Дональд Гамильтон - Сеятели смерти. Задание — Токио
— Она была одна?
— Да, он уверяет, что одна.
— И никто ее не преследовал?
Садовник в хаппи затряс бритой головой, заулыбался и снова показал куда-то в горы. Говорил он на непривычном для Даррелла диалекте, к тому же так быстро, что Даррелл многого не понимал, однако Лиз с видимой легкостью разобрала его слова.
— Он сказал, что видел двух китайцев. Минут пять спустя. А Йоко бежала. Она разбила окно, выскочила на балкон и помчалась во весь дух. Китайцы, по его словам, тоже очень торопились.
— Когда он их видел? — спросил Даррелл.
— Меньше часа назад.
— Ни один из них потом не возвращался?
— Нет.
— Пойдем. Мы подбираемся все ближе.
Минут двадцать они поднимались по горной тропе. Сбиться с пути было невозможно: с одной стороны высился неприступный утес, а с другой— зияла глубокая пропасть. Неподалеку грохотал водопад; белая вспенившаяся вода бурлила внизу и с ревом уносилась в море. Тропа была совершенно безлюдной. В обычное время по ней бродили бы многочисленные туристы и влюбленные парочки, теперь же Даррелл и Лиз не встретили ни души. Время от времени они посматривали вниз на пустынное побережье и огороженную колючей проволокой рыбачью деревню. В отдалении темнели многочисленные острова. Даррелл шагал быстро, но Лиз поспевала за ним, ни разу не пожаловавшись.
Тропинка уткнулась в плато, откуда открывался живописный вид на красные крыши гостиниц Кокусая и морское побережье. Под старинным развесистым кленом, багряные листья которого кроваво поблескивали под полуденным солнцем, стояли массивные бревенчатые скамьи. Дальше пути не было, однако лицо гранитного утеса было, как шрамами, иссечено глубокими расселинами, и Даррелл начал, не мешкая, карабкаться по одной из них. Лиз не отставала. Потревоженные белки осуждающе цокали, среди листвы мелькали какие-то птицы. Порывы ветра ощущались здесь сильнее.
Вскарабкавшись на вершину, Даррелл огляделся по сторонам. Внизу, по другую сторону утеса, расстилалась лесистая узкая долина, по которой бежала неширокая извилистая речушка. Откуда-то снизу донесся гудок локомотива, хотя саму железную дорогу Даррелл различить не смог.
— На первый взгляд, задача выглядит невозможной, — тихо проговорила Лиз. — Пресловутая иголка в стогу сена. — Ее длинные волосы были распущены, и Лиз откинула их со лба чисто женским жестом, подчеркнувшим форму ее грудей и чистую линию шеи. — Йоко может затаиться где угодно. Или китайцы уже настигли ее? А почему, кстати, она убегает?
— Паника — страшная вещь, — пожал плечами Даррелл. — Если бы ей удалось дозвониться Биллу, она бы уже знала, в чем дело. Теперь же она сознает только одно: она была тяжело больна, и за ней постоянно гонятся незнакомые и враждебно настроенные люди… Вон там, — он указал вниз.
— Я ничего не вижу.
— В долине. Там что-то мелькнуло.
— Животное?
— Нет, человек. Пошли.
Он начал быстро спускаться по обрывистому склону. Океан пропал из вида. Жужжали насекомые, вспугнутые в траве и кустах. Закаркала потревоженная ворона. Рядом с головой Даррелла с треском отлетела сломанная ветка. Мгновением позже донесся характерный хлопок выстрела.
— Болван, — сплюнул Даррелл. Он мгновенно увлек Лиз за кусты и теперь, лежа за ними, внимательно разглядывал противоположный склон узкой долины. — Похоже, он растерялся, иначе не стал бы палить по нам. Теперь же он себя выдал.
— Тем более, что стреляли из пистолета.
— Как раз это ничего не значит. По Пинг-тао — блестящий стрелок. Пожалуй, лучший среди всех нас. Но я готов держать пари, что он упустил Йоко. Она перехитрила его. Ей ведь эти леса знакомы — она не раз бывала здесь раньше.
— А, может быть, он поймал ее, а теперь пытается не ^прдпустить нас?
Даррелл кивнул.
— Тоже возможно. Скоро мы это выясним. Следуй за мной, не отставая.
Глаза Лиз сверкнули.
— Слушаюсь, шеф.
Даррелл, петляя как заяц, перебежал через мелкий ручей. Выстрелов не последовало. Держа пистолет наготове, он начал карабкаться вверх по пологому склону. Двигался Даррелл почти бесшумно. С раннего детства он много охотился в дельте Пеш-Ружа и умел неслышно подкрадываться к добыче. Старик Джонатан обучил его многим полезным повадкам. Доводилось Дарреллу выслеживать и двуногую дичь, но По Пинг-тао был не простой добычей. Глава зловещего «Павлина» отличался дьявольской жестокостью и коварством скорпиона.
— Подожди здесь, — приказал Даррелл.
— Почему?
— Делай, как тебе говорят, — прошептал Даррелл.
— Но я вовсе не боюсь… — начала она.
— Зато я боюсь, — оборвал ее Даррелл.
Он двинулся вперед в одиночку. Все смолкло. Даррелл переложил пистолет в левую руку и пополз через кусты. Двигался он ловко как змея, каждый жест был просчитан до мелочей. Подкравшись к тому месту, откуда раздался выстрел, Даррелл замер, прислушиваясь. С верхушки дуба справа от него сердито зацокала белка, но вскоре затихла. Ярдах в десяти слева взлетела ворона и, лениво взмахивая крыльями, полетела в сторону побережья. Свежий бриз ерошил кроны деревьев, насекомые безмятежно жужжали и стрекотали.
— Даррелл!
Оклик прозвучал справа, внезапный, пугающий… Даррелл не отозвался. Его сердце учащенно заколотилось, мышцы напряглись. Впереди и сверху хрустнула веточка. Животное? Человек? Даррелл безмолвно застыл в пестрой ряби кустов и тени.
— Даррелл? Прощай, Даррелл! — донесся другой голос, на этот раз слева, с той стороны, откуда взлетела ворона.
Даррелл присмотрел просвет между кустами и внезапно тигром метнулся туда, перекатился через голову, присел и оглянулся. Он успел увидеть, как мелькнуло крупное круглое лицо с треугольным шрамом, заметил ощеренные зубы и свирепую ухмылку — ухмылку смерти. По Пинг-тао был уверен, что застал врага врасплох.
Что-то просвистело в воздухе и вонзилось в ствол дерева там, где секунду назад была голова Даррелла. Даррелл успел отпрянуть в сторону. Китаец взревел — такой рев испускает тигр, парализуя добычу. Даррелл рванулся на крик, но По Пинг-тао там уже не было… При всех своих внушительных размерах, огромный китаец двигался с проворством пантеры. Только медленно падающий лист подсказал Дарреллу, где исчез его враг.
Даррелл припал на колено и прислушался. Вокруг стояла мертвая тишина. Все замерло. И вдруг безмолвие разорвал страшный крик Лиз:
— Сэм! Сэм!
Голос, преисполненный животного ужаса, прозвучал с той стороны, где он ее оставил— от ручья. Даррелл рванулся было на крик, но в следующую секунду остановился. Каждая клеточка его тела взывала к нему, понукая спешить на помощь. Но он не шелохнулся.
— Сэм!
Он выжидал. Прошла минута. За ней другая. Казалось, все замерло. Наконец его терпение было вознаграждено. Сзади послышался неуловимый звук, скорее шелест или даже легкое движение воздуха. Даррелл круто развернулся и вонзил плечо в живот китайца, подкравшегося сзади. Ощущение было такое, будто он попытался высадить плечом дубовую дверь. Огромный как гора, напарник По был облачен в слишком тесный для себя темно-синий костюм и сжимал в правой руке новый китайский пистолет «хунгпа-12», казавшийся игрушечным в огромной лапище. Даррелл увидел, что ствол пистолета поднимается, и понял, что у него остались считанные секунды — По находился где-то сзади, за спиной, и Даррелл был беззащитен перед ним.
Он обрушил страшный удар рукоятью пистолета по ухмыляющимся губам китайца. Хрустнули зубы и хлынула кровь. Даррелл почувствовал удар под дых, потом второй — чуть выше колена. Как будто его лягнул конь. Он закашлялся, инстинктивно метнулся влево и вонзил два пальца прямо в незащищенное горло своего противника. Маленькие глазки китайца закатились, он захрипел и рухнул на землю, как подрубленный дуб. Даррелл, не останавливаясь, покатился вниз по склону. Прокатившись несколько ярдов, он вскочил и, уже не обращая внимания на шум, понесся к тому месту, где оставил Лиз.
— Лиз?
Она не шелохнулась.
— Лиз!
Девушка сидела у ручья на поросшем зеленоватым мхом камне, скорчившись в три погибели и зажав голову между коленями. Прихрамывая на левую ногу, Даррелл подскочил к ней, рывком поднял на ноги и увлек подальше от воды, под прикрытие глубокой расселины в скале. Лиз слепо посмотрела на него. Даррелл понял, что она его не узнает. С ее виска стекала тоненькая струйка крови. Еще узкая полоска крови алела вокруг горла. Даррелл с облегчением заметил, что рана на шее неглубокая, скорее царапина. Еще пара миллиметров— и Лиз была бы уже мертва.
Одежда девушки была мокрая и холодная, словно она побывала в ручье. Под скулами наливались, багровея, синяки— отпечатки больших пальцев. Все это Даррелл разглядел в одну секунду, пока укладывал девушку на камни.
