Свинцовый хеппи-энд - Сергей Григорьевич Рокотов
"Неужели продаст? — напряженно думал он. — Ведь если продаст и сообщит куда следует, что я здесь, в Землянске, начнутся активные поиски. И тогда все, рухнут все планы. Нет, не должна, деньги сделают все…"
И он со своего мобильного телефона позвонил туда, куда так часто звонил, будучи депутатом. Тогда он жаждал удовольствий и плотских наслаждений, теперь же ему нужно было совсем иное. Теперь он затеял настоящую дьявольскую игру с жизнью и смертью.
— Жанна, — произнес он, услышав в трубке знакомый голос.
— Вы? — изумленно спросила Жанна.
— Тихо, тихо… Только не называй моего имени. Я дам тебе десять тысяч.
— Что нужно? — спросила Жанна, превозмогая свое удивление.
— Вовсе не того, что раньше, — горько усмехнулся Кузьмичев. — Мне нужно пристанище на несколько ночей.
— За такую сумму? Полагаю, что я подвергаюсь опасности, раз вы готовы заплатить за пристанище этакие деньги.
— Если бы не так, я не предлагал бы тебе таких денег, — резонно заметил Кузьмичев.
— Ладно. Приезжайте ко мне на квартиру. Через полтора часа. Улица Буденного, дом двадцать три, квартира восемнадцать. Я буду там.
— Спасибо.
Через полтора часа Кузьмичев уже сидел в роскошно обставленной квартире содержательницы борделя. Напротив него в мягком кресле восседала сама хозяйка, дородная, сильно накрашенная женщина лет сорока. Она беспрестанно курила и с удивлением разглядывала свалившегося с неба бывшего депутата.
— Я в принципе так и думала, что вы живы, — произнесла Жанна, пуская в потолок клубы дыма.
— Почему? — прищурился Кузьмичев.
— Не такой вы человек, чтобы бесследно пропасть. А слухи о вас ходили самые разнообразные. Впрочем, мне до них нет никакого дела. У меня забота одна, чтобы не попасть вместе с вами на скамью подсудимых.
— Но кто не рискует, тот ведь не пьет шампанского, не правда ли?
— Это истинная правда, Павел Дорофеевич. Смотря только чем рисковать. Если можно — деньги сразу, — добавила она.
— Люблю деловых женщин, — притворно улыбнулся Кузьмичев и вручил Жанне заранее приготовленную пачку денег. Та тщательно пересчитала их, внимательно изучила каждую бумажку, что заняло не так уж мало времени.
— Ну что, не фальшивые? — осклабился Кузьмичев.
— Да вроде бы нет. Да и зачем вы мне будете давать фальшивые деньги? Раз уж вы обратились ко мне за помощью, значит, вам больше не к кому обратиться. И обманывать меня вам резона нет. Хотя, — оговорилась она, хитрым взглядом глядя на собеседника — извините за прямоту, но от вас всего можно ожидать. Вы человек опасный.
— Опасный для врагов, — бодро парировал Кузьмичев.
— Сегодня друг, завтра враг. Вспоминаю вашу бедную супругу Светлану. Чем она вам так не угодила, ума не приложу.
— Знаешь, Жанна, во-первых, это не твое дело, а во-вторых, все эти россказни не более чем грязные сплетни. Меня оклеветали, меня пытались убить, а ты веришь всему этому. Я действительно выжил чудом.
— И приехали, чтобы отомстить?
— Возможно, что и так.
— В этом вы, наверное, правы. Ваша женушка живет тут припеваючи, сверкнула глазами Жанна. — У нее молодой любовник, она живет на широкую ногу, растит дочь…
— Живет на мои деньги, что характерно, — злобно добавил Кузьмичев.
— Откуда же у нее свои?! — расхохоталась Жанна. — Нет, Павел Дорофеевич, в отношении к ней я с вами солидарна и готова вам помочь. Можете рассчитывать на меня.
— Спасибо, я знал, что ты меня не подведешь.
— Вы всегда были мне симпатичны, — со вздохом произнесла Жанна. — Только раньше вы этого не замечали. Вам по душе были мои очаровательные шлюхи.
— Не бери в голову, — улыбнулся Кузьмичев, встал, подошел к ней и обнял ее за плечи. — Раньше было одно, теперь совсем другое. Помоги мне отомстить, и я буду тебе благодарен по гроб жизни. А теперь… Теперь пошли в постель. Я хочу тебя…
— Дождалась, — горько улыбнулась Жанна. — Эх вы, мужики. Обращаетесь только для надобности, а так и внимания никакого. Давайте выпьем, Павел Дорофеевич. Извините, что я вас так называю. Я читала в газетах, что вас зовут совсем по-другому.
— Был Павел и останусь для тебя Павел. Жанна принесла бутылку коньяка, разлила по рюмкам.
— Налей мне в стакан, — попросил Кузьмичев. — Хочу снять напряжение. Если бы ты знала, сколько мне довелось испытать в последнее время.
Он залпом выпил стакан коньяка, а затем долго сидел в кресле и пристально глядел на Жанну.
— А ты ведь и впрямь хороша, — произнес, наконец, он. — Как это я раньше не замечал?
— Правда? — воспрянула духом Жанна.
— Да, конечно, правда. Иная сорокалетняя женщина куда лучше молодой и глупой телки. Разве, например, можно сравнить тебя с моей придурочной женой Галиной?
— Однако вы женились на Галине, а вовсе не на мне, — резонно возразила Жанна.
— Галина — это моя трагическая ошибка. С нее все мои беды и начались, произнес Кузьмичев, входя в раж от собственного вранья. — Ты знаешь, ведь эта сволочь хотела меня убить, — решил он добавить для вкуса каплю правды в бочку лжи. — Она вместе со своим любовником устроила такую провокацию, что только чудо и моя смекалка спасли меня от смерти. Но этот мерзавец не успокоился, он достал меня и в Киеве. И снова какие-то небесные силы помогли мне выжить. Меня оклеветали, опозорили перед всей страной, лишили всего. Я теперь никто, полуживой, полутруп, человек без имени, без дома, без всего. И эта парочка хочет наслаждаться, хочет плясать на моем трупе. Не выйдет! — вскочил он и взмахнул кулаком. — Не выйдет, господа хорошие! Потому что я далеко не труп и сумею вам это доказать! Посмеется тот, кто посмеется последним!
Жанна слушала его, раскрыв от удивления рот. Таким ей еще никогда не доводилось видеть обычно спокойного, ироничного, рассудительного Павла Дорофеевича Кузьмичева, регулярно посещавшего ее бордель. Но именно таким он ей нравился еще больше. Она была на его стороне, она вместе с ним ненавидела его наглую алчную женушку и ее любовника, она вместе с ним жаждала для них достойной и справедливой кары.
Они выпили еще коньяка и пошли в постель. Возбужденный своими планами, Кузьмичев показал там все, на что был способен в свои пятьдесят два года. Жанна осталась более чем удовлетворена.
— Ты… — прошептала она, целуя его. — Ты молодец. Не ожидала от тебя такого. Ты просто орел.
Кузьмичев лежал на спине и тяжело дышал. Пот тек по его вискам. Он улыбался, он снова чувствовал себя молодым
