Александра Маринина - Чувство льда

Уже перевалило за десять вечера, съедено и выпито было немало, и народ разошелся вовсю. К удивлению и облегчению Наны Ким, Тодорову удалось довольно быстро доставить в клуб Андрея и Катю, он хорошо знал Москву и обладал поистине немыслимой ловкостью в деле объезда транспортных пробок какими-то никому не известными проулками и сквозными дворами. Андрей был, как обычно, спокоен и улыбчив, в джинсах и свитере, Катерина же появилась на вечеринке в чем-то вызывающе облегающем и блестящем и с таким напряженным лицом, будто собиралась кинуться в решительный бой. Оставив Андрея возле Тамары Леонидовны и тетушки, девушка направилась в соседний зал, где сотрудники издательства танцевали под живую музыку.

– Андрюша, я отойду, – Нана вопросительно посмотрела на Андрея, словно ожидая разрешения. – Ты побудешь здесь?

– Конечно, – кивнул он, – если что – я тебя позову. Иди, ни о чем не беспокойся.

Она подошла к танцующим и оглядела диспозицию. Александр ловко выделывал замысловатые па в паре со своей женой, Марина Савицкая, новая сотрудница из числа «Сашиных бывших», стояла в сторонке, одинокая и какая-то потерянная, стараясь не смотреть в ту сторону, где ее недавний любовник с сияющей улыбкой обнимал жену, а Катерина, напротив, смотрела на Филановского пристально, в упор. Нана поняла, что девушка выбирает момент, чтобы предложить ему потанцевать. Интересно, как Саша будет выкручиваться? В любом случае ей, Нане, следует быть наготове, чтобы в любой момент кинуться «разруливать» ситуацию, например, отозвать шефа по якобы срочному делу или под любым предлогом увести Катю.

Начался следующий танец, медленный, и Катерина быстро направилась туда, где стояли Александр и Елена, его супруга. Филановский едва успел взять с подноса бокал, даже глотка не сделал, как Катя заговорила с ним. Точно, подумала Нана, приглашает его на танец. Как он сможет отказаться в присутствии жены? Никогда прежде не отказывался, раньше на вечеринках с удовольствием отплясывал с подружками брата, а тут вдруг… Придется ведь как-то потом объяснять Елене свой отказ. Уж проще согласиться. Со своего места Нана видела, как рассмеялась и кивнула Елена, как взяла у мужа бокал, отошла на несколько шагов, остановилась возле столика с пепельницей, закурила, а Катя потащила Александра в самую гущу танцующих. Филановский закрутил головой, будто ища кого-то, и Нана подняла вверх руку с зажатым в ней мобильником, дескать, вот она – я, если надо – я здесь, и срочный неотложный звонок, на который тебе просто жизненно необходимо ответить, тоже наличествует, можешь воспользоваться, если надо. Он заметил ее, кивнул, и на лице его мелькнула благодарная улыбка. Ни о чем подобном они заранее не договаривались, но Нана знала, что они понимают друг друга без слов. На своего руководителя службы безопасности любвеобильный директор издательства всегда мог положиться.

Филановский возник рядом с Наной через минуту, молча взял у нее телефон, приложил к уху, делая вид, что разговаривает с абонентом, на самом деле обращаясь к Нане:

– Спасибо, Нанусь. Ты настоящий друг.

Он торопливо двинулся к выходу из зала, в холл, где потише, что выглядело совершенно естественно: при такой оглушительной музыке никакие телефонные переговоры невозможны. Нана молча шла за ним, спиной чувствуя ненавидящий взгляд, которым провожала их Катерина. Выйдя в холл, Александр уселся на диван и жестом указал Нане на место рядом с собой, мол, присядь. Она послушно села и забрала у него свой телефон.

– Слушай, ну и настырная же девка, – произнес он с каким-то даже удивлением. – Похоже, она ничего не поняла. Я так старался дать ей понять, чтобы не лезла ко мне, а она все равно лезет. Придется поговорить с ней по-мужски.

– По-мужски – это как?

– Откровенно. Называя вещи своими именами. Не хватало еще мне с Андрюхой из-за нее поссориться! Сроду такого не было, чтобы между нами баба встала, а тут – на тебе! Может, посоветуешь что-нибудь?

Нана отрицательно покачала головой.

– Саша, я в таких делах не советчик. Если девочка не понимает деликатного обращения, ей придется все объяснять на словах, тут ты прав. Вопрос только в том, кто эти слова произнесет, ты сам или кто-то другой. Тебе нужен мой совет касательно личности переговорщика?

– Еще чего! – фыркнул Филановский. – Это мое личное дело, и сделать его я должен сам. К тому же ситуация действительно пикантная, и получится некрасиво, если Катерина поймет, что в нее посвящены посторонние.

– Ой, Саня, да твоими стараниями уже половина издательства обо всем знает или по крайней мере догадывается.

– Разве?

– Конечно. Ты вчера так старался, что… Ладно.

Нана вздохнула и махнула рукой.

– Нет уж, договаривай. Что там еще произошло?

– Да ревела белугой твоя Катерина, во всех кабинетах было слышно. И мальчик-компьютерщик, который ее по коридорам водил, все видел: и как она записку читала, и как побелела сначала, потом стала пунцовой, ворвалась в комнату, куда Карловна ее дубленку запихнула, схватила ее, даже не поздоровалась, глазами только сверкала, и помчалась, сметая всех на своем пути. Да, кстати, пока не забыла: Саша, надо наводить порядок с охраной, уже больше нельзя терпеть это разгильдяйство.

– А какая связь между Катей и охраной? Почему это оказалось «кстати»? – не понял Филановский.

– Потому что Катерина прискакала в комнату охраны, проревелась как следует, умылась и сидела у них часа полтора еще, чаи распивала и байки травила. Это что, по-твоему, порядок? Это так и надо? В комнате охраны не должно быть посторонних вообще, там люди с оружием сидят, а у них постоянно кто-то трется. Саша, через месяц у нас заканчивается договор с «Цезарем», и я настоятельно прошу тебя его больше не продлевать. Я найду другое охранное агентство, где дисциплина получше.

– Нанусь, – он примирительно улыбнулся и снова потрепал Нану по руке, но в пылу гнева она этого ухитрилась не заметить, – не гони волну, все будет в порядке. Если тебя это так достает, я поговорю с Борькой. А насчет договора ты погорячилась.

Ну конечно, погорячилась она, как же! Служба безопасности издательства не имеет лицензии на осуществление охранной деятельности, соответственно, и права на ношение оружия нет, поэтому издательство заключило договор с частным охранным агентством, обладающим всеми необходимыми разрешениями и прочими бумажками. Люди из агентства «Цезарь» дежурили в издательстве вместе с подчиненными Наны. На всякий случай. Мало ли что. И террористы есть на свете, и ворье всякое. Кроме того, они осуществляли сопровождение инкассаторов, когда из банка привозили зарплату. Надо ли говорить, что хозяином агентства был какой-то знакомый Александра Филановского, и сколько бы Нана ни жаловалась директору, сколько бы ни писала докладных о нарушениях, ежедневно допускаемых парнями из «Цезаря», Александр только улыбался и просил «не гнать волну». Ссориться с приятелем ему не хотелось. «Цезарь» буквально на ладан дышал, когда Филановский, желая помочь приятелю, велел Нане заключить с ними договор на охранные услуги, и только благодаря этому договору агентство до сих пор как-то существовало. Не перезаключить с ними договор означало бы выкопать могилу фирме и поставить в сложное положение ее владельца, Бориса Родюкова.

– Ты представляешь, – Филановский ловко ускользнул от неприятной темы и снова вернулся к Катерине, – пока мы через толпу пробирались, она уже ухитрилась бюстом к моему локтю прижаться, а как только танцевать начали, так вообще полный караул. Она явно танцпол с постелью перепутала, а меня – с Андрюхой. Нет, надо срочно что-то делать, пока он не просек поляну и не начал ревновать, иначе мы потом сто лет это дерьмо не разгребем.

– А ты не преувеличиваешь? – недоверчиво спросила Нана.

– Насчет Кати?

– Да нет, насчет Кати я не сомневаюсь, тут все видно невооруженным глазом, я специально присмотрелась. Я имею в виду: насчет тебя и Андрея. Может, ты зря беспокоишься?

– Не зря, Нанусь, не зря, – он потрепал ее по руке, в которой все еще был зажат мобильный телефон. Нана вздрогнула, как всегда вздрагивала от его прикосновений, и тут же опасливо глянула на шефа: не заметил ли? Нет, не заметил, обошлось. – Единожды солгавший, кто тебе поверит? До сих пор у Андрюхи никогда не было повода опасаться, что я могу увести у него бабу, потому что я действительно никогда этого не делал. Стоит ему хотя бы один раз что-то заподозрить – и все, хана. Он перестанет знакомить меня со своими подругами, перестанет приходить с ними ко мне в гости, в издательство, на наши мероприятия. Ну, может, не окончательно перестанет, но постарается избегать. Эта трещина будет расширяться и углубляться, и мы оба будем страдать. Мы с ним – одно целое, нас разделять нельзя. Я этого не допущу. Все, решено, я сейчас найду Катерину и скажу, что нам надо серьезно поговорить.