Совок 13 - Вадим Агарев
То, что не следовало произносить этих слов при свидетеле, начальник сообразил с опозданием, когда всё уже было сказано. И всем телом накренился в сторону греющего уши водителя. По тому, как водила заёрзал на своей сидушке, стало видно, что и он всё понял. Надо же, а он совсем не дурак этот сержант. Похоже, что и Дергачев заметил это его понимание. Подпол опять откинулся затылком на подголовник, но тему про мой выход на москвичей с кляузой на главного следака области развивать дальше не стал.
— Да я уже принял это дело к своему производству, Василий Петрович! — слегка пригладил я острый угол, — И карточки уже выставил. Но кой-какие мысли и надежды, что нам получится разрулить эту проблему, у меня есть. Сейчас вот заберу из сейфа это дело и сразу на тюрьму поеду. Буду цыган тиранить!
— Может, тебе помощь какая нужна? — всё же обернулся ко мне начальник, — Как там Данилин, не сильно тебя давит? Если что, то ты не стесняйся, сразу ко мне! Понял?
Я заверил подполковника, что понял и, что с прямым начальником у меня на данном отрезке времени всё ровно. Хотя полной уверенности в этом у меня, честно говоря, не было. И кстати да, перед тем, как идти к себе за делом, и за Стасом, надо будет порадовать своим визитом Алексея Константиновича. По времени должно бы всё уже сложиться и потому поперёд паровоза я вроде бы не забегаю.
Мимо «аквариума» дежурной части я проскочил не задерживаясь. В этом же темпе залетел по лестнице на этаж следственного отделения. И перешел на неспешную поступь. Поскольку бегать по коридору я мог только раньше, когда был простым лейтенантом. Теперь же, став старшим, я осознал всё своё величие и потому решил вести себя солиднее. Так что до двери в группу учета, заодно исполняющую функции приёмной, я прошествовал быстрым, но шагом.
— Здравствуйте девушки! — сходу поприветствовал я оптом сразу обеих дам, находящихся в учетном помещении. — Шеф один? Или там опять Талгат Расулыч на свою горькую судьбу жалится?
Договорил я эту немудрёную антииндейскую шутку и только после этого заметил, что Тонечка и Валентина Викторовна в помещении не одни. В ближнем углу комнаты, сбоку от данилинской двери подпирал стену предмет моей давней нелюбви. Так не ко времени упомянутый мной майор Ахмедханов.
Понятно, что никакого преступного умысла на обидный юмор у меня не имелось. Имелась лишь молодецкая глупость и невоздержанность юношеского языка, стремительно порой опережавшего разум престарелого ветерана. Но слово не воробей. Начни я сейчас объясняться или оправдываться и ситуация бы только усугубилась. Не те у нас отношения с майором Чингачгуком, чтобы он удовлетворился здравым смыслом и искренностью моих объяснений. Тем паче, что сболтнул я пусть и ненароком, но истинную правду. Уже не раз и не два за последнее время доводилось слышать от той же Антонины, что бывший первый зам начальника немалую часть времени проводит не на своём рабочем месте, а в обществе Данилина.
Как бы оно там ни было, но надо было как-то изворачиваться и срочно гасить эту тлеющую портянку в пороховом погребе дагестанского арсенала. Не для того я сегодня в парадном мундире, чтобы буйный джигит мне его распустил на ленточки для кавказской бескозырки. В том, что дикий майор это может запросто устроить, сомнений я почему-то не испытывал. Особенно, если учесть, что сатисфакции за недавний акробатический этюд Талгат пока еще от меня не получил. А фортель тот, между прочим, тогда завершился нешутейным столкновением майорской головы со стеной.
Поскольку мудрость античной Валентины Викторовны ни в коей мере не уступала объёму её шикарной груди, то в отличие от молодой и рьяной Антонины, на Ахмедханова она глаз не подняла. Вместо этого она со всем прилежанием углубилась в учетную канцелярщину. А вот Тонечка, уступающая ей как в статях, так и в разуме, со всем своим куриным любопытством наоборот, прилипла взглядом к Талгату Расуловичу. И это её сочувственное внимание обиду джигита только подстегнуло.
— Похоже, что и мой орден, и ваше новое назначение, товарищ майор, мы одним днём обмывать будем? — быстро выпалил я первое, что пришло в голову, — Поздравляю! От всей души поздравляю! — шагнув к покрасневшему и трепещущему ноздрями орлиного носа коллеге, схватил я его ладонь, и сжал её изо всех сил.
Первой отреагировала античная женщина. И, судя по её удивлённому лицу, мой экспромт показался ей достоверным.
Антонина тоже повелась на дешевую авантюру и закрутила головой, озадаченно стреляя глазами то на меня, то на Талгата Расуловича.
— Чего ты мелешь, какое еще назначение? — ничуть не подобрев, но зато и не кинувшись ко мне исполнять обряд кровной мести, прорычал он сквозь зубы. — Ты, лейтенант, следователем служишь, так что, прежде, чем что-то сказать, сначала думай! Говори, какое назначение? — сверкнул черными зрачками негодующий майор.
Сбив первую волну неконтролируемой агрессии дагестанского мавра, фантазировать и молоть дальнейшую чушь я не решился. И решил попытаться отделаться малой кровью.
— Уже не лейтенант! — сунув руку во внутренний карман кителя, я достал оттуда пару новых погон, скрепленную, как пачка баксов поперечной бумажной лентой.
— С сегодняшнего дня, Талгат Расулыч, вы меня старшим лейтенантом называйте! — продемонстрировал я новые эполеты сначала ему, а потом и присутствующим дамам, — И орден вот еще мне сегодня дали! — ткнул я себя указательным пальцем в грудь. — Теперь мне ни одна барышня во взаимности отказать не посмеет. Даже Тонечка! — подмигнул я застывшей Антонине.
Пропустив самонадеянные слова мимо ушей, красную эмаль наградной бижутерии на моей груди девица без внимания не оставила. И подскочив со стула, выпрыгнула из-за загородки. Метнувшись ближе, она как Эллочка-людоедка принялась любопытствовать. Восторженно цокая языком и почти эротично трогая пальцем награду. Словно это была не какая-то там цацка, а полноценное чайное ситечко из далекой заграницы.
— Да хрен с ним, с твоим орденом! — раздраженно, вместо того, чтобы по примеру Антонины заинтересоваться представленными мной декорациями, еще сильнее набычился опальный майор, — Что ты там про моё назначение вякал⁈ Говори! — нетерпеливо развернул он меня к себе лицом.
Как бы оно там ни было, но отвлечь абрека от пошлой поножовщины фальшивым зайцем у меня получилось. Теперь бы еще выскочить из этой колеи без потерь…
— А я всё, что знал, то и сказал уже! — стараясь не переборщить с простодушием, не стал я прятать честных глаз от майора Ахмедханова. — После награждения был банкет, вот
