На один удар больше - Анна и Сергей Литвиновы
Ладно. Надо подумать. Переварить.
А пока что взялась читать следующее заключение — про вероятные Лизины генетические аномалии. Через множество малопонятных терминов продиралась с трудом, но общий смысл улавливала: девочка здорова, склонности к онкологии, психическим заболеваниям не имеет. Ни слова ни о каких мутациях или о том, что рождена она с использованием генотипа третьего человека.
Однако в конце теста значилось:
У предполагаемого отца нет генетических маркеров, которые должны быть переданы ребенку биологическим отцом. Вероятность отцовства равна 0 %.
А следующая фраза еще хлеще:
У предполагаемой матери нет генетических маркеров, которые должны быть переданы ребенку биологической матерью. Вероятность материнства равна 0 %.
— Разрази меня дьявол! — пробормотала Татьяна.
Митя, по счастью, в школе, а Денис как раз у нее — устроился в гостиной перед лэптопом.
Садовникова кинулась к нему:
— Диня! Результаты пришли! Ты сейчас упадешь. Максим — Мите не отец!
Богатов просиял. Таня продолжала:
— Но я не от этого в шоке. У Лизы вообще оба родителя неизвестно кто! Нет ни маминых генов, ни Гая!!!
Богатов вскинул голову от компьютера, пробормотал:
— Та-ак. Вот это поворот! Что же тогда получается?..
У Садовниковой, крайне некстати, зазвонил телефон. Таня увидела незнакомый мобильный номер. Звонки, она считала, скидывать невежливо, а отключать звук в момент, когда прорывается абонент, не умела. Так что — если мошенник — проще не ждать, пока сам сбросит, а с ходу послать.
— Алло, — бросила раздраженно.
— Из генетической лаборатории беспокоят, — не здороваясь, произнес мужской голос.
Прежде оттуда звонили безупречно вежливые, сладкоголосые женщины, поэтому Татьяна удивилась:
— А вы кто?
И включила аппарат на громкую связь.
— Анализ я проводил по вашим образцам. Не мое, конечно, дело и задачи такой не стояло, но, может, вам интересно будет узнать. Поэтому решил позвонить. Дети — не однояйцевые.
— К-какие дети? — У нее перехватило дыхание.
— Ну, брат с сестричкой, по кому я исследование делал. Они не однояйцевые близнецы.
— Я вообще ничего не понимаю…
Сотрудник, похоже, принял ее за дурочку. Начал терпеливо объяснять:
— Вы сдавали образцы двух детей одного года рождения. Мальчика и девочки. У мальчика требовалось установить предполагаемое отцовство, а генотип девочки проверить на аномалии. Про то, какие они близнецы, вопрос не стоял, но мне самому стало интересно. Вот и сделал — без дополнительной оплаты для вас — еще один тест и выяснил: они разнояйцевые.
У Тани закружилась голова. Голос ослаб, прошептала:
— Извините, я что-то себя плохо чувствую. Могу вам перезвонить чуть позже?
— Да пожалуйста. У вас номер определился? Это мой личный мобильник.
Положила трубку. В изумлении взглянула на Дениса. Тот в отличие от нее выглядел почти хладнокровным.
Немедленно поспешил к своему лэптопу. Открыл — Таня увидела — хорошо теперь знакомый обоим сайт Федерации тенниса России. Прошел на страничку классификации юных спортсменов. Вот она, Лиза Золотова. И день рождения у нее — третьего мая. А у Мити — первого.
— Но как? Как так могло получиться?! — в отчаянии прошептала Таня. — И почему ты выглядишь — как будто даже не удивлен?!
— Танюш… такого я, конечно, не предполагал. Но когда возил Митю в дом Лизы на тренировку, на корт заглянул некий Георгий. Гай его представил своим хорошим приятелем и похвастался, что наконец «нашел Лизе равного». Предложил пару розыгрышей посмотреть. Георгий Митькой впечатлился. Но потом спросил, как его зовут, и сразу с лица спал. Я тогда этому значения не придал. И в этот же день Гай Мите от своего дома отказал. Мы тогда решили: из-за того, что он на тебя глаз положил и расстроился, когда я твоим мужем назвался. Так ты знаешь, кто этот Георгий? Я сейчас только выяснил. Его фамилия Заморенов. И он — кандидат медицинских наук и главный эмбриолог в клинике «Ваш идеальный ребенок»!
* * *
Георгий Заморенов окончил биологический факультет МГУ и к теннису приобщился там же, в аспирантуре. Конец девяностых — начало двухтысячных, по телику блистают восхитительные Шарапова, Мыскина, Дементьева. Мужчины тоже не отстают — Сафин в двухтысячном выигрывает Открытый чемпионат США, в 2002-м Южный в драматичнейшем поединке ломает Поля-Анри Матье, и россияне забирают Кубок Дэвиса.
Тогдашняя подружка Георгия, как и он сам, была впечатлена красивыми победами и предложила:
— Давай тоже играть научимся?
Пошли они путем — как теперь сам понимал — в корне неправильным. Приобрели ракетки, кроссовки, форму и начали сразу пытаться играть меж собой. Получалось плохо — ни единого розыгрыша больше двух ударов (дальше мячи улетали в аут или в сетку).
Подруга быстро сдалась, теннис бросила (а заодно и Георгия). Но ему по-прежнему хотелось добиться в захватывающей игре хотя бы относительного успеха. Стал ходить в группу, когда окончил аспирантуру и начал зарабатывать, нанял личного тренера.
Поставить нормальную технику ему так и не смогли — говорили, слишком много ошибок закрепилось с тех времен, когда сам научиться пытался. Но играл в целом неплохо. И теннисом увлекался не только на корте — следил за рейтингами спортсменов, смотрел интересные матчи, читал профильные журналы. Постепенно образовалась компания — рубились пару раз в неделю по вечерам. Со временем стал участвовать в любительских турнирах.
На одном из них его соперником оказался такой же любитель Гай Золотов. Зарубу устроили почти на два часа. Когда Георгий все-таки победил, Гай с притворным отчаянием спросил:
— Чем ты меня взял? Играешь-то хреново, техника как у неандертальца.
— Зато ген добросовестности хороший. От родителей унаследовал.
— Что, правда есть такой ген? — искренне удивился соперник.
— Да их много есть — из тех, что хорошо наследуются. Мне повезло: достались добросовестность и открытость опыту.
— Ты себе такое исследование делал?
— Ага. Бесплатно. Использовал служебное положение. Я генетик.
— Круто! Слушай… а можно на генетическом уровне выяснить: есть у человека способности к теннису или нет? А то у меня сын, восемь лет. Вроде и старается, и шустрый. Но результатов не показывает.
— Тест сделать, конечно, можно, — пожал плечами Георгий. — Но я так думаю: если результатов нет, значит, нет и склонности.
— Да, логично, — погрустнел Гай.
И предложил обменяться телефонами:
— Надо обязательно созвониться, поиграть как-нибудь.
Обменялись. Стали примерно раз в неделю сражаться на счет. В перерывах между геймами и после матчей общались. Георгий быстро понял: Гай — фанат тенниса куда больший, чем он сам. Но в отличие от него мечтает
