Миюки Миябэ - Седьмой уровень
Видимо, Юкиэ произвела на него сильное впечатление. Он пообещал сводить ее в ресторан, когда приедет в Сэндай.
Юкиэ не восприняла его слова всерьез. Из вежливости приняла предложение, а вскоре Такэдзо и впрямь явился в Сэндай и позвонил ей.
Такэдзо был очень навязчив, не зная, как от него отделаться, Юкиэ в конце концов согласилась, но взяла с собой Акиэ. Уже то, что Такэдзо назначил местом встречи холл гостиницы, в которой остановился, не предвещало ничего хорошего.
Как бы там ни было, в тот день девушкам удалось совместными усилиями избавиться от Такэдзо и благополучно вернуться домой. Но Акиэ была напугана. Ей казалось, что этот человек на всем, к чему прикасается, оставляет жирные пятна, но не такие, которые можно просто стереть и забыть. Мерзкий тип.
В свете сказанного, мне представлялось невероятно странным, что накануне трагедии, разыгравшейся в «Счастливом приюте», наши родители нанесли визит Мурасите. Конечно, можно предположить, что они хотели раз и навсегда объясниться. Как бы там ни было, не вызывает сомнений, что, вопреки последующим утверждениям Такэдзо, каких-либо дружеских отношений между ним и нашими родителями не было и в помине.
Когда отец еще только обдумывал покупку «Счастливого приюта», он рассказывал мне о том, что строительство дачного поселка началось по инициативе землевладельцев, стоящих в оппозиции к Мурасите, — редкое явление в Катадо. Поэтому Мурасита оказался в стороне от этих операций с недвижимостью.
Нельзя отрицать, что город Катадо начал развиваться благодаря клану Мурасита. Но в результате превратился в этакое тоталитарное государство. И вдруг какие-то диссиденты!..
Мурасита рвал и метал. Но оппозиционеры действовали довольно ловко, заключили договоры с крупными банками и влиятельными риэлтерскими компаниями, тягаться с которыми даже Такэдзо было не по зубам, и дело пошло. Изворотливый Такэдзо смягчил свою позицию и под предлогом того, что его пациенты нуждаются в «трудотерапии», стал посылать их на работу в дачный поселок. Оппозиционеры не могли отказать, поскольку это было якобы необходимо для лечения. Но я сомневаюсь, что плата за работу попадала в руки этих несчастных. Сейчас мне кажется, что отец решил приобрести «Счастливый приют», полагая, что тем самым он поможет людям в их борьбе с Такэдзо, решившим приватизировать город. Разумеется, он был влюблен в природу Катадо. Но именно потому так претила ему мысль, что этот чудесный край пойдет на растерзание Такэдзо. У моего отца был гордый нрав, он ненавидел уступать чьей-либо силе. Хорошо помню, в какую ярость он пришел, узнав о номерах на руках пациентов, занятых в «трудотерапии».
Теперь я должен вернуться назад.
Я узнал об ужасных порядках, царящих в клинике, но загадка осталась. Мне никак не удавалось понять, почему Мурасита покрывал Такаси и представлял его погибшим.
Такаси довелось лечиться в клинике еще до того, как он вошел в семью Мурасита. Следовательно, он был в курсе того, как там обращаются с пациентами. Но даже если бы он рассказал о виденном в клинике, кто бы серьезно отнесся к его словам? Ведь он убийца, на совести которого четыре жизни! Вряд ли Такэдзо покрывал Такаси в обмен на обещание держать язык за зубами. Даже если и была у него такая мысль, как мог Такаси довериться своему отчиму?
Ведь что получается? Пойдя на поводу у отчима, Такаси только выгадал время, а в действительности оказался в западне. Поскольку официально объявлено, что Такаси погиб, Такэдзо может в любой момент от него избавиться без всякого риска для себя.
Я мучился, ломая голову над этой загадкой.
И как раз в это время Акиэ ослепла.
Мне до сих пор совестно, что, увлекшись расследованием, я совсем позабыл о ней. Я не раз слышал от вас, господин Кокити, попреки в мой адрес, но, поверьте, я и сам не мог себе этого простить.
К счастью, вскоре Акиэ стало лучше. Лечивший ее психиатр, доктор Сибата, был прямой противоположностью Такэдзо Мураситы.
Я хотел быть рядом с Акиэ и в то же время хотел продолжать свое расследование. Разрываясь между двумя этими желаниями, я томился, не зная, на что решиться.
Из бездействия меня вывел один телефонный звонок.
Назову звонившего Минамото. Он просил не называть его настоящего имени. Он обратился ко мне в связи с преступлением, совершенным в «Счастливом приюте».
Минамото рассказал, что до конца апреля находился в Клинике Катадо. Как и прочие пациенты, он страдал алкоголизмом. Полиция арестовала его, когда он спал на местном вокзале, и отправила в клинику. Поскольку он попал в нее впервые, у него взяли отпечатки пальцев. Была глубокая ночь, и дежурная медсестра привела его в помещение, в котором, по всей видимости, располагался архив клиники.
По его словам, в тот момент, когда они вошли, там находился один врач. В руках он держал медицинскую карту и пришел в страшное замешательство, точно застигнутый врасплох. Минамото успел заметить на карте имя: «Миямаэ Такаси».
Вначале я ему не поверил, но он не мог ошибиться. Он добавил, что этим врачом был некто Сакаки, муж старшей дочери Такэдзо. У него в Токио своя клиника, но иногда он приезжает ассистировать в Клинику Катадо.
Но возникает вопрос, зачем родственник Такэдзо украдкой доставал медицинскую карту Такаси? Если, конечно, согласиться с утверждением, что Такаси погиб…
Мое убеждение вновь окрепло. Такаси жив! Он нуждался в лечении, поэтому понадобилась медицинская карта.
Такаси находится в Клинике Катадо — в этом нет никаких сомнений.
Минамото сказал, что живет в Токио. У него есть друг, который однажды совершил побег из этой клиники. Он мог бы помочь вытащить оттуда Такаси. Долго не раздумывая, я отправился в Токио. Это было десятого мая.
В Токио я встретился с Минамото и его другом и подробно расспросил. Клиника Катадо хронически недоукомплектована медицинским персоналом. Особенно не хватает квалифицированных врачей. Это объясняется тем, что практика, применяемая Такэдзо, идет вразрез с медицинской этикой. Поэтому все врачи там — родственники Такэдзо. Это еще больше укрепило меня в уверенности, что Такаси находится в клинике. С точки зрения Такэдзо, это самое надежное место.
Меня неприятно поразил рассказ о том, что в клинике Катадо довольно часто употребляют аппарат, который «стирает» память пациентов.
По словам Минамото, вместе с ним в палате лежал один юноша. Едва получив права, он попал в дорожное происшествие, приведшее к гибели ребенка. У него началось психическое расстройство, и, хотя после случившегося прошло больше двух лет, он не мог вернуться к нормальной жизни. Он был госпитализирован с согласия семьи.
Однажды он исчез на два дня, а когда вернулся, у него полностью отсутствовала память. И номер на руке изменился.
Теперь там было написано: «Уровень 7».
Утратив память, юноша практически вернулся в младенческое состояние. Минамото вынужден был учить его есть палочками. Но через какое-то время Минамото понял, что движения юноши стали вялыми, а пальцы неловкими вовсе не потому, что он потерял память. У него была парализована левая половина тела.
Вскоре за юношей приехали родственники и увезли домой. «Вот уж и впрямь, не было счастья да несчастье помогло!» — невесело пошутил Минамото.
Мы договорились совместными усилиями вытащить Такаси из заключения. День еще не определен, но я полон решимости.
На прилагаемой кассете записан рассказ Минамото. В случае, если мы не вернемся, передайте это письмо и кассету в редакцию столичной газеты.
Но, надеюсь, в этом не будет необходимости.
Поэтому не прощаюсь,
Юдзи».
Юдзи закончил читать. В комнате воцарилась тишина. Долгое время никто не мог произнести ни слова.
Наконец, Саэгуса чихнул так, точно взорвалась бомба. Юдзи и Акиэ вздрогнули.
Он извинился.
— Ну что, загадка решена?
Юдзи посмотрел на исписанные листки.
— Вероятно, мы с Акиэ попытались пробраться в Клинику Катадо и нас схватили.
— Похоже, что так.
— Но почему нас не оставили в клинике?
Саэгуса рассмеялся.
— У Такэдзо проснулась совесть.
— Сомневаюсь. — Юдзи покачал головой. — Скорее всего, он опасался, что о нашем заключении станет известно за пределами клиники. Ведь мы же узнали, что Такаси находится там! Как бы ни был он осторожен, в клинике восемьсот пациентов. Невозможно полностью исключить утечку информации. Мы сами же и продемонстрировали ему, что клиника не так надежна, как он думал.
— Ну что ж, в таком случае… — Саэгуса поднялся.
Его взгляд выражал решительность. На висках пульсировали жилы. Не столько из-за гнева, подумал Юдзи, сколько от внутреннего напряжения.
— Вперед, на абордаж!
39
Первое, о чем вспомнила Эцуко, подъезжая к Катадо, это то, что именно здесь произошло наделавшее шум «убийство в “Счастливом приюте”». За окном проносился пейзаж, знакомый по телевизионным репортажам.
