Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
— Так чего же ты?
Каким-то другим голосом она твердо произнесла:
— У меня свои планы!
У нее был красивый профиль лица, он любовался им. Ее лицо особенно нравилось ему, когда было сердитым. И вообще, когда Зоя злилась, он возбуждался. Его пробивала бешеная дрожь. Аркадий просто терял контроль над собой. Сейчас ему хотелось заглянуть ей в глаза, чтобы прочитать ее мысли. Он спросил:
— Может, они совпадают с моими? — Его рука погладила ее небольшую грудь, плоский красивый живот, длинные стройные ноги.
Принимала эти поглаживания Зоя отрешенно, точно все происходило не с нею, точно рядом с Падищевым лежало не ее тело и не по ее телу скользили пальцы Аркадия. Она не ответила ему. Ее молчание могло означать, что она попросту не слушала его.
В машине под окнами шла запись разговоров в квартире Аркадия. Закончив, наблюдатели связались с Исаем. И к тому времени, когда Зоя и Аркадий вместе вышли из подъезда и сели в машину, их уже ждала другая машина Исая. Надо было не потерять Зою, чтобы выйти на убежище Флебникова. Однако водитель Падищева заметил хвост. Между тем круги и петли по городским улицам ни к чему не привели, хвост не отставал. И тогда Зоя попросила ехать к рынку. Выпрыгнула из авто возле рынка и нырнула в толпу людей. Пока охранники сообразили, что произошло, ее след простыл. Сквозь людскую суету она пробежала на другую сторону рынка, села в такси и скрылась. Неудача огорчила Исая. Расстроенный, он прослушал диск и понес его Корозову. Секретарь в приемной улыбнулась ему. Он откинул челку с высокого лба и вошел в кабинет. Глеб встретил его вопросительным взглядом, оторвавшись от компьютера:
— Есть кое-какие результаты, — сказал Исай, показывая диск. — Разговор Падищева с Зоей.
Прижавшись к спинке кресла и чуть откатившись от столешницы, Корозов напружинился:
— Запись? — спросил. — Вставляй, послушаем. Интересно. — И подвинул к краю стола ноутбук.
Вставив диск, Исай прибавил звук. Глеб вышел из-за стола, заложил руки за спину и, сосредоточенно смотря себе под ноги, ходил по ковру кабинета все время, пока звучала запись. Начальник охраны стоял у стола рядом с ноутбуком, прослушивая второй раз разговор и смотря в одну точку на стене. Когда запись прекратилась, Корозов остановился против Исая:
— Я был прав. Флебников, везде Флебников. Ты не нашел его нору?
Покачав головой, Исай разочарованно ответил:
— Не удалось. Зоя оказалась изворотливой. — Он коротко рассказал, как все произошло, потом, выслушав нарекание Глеба, перевел разговор. — Аркадий смог найти слабую жилку Зои.
Отступив на шаг, Корозов усомнился:
— Как бы такая слабая жилка не оказалась его большим просчетом! Но это не наши дела, пусть они варятся в собственном соку. Для тебя сейчас задача номер один — найти Флебникова, пока он опять не выкинул какой-нибудь фортель. Мне надоело быть в роли жертвы!
Вытащив диск, Исай покрутил его в руках.
— Скопируй. Для Акламина, — сказал Глеб.
Через полчаса с копией в кармане он поехал к Аристарху. Прослушав запись и рассказ о неудавшейся попытке проследить за Зоей, Акламин некоторое время молчал. События развивались стремительно. Флебников становился крайне опасным. Загнанный в угол, он, как раненый волк, не отступает, а рвет зубами всякого, в ком видит опасность и кого может достать. Прервав молчание, Аристарх предположил:
— Отношения между Падищевым и Зоей в таком ключе не могут продолжаться вечно. Думаю, развязка где-то близка. Ко всему, если Аркадий и Зоя заметили хвост за собой, то появление ее в квартире Падищева в дальнейшем маловероятно. Он далеко не глупый человек, чтобы совершить такую оплошность. А Зоя, похоже, не только изворотлива, но и умна. Определенно, в квартиру к Аркадию она больше не пойдет, как бы ей ни хотелось увидеть своего ребенка. По крайней мере, в ближайшее время. Люди Исая спугнули их.
В легком костюме и синей рубахе без галстука Акламин сидел за рабочим столом, положив перед собой руки. Перед ним на столешнице стоял ноутбук, лежало несколько чистых листов бумаги и авторучка. Его пальцы дотрагиваясь до нее, чуть шевелили. Лицо было серьезным, даже, может быть, слишком серьезным. Он хорошо сознавал, как важно теперь вовремя остановить Игоря, не дать ему возможности устроить кровавые разборки. Дослушав Аристарха, Глеб, сидевший напротив, встал со стула, отодвинув его ногой, поправил пиджак, застегнул на пуговицы, прошел по кабинету к окну. Посмотрел на улицу. Рассуждения Аристарха, по его мнению, были правильны, но лишь наполовину. И здесь было что обсудить. Отвернувшись от окна, он — высокий, плотного сложения, — частично загородив его спиной, сдержанно возразил:
— Не совсем все так, Аристарх. В отношении Зои ты, возможно, прав, но вот Падищев — совсем другое дело. Он обязательно захочет видеть ее. Конечно, он не повезет ее к себе домой, но может организовать другое место, где Зоя увидит ребенка, а Аркадий утолит свой голод. Поэтому я переориентирую Исая на все передвижения Падищева. Причем слежку он ни в коем случае не должен обнаружить. Не знаю, как получится, Исаю придется поломать над этим голову.
— Не забудь главного, — предупредил Акламин. — Пока его не взяли, он будет устраивать на тебя охоту. Я всегда прошу тебя об одном: будь предельно осторожен, усиль охрану.
На овальном, чуть удлиненном лице Глеба щеку тронула легкая морщинка:
— Мне одно в этой истории непонятно, Аристарх. Почему Зоя не может прибегнуть к помощи Флебникова, отрезать все по живому и не мытариться больше?
Покрутив пальцами авторучку, Акламин ответил:
— Возможно, Флебников не хочет этой войны с Падищевым, а может быть, он ничего не знает про двойную жизнь Зои. Боюсь, что сейчас сгущаются тучи и работы мне может прибавиться. Впрочем, тучи уже и так сгустились.
Глубоко втянув в себя воздух, Корозов затем шумно выдохнул:
— Но все-таки, кто-то же организовал нападение в ресторане на самого Флебникова! Не сам же он. Какой смысл? Зачем? Зоя утверждает, что это Падищев, хотя из записи их разговора такие подозрения не возникают. Но, учитывая запутанные отношения, патетически предположить можно, что Аркадий хотел убрать соперника. Однако, опять же, что бы это дало? Она его не любит. Даже если он убьет Игоря, она найдет кого-нибудь третьего, пятого, десятого, но к Падищеву вряд ли вернется, несмотря ни на что. В общем, Аристарх, поглядим, куда кривая выведет.
Отодвинув от себя авторучку, Акламин оперся руками на столешницу и поднялся на ноги:
— Нет, Глеб! Кривая — это не моя дорога. Версия должна обрасти железными доказательствами, только тогда она станет бить, как пуля из
