Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов
Норов, поддавшись его настрою, тоже крикнул, что милиция не имеет права избивать людей, и тут же получил ботинком по ребрам.
–Молчи, щенок! – бросил ему мордастый капитан.
Гэбист, однако, сделал знак дружинникам, чтобы те прекратили избиение на глазах толпы. Всех троих нарушителей подняли с земли и с заломленными руками поволокли в «воронок».
* * *
Норов и Анна вышли из церкви первыми, а дьякон остался запирать сокровищницу.
–Нет, подумать только, в крошечном городке, никому не известном, столько святынь! – удивлялась Анна, округляя свои ясные глаза. – И крест, и Пьета, и фрески, и еще всякое разное! И главное – все настоящее! Не китайские подделки, не таджики вчера построили, не из Греции привезли! Нет, ну как же так? ему ты улыбаешься?
–Любуюсь тобой, – ответил он с неожиданной для него ласковостью.
Она вспыхнула.
–Правда?
–Когда ты в эмоциях, у тебя глаза становятся совсем круглыми, я таких ни у кого не видел. Ты не замечала, кстати, что мы, русские, почему-то сплошь и рядом начинаем утверждение с категорического «нет», словно заранее отметая мнение собеседника.
–Нет, ну а как еще сказать? – возразила она и первая засмеялась.– А ведь правда!
Вышел дьякон, и они неспешно побрели к ресторану по тесным мощеным улочкам между невысоких домов из белого камня с черными деревянными балками и синими ставнями.
–Сколько же у них таких церквей по всей Франции? – продолжала по-русски Анна, обращаясь к Норову.– Десять тысяч? Сорок? Что же тогда в больших городах – в Тулузе, в Париже? Нет, вот объясни мне, почему у нас – огромная страна, с великой культурой, в три раза больше население, все поголовно верующие, а своего ничего нет! Сплошная дыра! Куда же все делось?
Дьякон с интересом прислушивался к беседе, но ничего не понимал.
–Что говорит Анна? – доброжелательно поинтересовался он у Норова.
–Делится переживаниями,– негромко сообщил ему Норов.
–Ей понравилось? – забеспокоился дьякон.
–О, да. Она – под сильным впечатлением. Восхищается церковью.
–Да, да,– польщенный дьякон закивал лысой головой.
–…Была я недавно в Суздале, там в одном месте какая-то горка насыпана. Ну, обычная земляная куча, ничего примечательного, пройдешь не заметишь. Но перед ней надпись: «Земляные валы XII века». Представляешь? Мне даже стыдно стало. Ведь это же неправда! Какие земляные валы? Кто устанавливал, что это земля двенадцатого века? Да их, может быть, вчера насыпали! Нет, да ведь так про любой булыжник можно сказать, что он древний! Допустим: «Этот камень здесь возложил великий русский князь».
–Какой великий князь? – улыбнулся Норов.
–Ну, какой-нибудь знаменитый… Илья Муромец!
–Илья Муромец не был князем. Он – вымышленный персонаж, герой былин.
–Ну, я сказала первое что пришло в голову. Допустим, Александр Невский или Дмитрий Донской. Какая разница?
–Просто у нас на тысячу лет – три героя, причем один из них – выдуманный, а два – сомнительных. Откуда же реликвиям взяться?
–А у них – откуда?
–А у них в каждом столетии столько разных деятелей, что считать замучишься. Тот в Палестине воевал, этот правил, третий фрески рисовал, четвертый стихи писал, пятый музыку сочинял, шестой церкви строил, седьмой был отъявленным ловеласом, ну и так далее. От каждого что-то да сохранилось. Поэтому у них в каждой деревушке – и артефакты, и реликвии, и произведения искусства, а у нас – одни китайские подделки.
–Обидно,– вздохнула Анна.
–Что она все-таки говорит? – не утерпел дьякон.
–Извините, увлеклась! – спохватилась Анна, переходя на французский.– Простите, Пьер! Я говорю, жаль, что у нас нет такой красоты, и пытаюсь понять, почему?
Дьякон расцвел.
–У вас очень красивый Кремль,– вежливо заметил он.– Каждый раз любуюсь им, когда вижу на фотографиях или по телевизору.
–Не говори ему, что Кремль построили итальянцы,– тихонько проговорил по-русски Норов Анне.
* * *
Избитых парней и Норова, пострадавшего меньше их, привезли в отделение милиции, заперли в «обезьянник» и несколько часов мурыжили, решая, что с ними делать. У одного из парней лицо было окровавлено и опухло; пока его держали на земле с заломленными руками, кто-то несколько раз хорошенько въехал ему башмаком. Выходной костюм Норова был испачкан, а рукав пиджака – надорван.
Второй парень попросил разрешения сходить в туалет, но получил грубый отказ.
–Что ж мне теперь, обос–ться, что ли? – возмутился он.
–Да мне хоть об–рись! – злорадно хмыкнул дежурный милиционер. – Протокол за хулиганство ты так и так получишь. Накрылась теперь твоя тринадцатая!
Тринадцатой зарплатой или просто «тринадцатой» называли ежегодную премию, которую давали на производстве автоматически, если не случалось каких-то нарушений. Парень выругался.
–Ты-то че радуешься, ряха мусорская?– негромко, чтобы дежурный не услышал, проворчал его приятель с разбитым лицом.
На Норова тоже составили протокол, пообещали сообщить в школу и вызвали по телефону мать. Пока она ехала, молодой лейтенант воспитывал его через решетку.
–Ну вот че те не хватает, а? Че те дома не сидится? С жиру бесишься, да?
Другие милиционеры зевали. Было уже начало четвертого утра, им хотелось спать.
Мать приехала на такси, грозная, бледная, с поджатыми губами. На Норова она не посмотрела, и когда лейтенант по инерции попытался и ей прочесть нотацию о том, как нужно правильно воспитывать детей, она оборвала его, ледяным тоном попросив не учить ее. Ибо ее сын, может быть, и глуп, но людей у церквей он не избивает, как поступают некоторые из тех, кто носит форму.
После этой отповеди она потребовала, чтобы ей, как врачу, дали возможность осмотреть парня с разбитым лицом и оказать ему первую медицинскую помощь, иначе она вызовет скорую помощь. Лейтенант скорчил такую гримасу, словно его заставили съесть лимон, но отказать не решился.
* * *
Дома Норова ожидал скандал.
–Какой позор! – бушевала мать.– Подумать только! Мой сын – баптист!
«Баптистами» она презрительно именовала всех верующих, не потому что совсем не понимала различия между религиозными течениями, просто это слово казалось ей наиболее обидным.
–Вместо того чтобы брать пример с деда, который погиб за свою страну, с сестры, которая учится на отлично, с меня, которая работает в две смены, он лжет мне, шатается по ночам неизвестно где! Какого черта тебя понесло в церковь? Ты что, верующий?!
–Да,– сказал Норов.– Я верующий.
–Ты идиот? – взвилась мать.– Тебе в боксе голову совсем отбили? Откуда в ней подобная ерунда?
–Мама, ты только не волнуйся! – пыталась успокоить ее сестра.
После звонка из милиции она тоже не спала, и
