Виталий Гладкий - Золото гетмана
– Пенёндзы?! – Гравер отшатнулся назад с таким видом, словно перед ним появилось какое-то страшилище.
«Откуда ему известно?!» – подумал ошарашенный Вельский. Он не строил больших иллюзий насчет своего пленения. Его вывезли из Польши в бессознательном состоянии, после того как он поддался искусу и отобедал в корчме с незнакомым шляхтичем, который сорил злотыми направо и налево. Наверное, ему в питье или еду подмешали какое-то сильнодействующее сонное зелье.
И все равно предложение гетмана оказалось для гравера неожиданностью.
– Именно так, – твердо сказал Полуботок. – Деньги.
– Но пан…
– Да-да, у вас, пан Казимеж, есть выбор, – Гетман коварно улыбнулся. – Однако я не думаю, что он вам понравится.
Гравер грустно вздохнул и пожал плечами – куда денешься? Но тут же оживился и предложил:
– Ясновельможный пан, я могу сделать такие золотые, что они будут как настоящие!
– Это как? – заинтересовался гетман.
– О, для этого я много работал… И получилось! Медные заготовки покрываются золотым сплавом. Даже еврейские негоцианты в Кракове купились на мои деньги как дети.
– Нет, пан Казимеж, нам не нужно мошенничать. Вы будете чеканить польские злотые из серебра. Главное, чтобы их нельзя было отличить от настоящих.
– Тогда мне нужно хорошее оборудование.
– Достанем все, что вы скажете.
– А где то, что было здесь?
Полуботок с недоумением посмотрел на гравера и ответил:
– Когда я купил хутор и этот дом, подвалы были пустыми.
Вельский коротко улыбнулся и сказал:
– То пан ясновельможный гетман забыл, что Мазепа был хитрый хлоп?
– Мазепины хитрости я хорошо помню… – Павел Леонтьевич потемнел лицом. – Но причем здесь подвалы?
– Тут есть тайная комната. О которой известно было только мне и Мазепе.
– И где она?
– Я покажу…
Комната находилась в конце подземного коридора, в тупике. Вальский нажал на выступ в стене, затем с силой потянул за скобу, к которой был приделан длинный штырь, и часть стены со скрипом отъехала в сторону. Осторожный Полуботок передал подсвечник Вальскому, и тот первым вошел в тайную мастерскую.
Оборудование и стеллажи с разнообразными инструментами и кусками металла находились на своих местах, изрядно припорошенные пылью. Только исчезли матрицы и заготовки монет. Даже в большой спешке Мазепа остался верен себе – оставлять как можно меньше улик. Поэтому подвальное помещение на первый взгляд казалось не убежищем фальшивомонетчиков, а всего лишь хорошо оснащенной слесарной мастерской; подобную Полуботку доводилось видеть во Львове. В мастерской было холодно, но сухо, потому что дом построили на пригорке, а подвал был вырыт в мощном глиняном пласте.
– Я готов начать работать хоть завтра! – воскликнул обрадованный гравер.
– Именно этого я и хочу от вас, – ответил Полуботок, у которого словно гора свалилась с плеч – теперь не нужно будет тратить время и деньги на закупку нового оборудования, что может вызвать подозрение со стороны фискалов царя Петра.
– Но пан ясновельможный гетман, в моим покою ест за зимно…
– Пусть пан Казимеж не волнуется на сей счет. Прямо сейчас мы с вами поднимемся наверх. Там вас ждут просторные и теплые апартаменты, а также новая одежда, хорошая еда и доброе вино.
– Дзенкуе, бардзо дзенкуе, ясновельможный пан!
Спустя полчаса Полуботок и Потупа покинули хутор. Дождь прекратился, небо очистилось от туч, и яркий месяц осветил окрестности. Когда топот копыт затих, большой куст, угнездившийся возле самой дороги, вдруг зашевелился, сбросил ветви, и на его месте вырос человек, закутанный в бурку. Выждав какое-то время, сторожко озираясь по сторонам, человек тихо свистнул. В лесу затрещал сухостой, и вскоре перед ним появился конь. Тихо всхрапнув, он коснулся мягкими губами лица человека – словно поцеловал, за что тут же получил сухарик.
Забравшись в седло, человек два раза несильно хлопнул ладонью по шее коня, и животное сразу же пошло с места в галоп. Похоже, таинственный соглядатай торопился догнать гетмана и Потупу. Вскоре он выехал на открытое место и подставил свое лицо лунному сиянию. Будь в этом глухом месте миргородский полковник Данила Апостол, он сразу бы узнал в незнакомце своего верного слугу, волоха Петрю Бурсука.
Петря возвратился из Астрахани с наказом стать тенью Полуботка. Данила Апостол мог быть уверен – бывший запорожский пластун, случись гетману спуститься в ад, последует за ним без малейшего промедления и колебания.
Глава 18
Странные события
– Кыш! – сказал Глеб дрожащим голосом, будто перед ними был не призрак, а курица.
Увы, призрачное видение не исчезло. Оно даже стало ярче, и комната осветилась. Мало того, призрак двинулся к Глебу явно с нехорошими намерениями. Это уже было слишком. Совсем не соображая, что делает, Глеб нащупал на тумбочке левой рукой пустую бутылку из-под минералки, правой перекрестился и хрипло каркнул, как старая ворона:
– Изыди! Сгинь, нечистая!
А затем пустил в ход свое метательное «оружие». Бутылка пролетела сквозь призрачную человеческую фигуру, врезалась в дверь и разбилась с таким грохотом, что Глебу показалось, будто гостиница вздрогнула. Сияние стало уменьшаться, и вскоре призрак скукожился до пятна размером с футбольный мяч, а затем и вовсе исчез, оставив после себя неприятный запах – то ли болота, то ли прелых листьев.
«Что крест животворящий делает…» – ни к селу ни к городу вспомнилась ему реплика героя одной старой комедии, и Глеб глупо хихикнул. Подождав какое-то время, Глеб поднялся и почему-то на цыпочках пошел к выключателю. Люстра под потолком зажглась неожиданно ярко (вечером она еле тлела), и Глеб почувствовал огромное облегчение. Все его страхи исчезли в момент, словно их и не было.
– Вылезай из своего «бункера»! – Глеб стянул с Федюни одеяло. – Будем похмеляться. Там у нас кое-что осталось.
– В-все… Я в з-завязке. Б-больше н-не пью… – напарник дрожал как осиновый лист. – Иначе к-крыша поедет…
Похоже, Федюня на сей раз решил, что у него глюки. «Ладно, пусть его, – подумал Глеб. – А я выпью. Потому что меня начинает знобить… Интересно, что это было? В привидения я не очень-то верю, скорее, это какое-то физическое явление…»
Едва он выпил рюмку коньяка, как в дверь постучали. «Кто бы это мог быть?» – удивился Глеб. И пошел открывать.
В коридоре стояла дежурная администраторша весьма преклонного возраста. Глеб, увидев ее вечером, даже подивился: почему владелец гостиницы не взял на работу, как это заведено у нынешних буржуев, молодую красотку, у которой ноги растут от ушей?
– У вас все в порядке? – спросила женщина, бросив любопытный взгляд на стеклянные осколки, которые Глеб так и не удосужился убрать.
– В общем… да, – ответил Тихомиров-младший.
Администраторша скептически улыбнулась и предложила:
– Если хотите чаю, то спускайтесь ко мне на первый этаж.
С этими словами она развернулась и ушла. А ведь ей что-то известно, вдруг понял Глеб. Чай – это предлог для общения. Интересно…
– Пойдем пить чай, – сказал Глеб напарнику, когда смел с пола стеклянный бой и выбросил его в урну. – Нас угощают.
– Чай? – Федюню все еще знобило. – Ч-чай это х-хорошо…
Комнатка дежурной администраторши была крохотной, но по-домашнему уютной. Чай она заваривать точно умела: он был крепкий и ароматный. Наверное, женщина добавляла в него какие-то травки.
– А меня зовут Анна Никитична, – сказала она, когда Глеб и Федюня назвали свои имена.
Когда была выпита первая чашка, Анна Никитична вдруг спросила:
– К вам приходил Он?
Федюня поперхнулся на последнем глотке. Глеб, который предполагал нечто подобное, усмехнулся и ответил несколько неопределенно:
– А мы думали, что нам мерещится…
– Все так думают. Все, кому Он является.
– О как… Выходит, Он не к каждому благоволит?
– Только к тем, кто приезжает в Чернигов искать клады.
Глеб смешался. Стараясь не подавать виду, он неторопливо налил в чашку заварку, добавил кипятку, а затем спросил:
– Я похож на кладоискателя?
– Вы – не очень. А вот ваш товарищ… – Анна Никитична повернулась к Федюне, который следил за ней как завороженный. – Федор, сознайтесь, что вы любитель приключений.
– М-м… – промычал Федюня, пряча глаза.
За него поторопился ответить Глеб:
– Вы почти угадали. Мы археологи. В основном находим черепки. Но ежели подвернется клад… не буду лукавить, такая находка нас очень радует.
– Только не в Чернигове.
– Почему?!
– О, это давняя история…
– Расскажите, – попросил Глеб. – Если, конечно, это вас не затруднит.
– Я на смене. Так что беседа с вами для меня сплошное удовольствие. Быстрее время пробежит…
Анна Никитична долила воды в чайник и включила его; судя по этим приготовлениям, она намеревалась говорить долго.
