Белая сирень - Маша Ловыгина
– Привет, привет! – Оля села на корточки, подставив лицо собаке и не обращая внимания на клубы пыли, поднявшиеся из-под хвоста Платона. К дому Лаврика они пришли вместе.
Две женщины у подъезда проводили их долгими красноречивыми взглядами. До Ольги донеслись слова: «С кем поведёшься! А поначалу-то вполне приличная была». Нет, видимо, не все в Чудове были в курсе событий последних дней.
Кажется, в квартире Лаврика всё осталось без изменений. Это обрадовало Олю. Хоть что-то оставалось незыблемым. Платон с интересом наблюдал, как девушка наводит порядок. Под собачьи вздохи выкинула скопившиеся бутылки, очистила холодильник и морозилку от залежавшихся и испорченных продуктов. На кухонной полке нашлась консервированная говядина в покрытой ржавыми разводами банке. Проверив дату, Оля произвела нехитрые подсчёты и согласно кивнула. Голодный пёс, высунув язык, застенчиво переминался с ноги на ногу и улыбался, точно прочитав её мысли.
– Понимаю, что вредно, но ведь нам выбирать не приходится? – содержимое банки перекочевало в миску.
Пока Платон жадно ел, Оля несколько раз провела ладонью по его жёсткой шерсти.
– Собака… Собака моя…
Когда часы на столе Лаврика показывали пятнадцать минут десятого, Ольга решительно достала сумку Марины и положила её в пакет. Платон, вылизав до блеска миску, уже ждал девушку у двери, безошибочно поняв её намерения. В отделение на встречу со следователем они пошли не через центр, а по известному уже пути, минуя поворот на карьер, чтобы встретить как можно меньше людей.
Услышав за спиной шум двигателя, Оля немного отошла в сторону, к самому краю обочины. Можно было, конечно, продолжить путь и по мосткам вдоль частных домов, перешагивая через небольшие канавки водоотвода, но Платон неизменно выбирал проезжую часть, окропляя кусты и фонарные столбы. И Ольге нравилось, что он, забегая вперёд и радостно потявкивая, играл с ней в догонялки. Автомобиль промчался так близко, что почти зацепил зеркалом предплечье, оставив на рукаве грязную серую полосу. Девушка схватилась за руку, отшатнувшись больше от испуга, и чуть не съехала ногами в длинную канаву, тянущуюся вдоль дороги. Стала искать глазами Платона. Тот, погрузив морду в куст, ничего не замечая, что-то вынюхивал, высоко задрав хвост. Пытаясь разглядеть в дорожной пыли номер машины, Оле на мгновение показалось, что она узнала автомобиль. Но она тут же отбросила эту мысль. Мало ли похожих?
В кабинет следователя Оля попала быстро, правда, разговора с ним пришлось ждать в общей сложности больше получаса. Следователь метался между своим рабочим столом и кучей других кабинетов, параллельно отвечая на звонки и перекликаясь на ходу с оперативниками.
Пользуясь моментом, девушка выпила почти целый графин мутноватой тёплой воды на подоконнике и как раз раздумывала над тем – есть ли смысл оставлять что-то на дне, когда мужчина прикрыл дверь, намереваясь приступить к беседе. Увидев Ольгу с графином, он махнул рукой.
– Не переживайте, здесь, кажется, уборщица занимается цветами. Она сама польёт.
Оля окинула взглядом скудную герань и вздохнула, долив остатки воды в похожую на порошок какао землю. Села напротив.
– Почему вы мне не сказали, что нашли пропавших девушек? Я могу где-нибудь ознакомиться с информацией обо всём, что вы обнаружили?
– Ольга Павловна, побойтесь Бога, какая информация на начальной стадии расследования? Мы и родственников-то вынуждены держать в неведении, пока не будут готовы экспертизы, – следователь побарабанил пальцами по папке. Затем пощупал в месте соединения страниц. Погладил. – Давайте ваш паспорт, я сверю данные.
– Нет у меня паспорта, – развела руками Оля.
– Потеряли?
– Оставила в доме у Регины, как её… Мар… Мар…
– Маржанской? – брови следователя поднялись вверх, почти утонув в глубоких поперечных морщинах, – он молча поднял указательный палец и направил его в потолок.
Ольга кивнула, усмехнувшись.
– Я узнаю, как нам поступить. Минуточку, – следователь шумно вылез из-за стола и вышел в коридор.
Оля бросила быстрый взгляд на дверь, схватила папку. Среди протоколов, таблиц, диаграмм и кучи непонятных заметок, наткнулась на листок и приколотую к ней фотографию. Собственно, зацепилась глазами даже не за фото, а за имя, напечатанное шрифтом крупнее обычного. Любава Груздева – красиво. Оля приблизила изображение. Фото было достаточно свежее, судя по ровным незатасканным краям и глянцевому блеску. Симпатичная улыбчивая девушка на парковой скамейке позирует сидящему рядом фотографу. Пальцы скользят вдоль тёмных волос, забирая их за ухо.
Заслышав шаги, девушка захлопнула папку и почти кинула её на место.
– Госпожу Маржанскую вызвали сегодня ночью по срочным делам в столицу. Вы, пожалуйста, письменно изложите суть дела: как и когда оставили в ведомственной квартире свои вещи, с подробным описанием сумки и её содержимого, – следователь, на ходу поясняя Оле задачу, положил перед ней чистый лист бумаги и ручку. – Да, вы, кажется, интересовались вчера судьбой гражданина Старовойтова? Скоро его привезут. Можете спокойно располагаться и писать. Всё по порядку, с самого начала. И ещё, – он понизил голос, – настоятельно советую обзавестись адвокатом. Раз уж у вас есть подобные знакомства в Москве, уверен, это не станет проблемой.
– Вы считаете, что мне нужен адвокат?!
– Ольга Павловна, – следователь сцепил пальцы под подбородком и устало посмотрел на неё тусклыми водянистыми глазами, – сейчас такое начнётся, что было бы лучше подстраховаться заранее. Я не хочу вас пугать, но поверьте, случаются разные повороты… – он откашлялся в кулак и продолжил, – замешаны большие деньги, власть. Никто на данном этапе не может быть абсолютно уверен в том, в какую сторону качнутся весы правосудия. Или даже не так: качнувшись, эти весы могут ненароком задеть и вашу, простите, светлую голову. Тем более, что…
– Что? – побелевшими губами переспросила Оля.
– Появляются некоторые несостыковочки, недоговорённости. Как-бы прослеживается ваша связь с подозреваемыми. Так сказать, в условиях, возможно, достаточно долгого и более тесного знакомства…
– Я поняла вас, – Оля взяла ручку и нетерпеливо постучала ею по столешнице.
– Тогда я вас оставлю, – запихнув эту папку и несколько других подмышку, он вышел из кабинета, оставив Олю одну.
Пришлось изрядно помотать себе нервы и мозги, чтобы облечь историю в более-менее связный текст, не рискуя выдать при этом собственные тайны. Пару раз в голове вместе со злостью вскипала мысль о том, что лучше бы газ взорвался, уничтожив и эту троицу, и её саму. Ведь ни Марину, ни девушек уже не вернёшь. И, если следователь намекает на возможность для Тищенко и Гуциева избежать наказания, то, прости меня Господи, надо нанимать не адвоката, а киллера.
Ещё через час, исписав несколько листов,
