Золотая устрица - Анна Васильевна Дубчак
— Звучит грубовато, — заметил Петр. — Вы не находите?
— Вы же все (я показывала и Борису фото) видели этот огромный и красивый дворец, в котором по воле судьбы поселилась амбициозная и в некотором роде ущербная, поскольку считала себя обделенной благами, а потому и обиженная на весь мир Тамара. С того самого момента, как хозяева покинули страну и оставили ее присматривать за домом, она, оставшись одна, почувствовала себя в нем полновластной хозяйкой. Ей мало было просто наслаждаться всеми благами этого дома, поэтому она, будучи девушкой практичной, и сдавала его посуточно, зарабатывая на этом, и выдавала при случае за свой, словом, наслаждалась своим положением до последней минуты. Но по-настоящему счастливой она почувствовала себя лишь тогда, когда встретилась с Костей. Уж не знаю, где и при каких обстоятельствах они познакомились, но могу предположить, что поначалу она произвела на него впечатление именно как богатая молодая женщина, хозяйка дома. Это потом уже она призналась ему во всем, но отношения зашли слишком далеко, и он сам уже решил, что ему так даже проще. Не надо никому соответствовать, не надо унижаться, а наоборот, он почувствовал даже некую мужскую власть над ней. К тому же ему было с ней удобно, комфортно, сытно. Предполагаю, что она давала ему деньги. Не сказать чтобы он был альфонсом, нет, но, повторюсь, ему было с ней просто удобно. Знаю, вы все уже ознакомились с текстом романа. И вот там есть один фрагмент, который и навел меня на мысль о том, что Нина, поселившись в этом доме, положила глаз на Костю. Минуточку…
Женя открыла телефон, нашла нужный фрагмент теста.
— Это происходит в тот момент, когда читатель должен удивиться тому, что служанка наравне с нанятой для шоу Ниной поедает деликатесы и ведет себя как-то неестественно для своего статуса… Вот, послушайте: «Тамара лежала на постели, вся в голубых шелках, а рядом с ней, ко мне спиной, стоял, как скульптура Микеланджело, обнаженный мускулистый юноша. Услышав звуки, он мгновенно повернулся, увидел меня, расплылся в улыбке и двинулся мне навстречу. Поравнявшись со мной, склонился и поцеловал меня в макушку…»
— Вот эта фраза «двинулся мне навстречу» говорит о многом, — сказал Петр, в то время как все остальные молчали.
— Или вот еще: «Да они же нарочно все это делают, но не для того, чтобы позлить меня, а наоборот, чтобы завести, чтобы я возбудилась, и тогда этот юноша примется уже за меня!»
— Точно, — согласилась с ней Наташа. — Вот вы, мужчины, ведь никто из вас не обратил на это внимания. А Женя заметила! Она поняла, что Константин сразу понравился Нине. И там уж точно была не любовь, просто ей в какой-то момент стало скучно…
— Если честно, то я вообще поначалу никак не воспринимал этот текст. Сразу предположил, что это все фантазии, что никакого шоу нет и не было, — сказал Журавлев, промокая губы салфеткой, — а потому уже и не видел смысла сопоставлять героев романа с их прототипами. Но вот теперь, когда вы, Женя, зачитали этот кусок, я готов согласиться с вами. По сути, вот она пишет: «Этот юноша примется за меня» — это ее мечта, желание.
— Вот! — Женя подняла кверху указательный палец. — И я подумала: почему бы Нине, вполне себе довольной жизнью молодой женщине, живущей в комфортных условиях и с удовольствием занимающейся творчеством, не пожелать молодого парня? Понятное дело, что Тамару она воспринимала исключительно как обслуживающий персонал, ей не было никакого дела до нее и ее чувств. И воспользоваться ее отсутствием и насладиться парнем она не считала каким-то там преступлением. Никто не знает, как долго бы все это продолжалось, если бы Тамара не застала их. И ведь заметьте, она не обрушила свой гнев на Костю, не пристрелила их обоих, грубо говоря. Нет. Она считала виновной в ситуации исключительно Нину. Красавицу Нину, которая могла раздражать ее одним только своим видом. Если вы помните, примерно такие же чувства Нина вызвала в свое время и у Анны Вечер. Но только известная писательница видела ее несколько минут, ну, может, в ресторане полчаса, не больше, а Тамара наблюдала за Ниной довольно долго. Она видела ее и одетой, и полураздетой, и, быть может, голой, случайно заглянув к ней в ванную, когда она принимала там душ… И она возненавидела ее уже тогда, когда оценила степень ее красоты, понимаете? А уж когда застала ее со своим любовником, то сразу же вынесла ей свой приговор. Это она Косте сказала, что Нина упала и ударилась во время ссоры, а на самом деле… Павел, что показала экспертиза относительно травм Нины до смерти?
— Скальпированная рана черепа, ссадины на лице, выбитый передний зуб… — вздохнул Журавлев.
— Била по красоте, — впервые подал голос Борис. — Я тоже слышал запись разговора Тамары с Константином. Она там говорит, что едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в волосы Нины, да? Получается, что вцепилась и рванула… Я вам так скажу: нет ничего омерзительнее, чем женские драки. Женщины бывают очень жестокими.
— Да, они подрались, и Нина, скорее всего, на самом деле упала и ударилась. Но, возможно, умерла не сразу, и тогда Тамара, схватив ее еще раз за волосы, приподняла голову и снова шарахнула о край стола.
— Да, там две раны, одна, более серьезная, и оказалась смертельной, — подтвердил Журавлев.
— Пожалуйста, давайте уже перестанем… — взмолился Охотников, и Женя почувствовала себя неловко, ей стало ужасно стыдно перед человеком, который когда-то любил эту женщину.
Как же так случилось, подумала она, что я сама как-то постепенно перестала воспринимать его как жертву, как пострадавшего? Вероятно, с тех пор как поняла, что представляла собой сама Нина.
— Простите нас, Володя. — Она решила перевести разговор на другую тему. — В сущности, вы все слышали запись, там все понятно, кроме одного, да?
— Да! — воскликнул Павел. — Где, на каком сайте, вы обнаружили продолжение романа? Только не говорите мне, что Нина жива и что она до сих пор пишет, все равно не поверю. Я сам видел ее труп (простите меня, Владимир), присутствовал на опознании…
— Нет-нет, никакой мистики… — Женя собиралась было уже все объяснить, как вдруг заговорил Ребров.
— Вы правы… Появление новой главы романа со скоропалительным разоблачением злодея в образе парня-плейбоя сбило с толку как самого Константина, так и Тамару. Да только она, хоть и твердила постоянно о том, что «Нина не могла этого написать», так и не достучалась до Костика, так и не успела ему объяснить, что она не могла этого написать уже потому, что
