Франк Тилье - Адский поезд для Красного Ангела
Что бы обо мне ни думали, я человек чести, мсье. Если мой сын глумится над законом и империей, которую я с таким трудом создал, ему придется платить».
Второй листок представлял собой компьютерную распечатку с именем Дюлака и датами банковских переводов. Это нельзя было считать официальным документом. Просто цифры в таблице. Пятнадцатое апреля, тридцать тысяч евро. Тридцатое апреля, пятьдесят тысяч евро… И так далее, каждые две недели, начиная с апреля, с максимальной суммой в двести тысяч евро в начале сентября… Быстро подсчитав, я получил цифру в пять миллионов евро, и это меньше чем за полгода… Похоже, я догадался, что означают эти транзакции, и молил Бога, чтобы это оказалось не так…
Подключившись к Интернету, я задал поиск по имени Жорж Дюлак. Полученные результаты подтверждали мои подозрения. Он управлял крупными пакетами ценных бумаг клиентов биржи, покупая и продавая варранты, акции, венчурные капиталы или опционы. Он обладал таким весом в финансовом мире, что был способен заставить потерять десять процентов за акцию просто на биржевой игре. Один из тех банковских воротил, для которых бедняк — это таракан, которого следует раздавить каблуком.
Я направился к его дому с решимостью раскрыть подлинную природу этих расходов.
Жорж Дюлак находился в деловой поездке в Лондон, и меня приняла его жена. Лохматая серебристая сосиска с лаем принялась обнюхивать мои ботинки.
— Оставь мсье в покое, Майор! Все, фу! — приказала женщина тоном старой мегеры.
Собака не послушалась.
— Может быть, я могу вам чем-то помочь, мсье? Муж вернется к вечеру.
С первого взгляда эта шестидесятилетняя дама в костюме от Ив Сен-Лорана показалась мне холодной, чопорной. Но она любезно приняла меня и, не дожидаясь ответа, пригласила войти. Должно быть, долгие одинокие вечера угнетали ее.
— Честно говоря, меня устраивает, что вашего супруга нет дома. Я бы задал вам несколько вопросов относительно его финансовой деятельности.
— Вы из налоговой?
Я одарил ее открытой улыбкой:
— Нет, боже упаси, нет!.. Из полиции. — Я вытащил свое удостоверение.
— Господи! Что случилось? Только не говорите мне, что что-то произошло!
— Нет, не беспокойтесь. Я здесь провожу расследование, касающееся Торпинелли…
— Ах так… Торпинелли… Вы меня успокоили. Отвратительные люди… Особенно сын… Пора бы уже полиции поинтересоваться его делами… Они торгуют сексуальными услугами, будто это конфеты. Какой стыд!
— Ваш муж сталкивается с ними?
— Выпьете чая? «Эрл Грей»…
— С удовольствием…
Мы перешли в гостиную. Мохнатая сосиска тявкнула и запрыгнула ко мне на колени.
— Майор! И тебе не стыдно?
— Оставьте. Собаки меня не беспокоят. А эта… такая славная… Вы уже сталкивались с Торпинелли?
— С Торпинелли? Нет, никогда в жизни. Знаете, не стоит валить все в одну кучу. Между подобными людьми и нами огромная дистанция…
Ее высокомерный вид и манера разделять людей по качеству сильно раздражали меня, но я постарался, чтобы голос не выдал моих чувств.
— Однако ваш супруг, кажется, провел крупные транзакции на один из счетов Торпинелли…
Ее рука дрогнула, и чашка звякнула о фаянсовое блюдце.
— Что… что вы такое говорите?
— Вы занимаетесь банковскими счетами?
— Нет… Нет, за нашими счетами следит муж. Они у нас есть в разных местах. Во Франции, Швейцарии, на островах… Я… ничего в этом не понимаю и доверяю ему, это его работа…
— В течение полугода на счет Торпинелли было переведено больше пяти миллионов евро.
Натянутая кожа на ее щеках нервно задергалась. Мелкая дрожь в пальцах вынудила ее поставить чашку на стол.
— Но… По какой причине? О чем идет речь?
— Именно это я и хотел бы узнать. — Я взял ее за руку. — Вы доверяете мне, мадам?
— Я… я вас не знаю… Но… я хочу понять…
— Как ваш супруг вел себя в последнее время? Вы ничего не заметили? Чего-то, что выходило бы за рамки обычного?
Она поднялась и сделала несколько неуверенных шагов:
— Н-н-нет… не знаю…
— Подумайте…
— Знаете, он нечасто бывает дома… Надо сказать… в последнее время мы много ссорились… Вечерами он работает у себя в кабинете… Запирается там, ложится только среди ночи… Мне кажется, комиссар, будто я живу с призраком… Призраком, который приходит и уходит, когда ему заблагорассудится… Он слишком боится состариться, сделаться пленником этого огромного дома…
Я тоже встал:
— Где ваш супруг хранит свои карточки владельца банковских счетов?
— Я… думаю, у себя в кабинете…
— Могу я взглянуть?
— Я… я не знаю, это ведь конфиденциально…
— Не забывайте, что я из полиции… Я просто хочу восстановить истину.
— Пойдемте…
Я понимал растерянность этой женщины. Одна в роскошном каменном узилище. Забытая среди ледяных стен, вдали от мира, людей, жизни. Она старалась держаться прямо, горделиво; она гордилась своим положением: жена богача, супруга человека, который имел все, но которого никогда не было возле нее. Похоже, эта женщина не представляла, чем занимается ее муж.
— Когда он работает или уходит, он всегда запирает кабинет на ключ… Но у меня есть дубликат… Муж сердечник… Я бы не хотела, чтобы с ним что-нибудь случилось в моем доме, а я не смогла бы открыть, чтобы быть рядом с ним…
— Он знает, что у вас есть ключ?
— Нет.
Кабинет больше походил на гостиную, чем на место для работы. Телевизор, видеоплеер, кофемашина, широкая кушетка, обитая кожей грязно-белого цвета, шкура тигра на полу, под низким столиком. И бабочки…
— Какой любитель бабочек, — отметил я с оттенком восхищения.
— Он заказывает их по всему миру. Редкие экземпляры поразительной красоты. Взгляните, это аргема миттреи, или павлиноглазка. Самая большая бабочка в мире. Размах крыльев больше тридцати сантиметров. Когда скончалась его мать, муж обнаружил в углу спальни раненую бабочку, большого монарха. Он взял ее, посадил на подоконник, и она улетела в небо. Старинная местная легенда гласит, что бабочки улетают с душами умерших, уносят их в рай, чтобы они покоились с миром. Муж всегда в это верил. Он убежден, что каждая из этих бабочек унесла какую-нибудь душу в рай. Разумеется, душу его матери тоже…
Она говорила с воодушевлением, в ее глазах поблескивала какая-то искорка, которой я прежде не заметил.
— Если он такой верующий, для чего держать всех этих бабочек в рамах под стеклом? Зачем, убивая, лишать их божественного предназначения?
— Мой муж собственник… Любит, чтобы все принадлежало ему… Бабочки и все остальное…
— Вы позволите заглянуть в его ящики?
— Пожалуйста… И я искренне надеюсь, что вы там ничего не найдете…
Никаких банковских карт или доверительных документов. Только корешки биржевых ордеров, адреса клиентов, кривые биржевых игр, вычерченные цветным принтером.
— У вашего супруга нет компьютера?
— Есть. Ноутбук и стационарный. Ноутбук он всегда берет с собой. Другой под письменным столом. На самом деле там только металлическая коробка. Центральный процессор, кажется? Муж что-то там смастерил, так что телевизионный экран служит также экраном компьютера.
Я нагнулся и заглянул под стол. Центральный процессор располагался слева от кресла, идеальное место, чтобы было удобно включать и выключать, не вставая.
— Можно включить?
— Пожалуйста.
Я нажал кнопку:
— Вы уже смотрели, что есть в этом компьютере? Я вижу, есть устройство для чтения и для записи дисков. Последнее слово техники.
— Я ровным счетом ничего не смыслю в информатике. Не смогла бы даже включить его. Знаю только, что у нас есть быстрый доступ, муж использует его для выхода в Интернет. Он играет с русскими в шахматы.
При распознавании пользователя экран заблокировался.
— Он просит пароль… Имя пользователя осталось на экране. Это «Сильветта». У вас есть какие-нибудь соображения насчет пароля?
— Э-э-э… Сильветта — это имя его матери… Попробуйте «Дюлак».
— Не подходит. Что еще?
— Э-э-э… Тогда, может, дату его рождения? 12101948.
То же самое. Ошибка ввода.
— Последний шанс, — произнес я сдавленным голосом. — Подумайте. Неужели он вам никогда не говорил?
Она посмотрела на рамки с засушенными бабочками:
— Знаю! Монарх! Попробуйте — Монарх!
Трясущимися пальцами я напечатал буквы, составляющие название бабочки… Кожа зудела.
— Получилось!
На рабочем столе всего две иконки. Одна для запуска веб-навигатора, вторая — для почты. Итак, я открыл браузер и просмотрел папку «История», в ней указывались сайты, которые недавно посещал Дюлак.
Я обнаружил только груду порнографических сайтов, «Japanese Teen Girls», «Extreme Asian Bondage», «Fuck my Chinese Ass»… Список был такой внушительный, что не помещался на экране.
