Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Кстати, он сделал мне поддельные документы. Они были на другую женщину. У меня в паспорте фото мое, а имя, Малика Халиль, и дата рождения – не мои. Это называется «кража личности», но Изри заверил меня, что настоящая Малика об этом никогда не узнает, зато при полицейской проверке на улице с документами у меня проблем не возникнет. Так что я теперь всегда ношу с собой паспорт, когда выхожу на улицу.
Сегодня среда, в три часа дня я в книжном магазине. Тристан широко улыбается и начинает варить кофе.
– Располагайтесь, Тама! – сразу приглашает он.
Мне нравится находиться в его компании, потому что он увлекается литературой и может говорить о ней часами! Мы устраиваемся в глубине магазинчика, где он поставил небольшой диван и круглый журнальный столик.
– Вы прочитали роман Эльзы Триоле? – спрашивает он.
– Да. Очень понравилось… Очень.
Я замечаю, что мой продавец книг надел красивую рубашку и надушился. Он пожирает меня взглядом, от этого мне становится не по себе.
– Я вам кое-что на сегодня подобрал, – говорит он.
– Правда? Вы очень любезны…
Он рассказывает, как прошла неделя, о покупателях-оригиналах, их экстравагантных пожеланиях и капризах. Например, один вернул ему назад купленную ранее книгу, убеждая, что такие надо сжигать на базарной площади! Я рассмеялась.
– У вас чудесный смех. Налить еще чашечку?
– С удовольствием…
Мы разговариваем больше часа, а потом я оплачиваю книги, которые он для меня отобрал и положил в пакет.
Недавно в Интернете я нашла новую цитату:
«Свобода начинается там, где заканчивается невежество».
Когда я увидела эту фразу из Виктора Гюго, то поняла, до какой степени я была права, что боролась за право учиться. Конечно, умение читать не освободило меня от рабства, но каждый день помогало чувствовать себя сильнее.
Каждый день это умение помогает мне постепенно изживать его в себе.
* * *
Вчера Изри попросил собрать ему чемодан, потому что мы уезжаем примерно на неделю. Но он не захотел сказать куда. Сказал только, что нужно положить теплые вещи и что-нибудь «простое».
Около десяти утра мы сели в машину и покинули Монпелье.
– Куда мы едем? – спрашиваю я с улыбкой.
– Сюрприз…
– Отдыхать?
– Что-то вроде того! – смеется Изри. – Едем в Пон-де-Монвер.
– Где это?
– В Севеннах. Окажемся там часа через два-три. Но я тебя уверяю, это как будто в другой стране побывать!
Я его обнимаю и кладу руку на колено.
– К бабушке, – неожиданно признается Изри. – Она живет на старой ферме.
– К твоей бабушке? Ты мне о ней никогда не рассказывал…
Изри пожимает плечами:
– Я иногда у нее гощу… После смерти деда она осталась совсем одна. Но в город перебираться не хочет. Предпочитает свой медвежий угол!
– Это мама твоего отца?
– Нет.
Я бледнею, поняв, что мы отправляемся к матери Межды. Я сразу представляю себе такую старую ведьму, женщину, похожую на мою мучительницу. Изри смотрит на меня и улыбается:
– Не беспокойся, с матерью мы там не столкнемся, она там никогда не появляется. К тому же бабушка – женщина добрая.
Это меня не очень успокаивает, и я продолжаю смотреть на дорогу.
– Почему она живет в «медвежьем углу»?
– Когда дед приехал во Францию, то стал работать в лесничестве. Потом начал землей заниматься, снял эту ферму. Ну а владелец позволил бабушке остаться жить на ней за небольшую плату. Ей там хорошо.
– А тебе? Хорошо?
Изри снова пожимает плечами:
– Я провел у них на ферме какое-то время, когда был маленьким, нищета там. Вообще ничего нет! Сараи, заборы и леса-леса!
– Но там твоя бабушка, уверена, она будет рада тебя видеть… Она знает, что я приеду?
– Нет. Это сюрприз. Прекрасный сюрприз!
Изри поменял машину. Купил спортивную «альфа-ромео». Тоже красную. С крохотным багажником, очень мощным мотором. Красивая, но на мой вкус слишком приметная.
– Тебе надо научиться водить, – вдруг говорит Изри.
– Считаешь?
– Да, полезный навык. Я тебя научу, а потом сделаю тебе права.
– Не знаю, получится ли у меня!
– Руки, ноги, голова на месте – получится! – смеется Изри.
– А как зовут твою бабушку?
– Васила.
Я кладу голову ему на плечо и жадно рассматриваю незнакомый пейзаж. Столько всего еще надо узнать… Я ничего или почти ничего не знаю об этом мире. Что я видела – три или четыре марокканские деревни, два аэропорта, два района в Монпелье. Я снова отдаю себе отчет, до какой степени мой мирок крохотный. До какой степени я жажду новых открытий.
– Я буду очень рада познакомиться с Василой, – говорю я. – Потому что у меня никогда не было бабушки. Кроме мадам Маргариты…
71
Она уснула. Долго засыпала – из-за страха. Но теперь Габриэль был уверен, что она больше не попытается убежать.
Прошло всего несколько часов после того, как он заставил ее спуститься в собственную могилу, а это, наверное, самая ужасная вещь в мире.
Приближался вечер, но Габриэлю не хотелось уходить из комнаты. Уходить от нее.
От этой совсем молодой женщины, которая забыла, как ее зовут. Если память не вернется, надо будет придумать ей другое имя. Он закрыл глаза, то ли бодрствуя, то ли засыпая, отдаваясь на волю воспоминаний и снов.
Будут ли они сегодня к нему снисходительны? Ведь он же отказался пока убивать незнакомку, а за это его могли бы и вознаградить.
Он перенесся в лес, похожий на настоящий…
…Он на Гайе, лошадь медленно продвигается вперед. Льет холодный колючий дождь. Вдруг Гайя останавливается и встает на дыбы. Габриэлю удается ее успокоить, и он замечает на дороге огромную яму. Он слезает с лошади и подходит к яме. Это могила, внутри – силуэт под белой простыней. Он падает на колени, кричит. Его крик разносится по всему лесу…
Габриэль резко открыл глаза. Подождал, пока сердце успокоится, и снова погрузился в сон…
…Он заходит в какой-то дом. Ни звука, ни шороха.
Поднимается по бесконечной лестнице. Множество ступеней, темный коридор. Время суток непонятно. Просто темнота. Он толкает первую дверь и видит спящего ребенка, который прижимает к себе мягкую игрушку. Это мальчик лет пяти.
Габриэль аккуратно закрывает дверь и идет дальше по узкому коридору. Открывает следующую дверь
