурчит:
— Одну секунду.
Я встаю рядом с ним и тоже принимаюсь разглядывать панель. Как я и предполагал, в верхней ее части поблескивает линза видеокамеры, под которой расположена решетка динамика. Рядом большая кнопка с изображением колокольчика.
— А это для чего? — Клемент указывает на цифровую клавиатуру в нижней части панели.
— Наверное, для ввода кода. Обычно такие ворота открываются либо кодом, либо с пульта дистанционного управления.
Великан медленно опускает руку в карман.
— Кодом типа такого? — спрашивает он, демонстрируя бумажку, извлеченную из мусорной корзины минут сорок назад.
— Навряд ли Рейнот столь беспечен, — качаю я головой.
Клемент продолжает смотреть на панель. Проходит несколько мучительных секунд, и он поднимает правую руку к кнопкам.
— Вы что делаете?
— Следую указанию.
— Да черт побери! — раздраженно бросаю я. — Что бы этот ваш голос ни талдычил, вы лишь напрасно тратите время!
Отнюдь не смущенный моей отповедью, он бросает взгляд на бумажку и тихо зачитывает:
— Два. — Затем нажимает соответствующую клавишу. — Четыре. — Снова нажимает. — Семь. Восемь. — Чуть помедлив, давит на последнюю кнопку.
Я нервно отступаю назад, нисколько не сомневаясь, что сейчас взвоет сирена. Сигнализация, однако, не срабатывает, а из-за колонн доносится жужжание.
И створки ворот начинают открываться.
— Ни фига себе! — ахаю я. — Сработало!
— Везет нам сегодня.
Когда ворота полностью распахиваются, мы можем оценить, что представляет собой участок. Параллельно его правой границе тянется мощеная подъездная дорожка, метров через двадцать пять упирающаяся в гараж на две машины. «Мерседеса» перед ним, как мы видели на панораме, на этот раз нет. Слева от гаража высится дом, своей показной пышностью претендующий на звание особняка. Все окна темные, за исключением одного на цокольном этаже.
— Похоже, Фрейзер в отъезде.
— Вот и прекрасно.
— Разве?
— Ага, потому что это означает, что нам вовсе не обязательно проникать в дом. Спрячемся где-нибудь, а когда он вернется, нападем на него на дорожке.
— Где-нибудь?
— Да хоть бы и за домом.
— А вдруг он только через несколько часов объявится?
— Прокукуешь вроде меня несколько десятилетий, док, на пару часов и внимания не обратишь.
Тон и холодный взгляд Клемента подразумевают, что план обсуждению не подлежит. Со мной или без, он намерен устроить засаду. Великан делает несколько шагов и оборачивается:
— Идешь или как?
У меня уйма веских доводов отказаться, однако один-единственный за то, чтобы последовать за ним, все-таки перевешивает.
— Раз уж мы зашли так далеко вместе…
Неохотно шагаю за ворота и догоняю своего безумного соучастника.
— Последняя возможность передумать, — предупреждает он.
— Идемте, пока нас не заметили соседи.
Великан смещается поближе к аккуратно подрезанной живой изгороди. Если кто-то в доме все-таки есть и ему вздумается выглянуть из окна, наши темные силуэты, надеюсь, просто растворятся на фоне зелени. Пока мы крадемся к зданию, ворота за нами автоматически закрываются.
В конце дорожки оказываемся перед выбором, с какой стороны обходить гараж. Слева от строения располагается калитка, ведущая, судя по всему, к правому торцу жилого дома, а прямо перед нами узкий проход между стенкой гаража и кустами. Пересекать подъездную дорожку вариант, очевидно, более рискованный, поскольку непонятно, заперта калитка или нет, к тому же на фасаде дома установлены два фонаря, наверняка оснащенные детекторами движения. К счастью, Клемент приходит к такому же выводу и решительно протискивается в проход. Лишь когда я устремляюсь за ним, мне становится ясно, насколько здесь узко.
— Лучше выдохни, док, — шепчет Клемент, — тут несколько тесновато.
И он отнюдь не преувеличивает. Приходится продираться боком, прижимаясь к стене гаража. Каким-то образом мне удается преодолеть эту полосу препятствий, не ободрав ветками лицо.
В полумраке перед нами открывается участок за домом. Согласно расхожему выражению, преступление не окупается, однако ландшафтный дизайн и почкообразный плавательный бассейн говорят об обратном. Как я вижу, садик Фрейзера Рейнота раза в четыре больше площади всей моей квартиры.
— Думаю, в доме никого, — замечает Клемент. — Свет нигде не горит.
— Так что будем делать? Сидеть возле бассейна в январе удовольствие сомнительное.
— Будем ждать.
— А если к Рейноту нагрянет полиция?
— Найдут то же, что и мы — пустой дом. Эти не станут скакать перед воротами.
— Надеюсь, вы правы.
— Кончай ныть. Им еще лет сто обыскивать здание в Стратфорде, прежде чем они сподобятся послать сюда кавалерию. Сейчас надо найти, где укрыться.
С этим он перемещается вдоль задней стены гаража и быстро выглядывает из-за угла.
— Сюда, — шепчет он.
Я подчиняюсь, и вместе мы выходим на дорожку между гаражом и домом. С этой стороны дома два окошка на цокольном этаже и наполовину остекленная дверь. Великан осторожно подбирается к двери и пробует ручку.
— Заперто.
— Как и следовало ожидать.
Мы подбираемся к калитке, высота которой способна отбить у непрошеных гостей желание перелезать через нее. Внизу и наверху я различаю засовы — значит, мы приняли правильное решение обойти гараж с другой стороны. Хотя калитка на вид совершенно неприступна, со стороны петель по всей высоте имеется щель, через которую в проход просачивается свет уличных фонарей.
