Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение
– Возможно, вы знаете что-нибудь об этом деле? – спросила мать. – Салли говорит, что мужчина искал какой-то дневник, что-то такое, что она могла использовать в статье для «Экспектейшнз».
–: Спенсер резко повернулся ко мне:
– Это как-то связано с тем, о чем говорила мне Джессика?
– Прошу прощения, – сказала сиделка, выглянув из-за занавески, – но здесь слишком много народу и шумно. Один человек может остаться, остальные на выход.
Мать наверняка думает, что это относится к кому угодно, но только не к ней.
– Мама, позволь мне поговорить со Спенсером всего одну минуту.
– Да-да, – сказала она, взяв Мака под руку. – Я буду рядом.
Когда все вышли, я сфокусировала взгляд на Спенсере.
– Верити дала мне дневник, который вела Касси.
– Где она его взяла?
– Возможно, стащила.
– Нет, – возразил он, нахмурившись.
– Ну хорошо, тогда скажи, как она его раздобыла. Вчера вечером я вернула его Касси. Она не знает, что он исчез, и абсолютно уверена, что никому его не давала.
– Это не похоже на Верити.
– Может, похоже на Корбетга?
– Да, – ответил он без колебаний.
– Тогда Верити хлопот не оберется. Устанет объяснять ему, почему статья не будет напечатана.
– Значит, ее не напечатают?
– Я все вернула ей, включая и деньги, которые успела потратить.
– Тебе удалось узнать что-то ужасное?
– Не совсем. Просто это очень личное.
– Тогда что может остановить Верити от того, чтобы, так или иначе, опубликовать статью?
– Попробуй догадаться, Ромео. Я пригрозила ей, что публично разоблачу собственный поступок.
– О Господи! – сказал он, отводя взгляд. – Салли, тебе не следует связываться с таким человеком, как Верити…
– Моя ошибка: спросила Верити, не боится ли она, что ее могут привлечь к суду за кражу. Если бы я сразу сказала ей, что вернула дневник Касси, ничего подобного со мной не случилось бы.
– Ты действительно думаешь, что она?…
– Спенсер, я знаю, что это она. И она больше не решится преследовать меня, потому что сейчас ты пойдешь и позвонишь ей. Расскажи ей все, что произошло. Но я хочу, чтобы ты потом вернулся.
Он не хотел этого делать, но я настояла.
Спенсер ушел, и в палату вошла мать с коробкой апельсинового сока, который, пыталась заставить меня выпить. Мы начали спорить, что мне можно, а что нельзя, и она ушла, чтобы посоветоваться с врачом. Оставшись одна, я откинулась на подушки и задремала. Когда открыла глаза, увидела Дага.
– Привет.
– Привет, – прошептал он. – Я все узнал в офисе. Как ты?
– Прекрасно. Как только меня выпишут, мама заберет меня домой.
– Я слышал. Она здесь. Хорошие же у тебя приятели в Нью-Йорке, – сказал он, осматривая мои ушибы.
– Не хуже, чем здесь, в Каслфорде.
– Так, значит, это правда? Я говорю о расследовании гибели твоего отца.
Я бы кивнула, если бы могла.
– Поговори с Бадди.
Мое сознание снова затуманилось. Эти таблетки сводили меня с ума.
– Думал, ты расплачешься, когда меня увидишь, – выпалил Даг. – Я люблю тебя, и ты мне нужна. Обычно так говорила ты, – добавил он, потупив взгляд.
– Не знаю, что тебе сказать, Даг.
– Хорошо. Просто я хотел убедиться, что ты жива и тебе обеспечен уход. Позвони, если что-нибудь понадобится. Увидимся через пять месяцев и две недели, – добавил он скороговоркой.
Я закрыла глаза, снова погружаясь в дремоту.
– Салли?
Я открыла глаза. Передо мной стоял Спенсер.
– Верити сказала, чтобы ты прислала ей копии фрагментов из твоей статьи. Она опубликует фотоэссе. Сказала, ты знаешь, о чем речь.
Я улыбнулась и погрузилась в сон.
Глава 46
– Мне бы хотелось знать, миссис Харрингтон, – сказал Бадди моей матери в субботу утром, – что вы помните о том вечере, когда погиб ваш муж.
Мать готовила приправу из зеленых помидоров, мы с Бадди и детективом из полицейского управления Каслфорда пили кофе за кухонным столом.
– Вы знаете, что тогда было наводнение, – начала мать. – Дамбу прорвало, и вся нижняя часть города оказалась на три фута под водой. Додж работал там пять или шесть дней кряду, таская вместе со всеми мешки с песком.
Бадди кивнул. Его отец тоже там был.
Держа в одной руке нож, а в другой помидор, мать стояла, глядя в окно.
– Вот почему все были застигнуты врасплох, когда вода подошла к школе. – Она сосредоточила на Бадди внимательный взгляд. – Наводнение школе не угрожало, но когда вода размыла берега на Джунипер-авеню и рухнул железнодорожный мост, река хлынула множеством речушек. А дождь лил и лил, канализационную систему прорвало, вода растеклась по улицам и, подойдя к школе, стала ее затоплять. Никто даже представить не мог, что такое возможно.
– Как папа узнал, что школу начало затапливать?
– Все в нижнем городе знали, что вода подбирается к школе. Додж был там. Когда пришел домой, то сказал, что обошел все вокруг и пока нет повода для беспокойства.
– И это было в тот день, когда произошел несчастный случай? – спросил Бадди.
Мать кивнула.
– Я запомнила, потому что в тот день готовила мясо. Додж любил бифштекс с картошкой. В этом дети на него похожи. В тот день я подала ему бифштекс, картофель и шпинат.
– И что случилось потом?
– Додж пытался дозвониться до Фила…
– Филипа О'Харна? – сказал Бадди.
– Да. Они с Доджем строили гимнастический зал вместе. Додж хотел поговорить с ним.
– Но не мот дозвониться.
– Не мог. Думаю, он просил Гизелу передать ему, чтобы Фил перезвонил. В тот день мы всей семьей были дома и не собирались никуда уходить.
– И что потом?
– Додж поужинал и поспал час-два. Помнится, было семь вечера, когда позвонил Фил, Я сразу разбудила Доджа, как он просил.
– Вы помните, о чем они говорили?
– Естественно. Фил сказал, что недавно вернулся из школы и его беспокоит гимнастический зал. Вода размывает фундамент. Додж был удивлен и без конца повторял; «Но мы же ставили под него опоры, помнишь? Я сам их конструировал, после того как старый бассейн дал течь». Фил паниковал и говорил, что одна из стен может обрушиться.
– И что же дальше?
– Повесив трубку, Додж был вне себя. Не мог поверить, что меньше чем за три часа, как он был в школе, гимнастический зал мог прийти в такое состояние. Он схватил инструмент и сказал, что собирается проверить все сам. Я волновалась и не хотела его отпускать, потому что к тому времени вся площадь оказалась под водой, повсюду плавали деревья, столбы с проводами. Я была напугана до смерти.
У меня была простуда, и я помню ту ночь по-своему.
– И он ушел, – подсказал Бадди..
– И он ушел, – как эхо повторила мать, глядя застывшим взглядом на раковину. Она положила на стол нож и помидор и уставилась на них с таким видом, будто они должны были прийти в движение от ее взгляда.
– Он пошел туда один?
– Отсюда ушел один.
– Собирался ли по дороге взять с собой кого-то?
– Не знаю.
– Не собирался заходить за Филипом О'Харном?
– Не думаю. Додж хотел проверить все сам.
Что-то в ее тоне привлекло наше внимание.
– Он хотел проверить все сам, – сказал Бадди. – Потому что не доверял Филипу О'Харну?
– Да, – ответила мать. – Додж сказал, эта стена никоим образом не обрушится.
– А после этого вы говорили с мужем?
– Нет, – быстро ответила она, словно стараясь не думать об этом. – В одиннадцать – по телевизору передавали новости – ко мне приехали начальник полицейского управления и начальник пожарной части, чтобы принести соболезнования и рассказать о случившемся.
Я помню вой матери, когда ей сообщили о смерти отца. Я помню, как выбежала из своей комнаты и, стоя на лестнице, слышала, как начальник полиции сказал: «Разреши мне позвонить кому-нибудь, Бел, чтобы попросить посидеть с детьми». Я не знала еще, что отец погиб, и не могла понять, что происходит. Я вернулась обратно в постель. Мать рассказала нам о папе лишь после того, как мы с Робом позавтракали. Только годы спустя она сказала нам, что не хотела, чтобы мы тогда весь день оставались голодными.
– Может, присядете, миссис Харрингтон? – обратился Бадди.
Мать села; ее лицо под загаром было бледным.
– Здесь что-то кроется, ведь так, Бадди? Это как-то связано с тем обломком, что нашла Салли?
– Да, связано.
– Мама, – сказала я с нежностью, дотрагиваясь до ее руки, – федеральная лаборатория исследовала тот обломок и обнаружила свидетельства взрыва – того, что обычно используют для сноса зданий. И испытания доказали, что заряд был заложен в основание северо-восточной опоры.
– Той стены, которая рухнула. – Она сказала это тоном ребенка, заучившего урок и повторяющего его, не понимая смысла.
– Бадди считает, что кто-то, возможно, подложил разрушительный заряд в ту ночь, когда папа был там. Умышленно.
Наши взгляды встретились, и все ее тело сжалось. Она повернулась к Бадди.
– Кто-то убил Доджа?
Я приказала себе не раскрывать рта. Сейчас это важно.
