Д. Пален - Живой товар
— Значит, так. Место моей работы действительно называется СИАМИ и действительно занимается сбором информации. А в остальном твое ОБС пальцем в небо попало…
Какое, к черту, ОБС? A-а, «одна баба сказала»… Умный, сволочь!
— СИАМИ — фактически негласное подразделение МВД, хотя никаких открытых связей с милицией не имеет. Мы выполняем расследования, которыми сама милиция не может заниматься, пока нет достаточных улик для возбуждения уголовного дела. Даже в областном УВД мало кто знает о нас. Это сделано, чтобы коррумпированные работники органов не могли нас разоблачить. И рэкетом мы не занимаемся — сама видела, мы с тобой что делали? Выслеживали торговцев живым товаром и наркодельцов!
— Честные и бескорыстные борцы за справедливость!
— Да, честные, да, за справедливость.
— А как же расследования, которые вашему СИАМу другие фирмы заказывают за большие деньги?
— Полагаю, это ложные слухи. Вранье.
— Вранье? А ты спроси у своего начальника, сколько им «Арахна» за липовый аудит заплатила, после которого сожрала «Лабораторию дизайна», и где того аудитора похоронили, тоже поинтересуйся!
— Господи, уже сразу похоронили! В бабьих сплетнях всегда горы трупов и море крови.
— А еще пойди к начальнику и узнай про свой «Кров» и где он взял дурачка-клиента, который вас завалил! Попросись в отдел кадров, посмотри фотографии в личных делах — может, найдешь знакомое личико?
— Ася, я тебя не узнаю. Ты же умная — а тут натрепали тебе подружки с три короба, ты во все сразу и поверила. А я там работаю, я тебе говорю все как есть — но мне ты не веришь!
— Хватит, наверилась уже! Это ты сейчас говоришь, когда я тебя к стенке приперла.
— Да, раньше не говорил — потому что это служебная тайна. Ну неужели ты меня за эти дни не поняла? Неужели не видишь, что я ни в каком подлом деле участвовать не стал бы и вообще вранья не терплю?
— И где бы я могла такое увидеть? На лбу у тебя написано, да? Мне-то ты врал за милую душу! Ах, не врал, а скрывал. «Не умер Данила — болячка задавила!» Даже если ты сейчас ни звучка мне не соврал — значит, ты сам последний олух, дурак легковерный!
— Даже если человек дурак, так это не вина его, а беда — за что же тогда на него кидаться?
— А за то, что ты начал ко мне клеиться, лишь бы я тебя в «Татьяну» впустила, и в постель ко мне залез, чтоб раньше времени с крючка не сорвалась, и голову морочил предложениями руки и сердца для того же!
— Ну, положим, предложение я тебе делал абсолютно серьезно и готов повторить его сию секунду, Я своих слов на ветер не бросаю. И двойное преступление мы с тобой вместе раскрыли тоже на полном серьезе. Да-да, полностью раскрыли, ты мне просто не дала рассказать — а ведь я сегодня выяснил, куда из «Татьяны» повезли наркотики, которые доставила твоя приятельница в бракованной банке, и кто оттуда расфасованные дозы забрал!
— Все раскрыли? Ну тогда тебе тем более делать здесь нечего, и предложение свое можешь не повторять — мало ли, вдруг на следующем задании опять чистый паспорт понадобится, другой дуре одинокой голову морочить. Короче — я все сказала. Забирай свое барахло — и пошел вон, видеть мне тебя тошно!
Я проскочила через комнату на балкон и захлопнула за собой дверь. Пускай собирается, пускай забирает что хочет. Все! Есть предложение подвести черту. Эпизод завершился.
Я чувствовала, как постепенно успокаиваюсь. Я ему все высказала, не унизилась до слез и не простила. Горе и отчаяние словно вылетели вместе со словами, осталось только презрение и брезгливость. А ведь еще вчера собиралась принять предложение! Уж лучше змею мужем иметь, чем этого… Меня передернуло. Теперь я и его терпеть не могла, как всех змей, — до мурашек по коже. Ладно. Не пропаду. И работу найду, и мужа. Стольких баб пристроила, как-нибудь и сама не засохну на корню.
Щелкнул замок. Все. Ушел.
Я знала, что впереди меня ждет долгая бессонная ночь. Ну и плевать. Пусто и спокойно. Заварила очередной кофе — не знаю уж какой по счету за этот вечер. Подумала: надо бы Иру предупредить, пусть знает, чего ждать. И передумала: а какое мне дело? Взрослая уже. Смогла из Махдена выбраться — и тут выкрутится.
Осточертело мне чужими делами заниматься. Все. Ни в чью жизнь больше лезть не желаю. И в свою никакого вмешательства не потерплю.
Глава 38
ДОЛГОТА НОЧИ 7 ЧАСОВ 39 МИНУТ
Все мои вещи поместились и кейс и пластиковый пакет, украшенный кошками, — лето, я даже и плащ сюда не приносил. Аккуратно притворил за собой дверь, хлопать не стал — я сюда еще вернусь. Еще не вечер. Пока что — только конец первого тайма.
Лифт вызывать не стал, сразу начал спускаться по лестнице. Нечего торчать под дверью. Уходя — уходи. Где-то на уровне четвертого этажа через обиду и холодное бешенство робко протиснулась трезвая мыслишка. Остановился, полез в бумажник — ладно, на четыре дня как-то растяну, в пятницу должны зарплату дать. Вечерком в конвертике под дверью обнаружу.
Дошел до метро. Все-таки гуманистка Анна Георгиевна, могла и до двенадцати базарить, топал бы тогда через весь город ножками и отводил душу цитатами из писателей-классиков и народного творчества. Начитался книжек по госпиталям, на каждый случай жизни цитатку имеешь, что самому думать, люди поумнее тебя все сформулировали давным-давно, вставляй себе точный тезис по ситуации…
А может, сию минуту самый точный тезис будет «что ни делается, все к лучшему»? В конце концов, разве не так и было задумано? Надо сделать дело, брачная контора — хороший ход в фирму, завести знакомство, а там — как вывезет кривая. Ну и вывезла — дело сделано, а без вас, Анна Георгиевна, проживем как-нибудь…
— Двери закрываются, следующая станция — «Площадь космонавтов», — объявил неутомимый магнитофонный голос дикторши.
Елки-палки!.. Чуть не проехал пересадку!
Отдышался, провожая взглядом всосанный туннелем поезд, потер бок — успело хлопнуть дверью. Реальность поспешила напомнить, что она — объективная, то есть существует независимо от наших чувств и настроений. А в мысли с ушами погружаться надо в личной постельке, там уж никто не помешает…
Да, теперь уже никто. Хватит. Получил девять ночей в подарок за усердную беспорочную службу — хорошенького понемножку, Вадим Андреич. И, промежду прочим, двигай на переход, хватит стоять соляным столбом, как жена Лота… Нет, это только в нашем родном жлобском Чураеве народ в переходе прет против шерсти. Правила для них — по х… Вольнолюбивые натуры… Вот и ты, Андреич, теперь вольный казак… Только с платформы не свались, жизнь еще не кончена.
Да сажусь я, сажусь, дамочка, не суй ты мне под ребра свой мольберт. Развелось их, вольных художников, сообразили торгаши, что этюдник с ножками — вещь практичная… Все вольные — птицы, художники, казаки, и ты вольный, наслаждайся. Вот завтра сдашь рапорт Ивану Иванычу, глядишь, по доброте душевной кинет тебе денек-другой передышки перед новым заданием — и двигай себе к девочкам… Если ветра не будет, как сказал один пенсионер… Да выхожу я, выхожу!
Время — десятый час, а лоточников еще до черта. И гармонист перед последним эскалатором на месте, даже репертуар обновил: «Ах какая женщина, какая женщина, мне б такую»… Тебе б такую, как та стерва с этюдником. А тебе какую, Колесников? Была у тебя вчера женщина — дай Бог всякому, а сегодня?
— Ну чего в дверях застрял, или туда давай, или сюда, козел! — И ящиком своим по ноге. — Наширялся, говнюк, так не путайся под ногами!
Вот это тебе теперь и осталось. Была у тебя женщина — и вся вышла, и не строй из себя циника, не все тебе по барабану. Старомодный ты человек, Колесников, слова «любовь» еще не забыл и одного секса тебе мало. И, между прочим, никто из тебя не выдаивал предложения руки и сердца, сам надумал, от души…
Стоп. Не надо сегодня под лесами шнырять — обойди крутом, пока не свалилось на тебя ничего, ты свое везение сегодня днем все исчерпал, обойди, обойди и по сторонам посматривай, сегодня не надо жить на автопилоте, давай-ка головой работай, обдумывай каждый шаг. Остановись. Проверь: ключи при тебе? На Черную гору возвращаться не надо? Погляди налево, потом направо. Это ничего, что здесь движение одностороннее, тут упакованные на иномарках к гостинице сворачивают, несмотря на знак. Вот так, а теперь двигай неспешно.
Посмотри: твой подъезд? Не соседний? Теперь поднимайся. Нет, сюда ключ желтый. Вот так, молодец. Ну, думай, думай, проговаривай все мысли словами. Тапочки где? А, ну да, в пакете твои тапочки. И штаны любимые тренировочные там.
Вот так, разложи все по местам. И сопли не распускай, погулял — и хватит, ты вернулся домой, никто теперь за тебя ничего не сделает, делай сам. Да-да, и чайник сам ставь. Спусти воду из крана, могла застояться, заржаветь, видишь, рыжая какая?..
Рыжая…
