Совок 13 - Вадим Агарев
— Старший лейтенант Корнеев, кавалер ордена Красной Звезды! — чеканя в трубку каждое слово, я по инерции смотрел на пребывающего в состоянии гибернации майора Данилина, — С кем я разговариваю? Представьтесь!
На том конце провода повисло удивлённо-тягостное молчание. Умственно досчитав до десяти, я пришел к неутешительному выводу. Я понял, что ответа мне не будет. Значит, ничего не остаётся, кроме того, как самому провоцировать потенциального собеседника на отклик. То есть, из норы вытягивать его мне предстоит жестким хамством. Лишь бы не бросил трубку, паскуда…
— Ты чего умолк, Сидоренко? — добавил я в голос металла, — Ты там хером подавился или просто стесняешься с орденоносцем разговаривать?
И снова я подумал с опаской, что самое умное, что кировчанин сейчас может сделать, так это прервать нашу задушевную беседу. Однако, либо подпол не был достаточно умным, либо он изрядно растерялся от моей манерности. Примерно, как Алексей Константинович в эту, не самую комфортную для него минуту. Н-да…
Трубку подполковник Сидоренко на аппарат не опустил, но и в беседу со мной вступать он тоже не стал. Затаился гадёныш этакий…
— Ладно, можешь молчать, подполковник! — не стал я упорствовать и немедленного требовать ответа, — Тогда слушай меня внимательно и запоминай!
Далее я начал излагать кировскому Сидоренке его ближайшие и далеко не радужные перспективы.
— Ты вот, что, подполковник, ты, как только я закончу, обязательно сходи к начальнику своего райотдела! — начал я с главного, осознавая, что, если успею это сказать, то все остальные мои слова, идущие от сердца, хитрая сука Сидоренко непременно дослушает.
— Ты спроси у него, кто сегодня следователю Корнееву новые погоны вручал и орден! И, самое главное, ты спроси, как мне всё это вручали! Обязательно спроси, Сидоренко, кто и как меня при этом обнимал и расцеловывал! Может, тогда до тебя придурка дойдёт, в какое дерьмо ты вляпался с этим цыганским делом!
Всё это я сказал внятно и с солидным степенством, прибегая к огромным усилиям, чтобы не скатиться в скороговорку. Но, слава богу, всë успел и никуда не скатился. Теперь я уже ничуть не сомневался, что кировский подпол не сдриснет и с этой секунды прятаться от нас с Данилиным не будет. Теперь уже он будет слушать исторгаемые мной гадости столько, сколько я сочту нужным их исторгать.
— Ты чего молчишь, Сидоренко? — сделал я еще одну подсечку, — Пренебрегаешь, что ли? Ты, сука, хер, что ли забил на образец служения Родине? Меня час назад представитель Центрального Комитета нашей партии орденом награждал! Меня наш Первый секретарь обкома прослезившись от такого счастья чествовал, а ты, паскуда, со мной после этого разговаривать брезгуешь⁈ — вместе с добавлением громкости, я подпустил в голос классовой обиды. — Ты знай, Сидоренко, мне Первый сегодня на банкете номер своего прямого телефона дал! Так что я прямо сейчас ему и позвоню! И со всей комсомольской прямотой ему расскажу, какие злостные антисоветчики занимают руководящие должности в наших следственных органах!
Я снова взял паузу, но на этот раз она продлилась недолго и прервал её не я.
— Товарищ старший лейтенант… Товарищ Корнеев… Ну зачем же вы так! — глухо и с перерывами донеслось из трубки, — Ведь мы же с вами одно дело делаем! Да и зачем нам беспокоить товарища Муравьёва такими мелочами⁈ Мы же с вами все свои вопросы вполне можем порешать в рабочем порядке! Сами!!
С чувством глубочайшего удовлетворения я понял, что лёд тронулся. Но обольщаться промежуточным успехом посчитал недальновидным и даже глупым. Этих сидоренок надо не на крючок седьмого номера подсекать, их надо глушить динамитом и еще потом страховаться электроудочкой. Иначе они, как навазелиненные глисты, в любую секунду могут соскользнуть со сковородки. Впрочем, нет, только не в этом случае и не сегодня…
— Ты мне это брось, Сидоренко! Ты, Сидоренко, как я вижу, доброго отношения к себе не понимаешь! — решил я всё же забросить в водоём подполковника страхующую рыболовную снасть, которая в простонародье называется динамитом, — Дело это цыганское ты наверняка видел своими глазами и прекрасно знаешь, что и не дело это вовсе, а самое натуральное говно! Где грубейшим образом нарушены все нормы нашего родного советского Уголовно-процессуального кодекса! Но ведь тебе, Сидоренко, наш советский УПК не писан? Так, Сидоренко?!! Ты же хер ложил на наши советские законы, я правильно тебя понял⁈
— Молчать!! — в ответ на попытку что-то промычать из Кировского РОВД я гаркнул так, что едва сам не обоссался от испуга. Уж больно громко и неожиданно у меня получилось рассердиться.
А у Данилина, непроизвольно дёрнувшегося от моего дикого рёва, его тлеющая сигарета, прилипшая к губе, упала куда-то вниз.
— Молчать, Сидоренко! — уже тише повторил я, вспомнив, что звукоизоляция перегородки между кабинетом шефа и группой учета не годится ни к черту, — Ты сукин сын, Сидоренко, вот что я тебе скажу! А еще ты правовой нигилист и подлый антисоветчик! Тебя самого надо гнать из партии и судить закрытым судом военного трибунала! Ну да ничего, Сидоренко, мы с московскими товарищами тебя обязательно прищучим! В обком и в газету уже пришли коллективные жалобы от советских трудящихся! Так что ты жди, Сидоренко, жди привета от родной партии и от Генеральной прокуратуры! Персонального привета жди, сука!
— Товарищ Корнеев!.. — как только я умолк, чтобы набрать в грудь воздуха для новой тирады, вклинился в мой изобличающий монолог кировский подпол. — Това….
— Молчи, Сидоренко, ты уже и так наговорил себе на изгнание из партийных рядов, и на позорное увольнение из советской милиции! — прервал я его, злорадно припомнив, как он поначалу пытался отмолчаться, — Да, пожалуй я так и сделаю! Я прямо сейчас напишу подробный рапорт и с твоим цыганским делом к товарищу Севостьянову поеду! Он в отличие от тебя, Сидоренко, несмотря на то, что в ЦК КПСС работает, законы наши советские уважает и блюдëт! Я ему всё как есть расскажу и объясню. Объясню, генерал-полковнику как ты решил дурака из него сделать и сманипулировать его добрым ко мне отношением! Лишь бы свою грязную задницу прикрыть! Вот тогда мы и посмотрим, Сидоренко, как он вашу афёру с передачей этого тухлого дела повернёт! И как душить вас он будет, мы тоже посмотрим! На увольнение с пенсией ты даже не надейся! Даже, если выслуга у тебя есть, всё равно вылетишь из МВД по отрицательным мотивам! С волчьим билетом и до самого конца твоей жизни!
Услышав из трубки неясные хрипы и всхлипы, я немного охолонул. Вовремя
