Семисвечник царя Соломона - Александрова Наталья Николаевна
Помню, в детстве у меня была такая игра – «одень Таню». Там была картонная кукла и разные одежки, которые на нее нужно было надевать. Так вот, сейчас мы занимались примерно этим же – только одевали не удобную куклу, а здоровенного мужика, к тому же мертвого…
Все же мы его кое-как одели и немного передохнули.
Долго отдыхать было нельзя, потому что ночь и вообще не бесконечная, а у нас в городе так и вовсе очень короткая.
– Ну что, поехали… – проговорила я и закинула на свое плечо правую руку мертвеца. – Давай ты с другой стороны…
– Я не могу… – заныла Василиса. – Это так неприятно…
– Раньше нужно было думать! – прикрикнула я. – Когда привела его в эту квартиру! Я-то тут вообще ни сном ни духом!
Она жалобно всхлипнула, закинула на себя левую руку, и мы с большим трудом придали Арсению вертикальное положение. Ох и тяжелый же мужик!
Так мы добрели до двери – мы шли по сторонам, а он волочился между нами, как огромная тряпичная кукла. Только вес был у этой куклы солидный.
Я перевела дыхание, открыла дверь, и мы выползли из квартиры.
Только бы никто нам не встретился, молилась я беззвучно.
Мы дотащились до лестницы.
Я на всякий случай проверила лифт – конечно, он шумит, но все же это легче, чем тащить труп по лестнице…
Лифт, конечно, не работал – да и кто мог сомневаться?
Мы потащили покойника вниз.
С каждым шагом он становился все тяжелее и тяжелее – по крайней мере, так мне казалось.
Несколько раз мы его чуть не уронили – с огромным трудом удалось удержаться на ногах, но кое-как добрели до второго этажа, где остановились немного передохнуть.
– Я больше не могу! – заныла Василиса.
– И что же ты предлагаешь? Вызвать сейчас полицию? Или бросить его здесь и уйти?
Глаза у нее блеснули – уж больно соблазнительный вариант, но сестра тут же опомнилась: – Нет, ты что?!
– Ну, так тогда и не стони! Возьми себя в руки! Нам осталось уже совсем немного!
Мы подтащили труп к следующему лестничному маршу, и тут Василиса не удержала свою сторону и уронила ее.
Я в одиночку тоже не смогла сохранить равновесие, и труп покатился вниз по лестнице.
Я выругалась и бросилась за ним, но догнала уже в самом низу.
Тут подоспела Василиса и проговорила:
– Надо же! Так спускаться гораздо легче. Может, надо было с самого начала его скатывать своим ходом?
– А если бы мы кого-нибудь встретили?
– Ну не встретили же!
– Ладно, давай его снова поднимать. Сейчас нужно выйти на улицу, а там точно его придется вести в вертикальном положении.
Мы с огромным трудом подняли Арсения, подтащили его к выходу из дома…
И в это самое время входная дверь открылась.
Я похолодела.
На пороге возникло существо мужского пола…
Точнее, сначала возникло облако алкогольных паров, и только потом – это самое существо.
Это был субъект лет пятидесяти, с трехдневной полуседой щетиной на щеках, с синяком под левым глазом, одетый в пиджак, на котором отчетливо проступал отпечаток чьей-то ноги в ботинке сорок пятого размера.
Василиса жалобно проблеяла:
– Это не то… это совсем не то, что вы подумали…
Небритый субъект, однако, не обратил внимания на ее слова. Глаза его упорно разбегались в разные стороны.
Однако, увидев нас, он попытался сконцентрировать взгляд, остановился и даже шаркнул ножкой, проговорив:
– Добрый вечер, дамы и господа! Извините, я сегодня немного не в форме…
Справившись с этой длинной тирадой, он громко икнул и добавил, обращаясь уже исключительно к Арсению:
– Ну ты, мужик, даешь! Как ты с ними обеими управляешься? Или это у меня в глазах двоится? Тогда я дико извиняюсь!
Он кое-как обошел нас и пополз вверх по лестнице.
Мы перевели дыхание и выползли из подъезда.
– Кажется, он ничего не понял… – пролепетала Василиса, оглянувшись через плечо. – Только бы завтра до него не дошло…
– Завтра он вообще ничего не вспомнит! – заверила я ее. – Да, кстати, где стоит машина?
– Какая машина? – Василиса захлопала глазами.
– Ну не моя же! Я не собираюсь везти покойника на своей машине! Где стоит его машина? – Я покосилась на мертвого Арсения. – Ведь вы на ней сюда приехали? Только не говори, что вы приехали на твоей – я ни за что не поверю!
– Ах, ну да, конечно… – И Василиса кивком показала на красивую темно-синюю «Мазду».
– Да, это отлично, но ключи…
– Ключи должны быть у него.
Мы остановились и обшарили карманы покойника.
К счастью, мы нашли его ключи во внутреннем кармане пиджака, в противном случае пришлось бы подниматься в квартиру, искать там… господи, как же мне все это уже надоело!
Я облегченно вздохнула, нажала на брелок сигнализации.
Машина приветливо пискнула и мигнула фарами.
Мы подвели нашего немногословного спутника к задней двери, усадили на заднее сиденье, постаравшись придать ему устойчивую позу. Как бы не так, он все время норовил либо упасть набок, либо впилиться мордой в переднее сиденье.
– Так, ну все, поехали… – Я нервно оглянулась на окна дома.
Показалось мне или нет, что кто-то смотрит на нас из окна третьего этажа? Да пустое, свет нигде не горит, и вообще, в это время все спят, пятый час уже…
– Только я не поведу! – сразу же заявила сестрица. – У меня руки трясутся!
– Думаешь, у меня не трясутся?
Однако в глубине души я понимала, что Василису сейчас ни в коем случае нельзя пускать за руль, и без дальнейших споров села на водительское место.
Василиса села рядом, захлопнула дверцу.
– Ты куда это? – удивилась я. – Тебе назад нужно, чтобы его поддерживать, а то он завалится под сиденье. Кто поверит, что он просто пьяный?
– Но я…
Вместо ответа я посмотрела на нее так, что она вздрогнула и без возражений села рядом с трупом Арсения. Я ощутила небывалое злорадство и не стыжусь этого, но потом отвернулась, выжала сцепление и тронула машину с места.
Ночные улицы были пусты.
Изредка мимо проносились припозднившиеся машины, и уж совсем редко попадались очень поздние пешеходы. Или очень ранние.
Я держала курс к выезду из города.
Вдруг Василиса испуганно прошептала:
– Смотри!
Впереди на перекрестке стояла машина дорожно-патрульной службы…
– Ну и что! – Я недовольно покосилась на сестру. – Мы никаких правил не нарушаем, скорость не превышаем, едем себе по своим делам… главное – не привлекать внимания…
– Ага, не привлекать… посреди ночи… вот увидишь, они нас сейчас остановят…
И она как в воду глядела.
Едва мы поравнялись с полицейской машиной, она мигнула фарами, и усиленный динамиком голос проговорил:
– Водитель «Мазды» остановитесь!
– Ну вот, я же тебе говорила, что они нас остановят! – прошипела Василиса.
– Вот и сглазила!
– Ну все, теперь мы пропали!
– Не паникуй… может, все еще обойдется! Сядь к нему ближе, держи его крепче!
– Обойдется? Как это может обойтись? У нас покойник в машине!
– Главное, веди себя естественно! Улыбайся больше!
Василиса замолчала.
Я затормозила, подъехав к поребрику.
Дверца полицейской машины открылась, из нее вышел долговязый парень в форме. Позевывая, он подошел к нашей машине, отдал честь и проговорил:
– Старший сержант Яблочкин.
Я выглянула из машины и жалобно проговорила:
– Здрасте! Мы что-то нарушили?
– У вас левый подфарник не горит.
Он подошел ближе, заглянул в машину.
Меня затошнило от страха, но я постаралась взять себя в руки и проговорила беззаботным тоном:
– Да что вы? Только что горел… понимаете, машина не моя…
– Не ваша? – Он поднял брови.
– Да, машина сестры… то есть ее мужа… а он перебрал и отрубился. Пришлось мне сесть за руль, поэтому я так нервничаю… я вообще недавно за рулем, а тут еще чужая машина…
Полицейский снова заглянул в салон.
Я проследила за его взглядом – он смотрел на Арсения.
Тот сидел, откинув голову и немного приоткрыв рот. Василиса приткнулась рядом с грустным видом.
