Последнее испытание - Туроу Скотт
– В любом случае, – продолжает Стерн, – отношения между доктором Пафко и доктором Макви испортились. Для вас очевидным подтверждением этого может служить тот факт, что в августе 2018 года, после того как доктору Пафко позвонил репортер из «Уолл-стрит Джорнэл», Кирил связался по телефону с доктором Макви и попросил у нее совета, но она, как ни странно, решила записать их разговор. Мистер Эпплтон сказал, что вы услышите эту запись. Если мистер Эпплтон по каким-то причинам откажется предоставить вам такую возможность, не беспокойтесь – это сделает защита. Прослушав ту телефонную беседу, вы сможете убедиться, что именно доктор Макви первой предложила доктору Пафко продать акции «ПТ», это не было его спонтанным решением. Но правительство в лице обвинения предпочло ее к ответственности не привлекать.
Стерн поджимает губы и прищуривается таким образом, что выражение его лица не оставляет сомнений: подобная позиция властей ему кажется просто немыслимой и вызывает у него серьезное беспокойство.
– В общем, вы понимаете, что я хочу сказать. Всякий раз, слушая показания очередного свидетеля, задавайтесь, пожалуйста, вопросом, что именно может им двигать и не заинтересован ли он лично в том, чтобы сделать то или иное заявление. Вот вам еще один пример того, как может обстоять дело. Здесь будут выступать сотрудники и представители руководства УКПМ и ФБР. Помните, что они фактически будут давать показания в интересах своего босса, которым является правительство Соединенных Штатов – а ведь именно оно предъявило обвинения Кирилу. Полагаю, вы понимаете, что все они не хотят, чтобы их уволили с работы.
Далее, здесь также будут выступать представители инвестиционных банков и брокерских компаний. Эти люди могут быть финансово заинтересованы в том, чтобы дать те или иные показания. Вы также узнаете, что из-за эпизодов, которые легли в основу предъявленных подсудимому обвинений, против Кирила и компании «ПТ» подано большое количество гражданских исков, требующих возмещения денежного ущерба. Так вот, вам предстоит узнать, что какая-то доля свидетелей, которые на суде будут с душераздирающими подробностями рассказывать о смерти своих любимых людей, зачастую будут руководствоваться желанием получить денежную компенсацию, которую, кстати, кое-кто из них получил – речь идет о многих миллионах долларов, уже выплаченных компанией «ПТ» в процессе урегулирования гражданских исков.
– Протестую! – громогласно выкрикивает со своего места на противоположной стороне подиума Мозес, возмущенно вскочив на ноги. В зале суда какое-то время висит напряженная тишина – всем хорошо известно, что федеральный прокурор крайне редко выходит из себя и дает волю эмоциям. – Ваша честь, – обращается он к судье после паузы, – мы ведь заранее обсудили эту тему, и ваше решение в данном случае было кристально ясным.
Мрачно глядя сверху вниз на Стерна, судья Клонски говорит:
– В самом деле, так оно и есть. Протест я поддерживаю. Жюри присяжных не будет принимать во внимание последнее заявление мистера Стерна.
Еще в течение нескольких секунд на лицах судьи и федерального прокурора сохраняется гневное выражение, и атмосфера в огромном зале суда, который заполнен до отказа, остается наэлектризованной.
– Фактически, – говорит судья Клонски, – мы услышали основные тезисы вашего выступления, мистер Стерн, и я думаю, нам самое время прерваться. Давайте сделаем десятиминутную паузу.
Затем Сонни объясняет присяжным, что до окончания процесса они не должны обсуждать между собой то, что услышат в зале суда. Затем она делает знак заместителю начальника службы судебных приставов, давая понять, что ему пора через заднюю дверь препроводить членов жюри в комнату присяжных, где они будут собираться каждый день после заседания, а также в самом конце процесса должны посовещаться перед вынесением вердикта. После того как присяжные уходят, юристы со стороны обвинения и защиты встают с мест, и судья, которая все еще взволнована и раздражена, просит прокурора и адвоката пройти в ее кабинет.
В этот момент Марта, дочь Стерна, стоя рядом с отцом, почти вплотную к нему, шепотом интересуется:
– Что, черт возьми, это было?
3. Друзья
Офис судьи – это ее личные помещения. У Сонни они весьма впечатляющие, но федеральный судья округа может себе это позволить. Офис состоит из нескольких комнат, которые занимают примерно четверть общей площади первого этажа величественного старого здания суда. Помимо помещения для приема посетителей, в нем имеются три небольших кабинета для сотрудников, помогающих судье в написании заключений, а также регистратора суда, Луиса. Он умудряется поддерживать в порядке всю документацию по примерно 450 гражданским и уголовным делам, которые ведет судья. Оставшаяся часть офиса предназначается, собственно, для самой судьи. Здесь возле окон располагается огромный старинный стол времен начала движения федералистов. Вдоль стен почти по всему периметру стоят полки с многочисленными томами юридической литературы в золоченых переплетах – впрочем, в компьютерную эру их можно считать скорее лишь элементом интерьера. Есть еще длинный стол из темного дерева, вокруг которого расставлены кожаные кресла, – здесь судья проводит совещания. На стенах в местах, не загороженных книжными полками, висят семейные фото, на которых изображены внуки Сонни. Есть здесь и рисунки, рассказывающие об этапах ее карьеры. На одном из них, выполненном акварельными красками, Сонни, которая в то время занимала должность помощника федерального прокурора, стоит перед скамьей присяжных и при этом указывает куда-то пальцем. На заднем плане можно разглядеть ее руководителя и юридического союзника на запечатленном художником процессе – это Мозес Эпплтон. Как и Сонни, он вполне узнаваем, хотя выглядит более стройным, чем сейчас.
Встречи в судейском офисе проводятся приватно – без участия как присяжных, так и представителей прессы. В углу помещения, однако, расположилась Минни Алейо, стенографистка, со своей машинкой для расшифровки записей, которая превращает стенографические значки в обычный текст. Проходя мимо Стерна, федеральный прокурор Мозес, наметив себе место по другую сторону стола для совещаний и все еще эмоционально переживая только что произошедшее в зале суда, шепчет:
– Приятель, я не думал, что мы будем вести процесс по этому делу в подобной манере.
Мозес всегда относился к Стерну как к юристу, который на голову выше других адвокатов, настоящему профессионалу, в отличие от многих коллег избегающему нечистоплотных методов ведения борьбы. Поэтому упрек Мозеса вызывает у Стерна досаду.
Судья, не сняв мантию, хотя обычно делает это, оказавшись в своем офисе, занимает позицию во главе стола и остается стоять, в то время как остальные юристы садятся, тем самым как бы отдавая должное ее авторитету и полномочиям.
– Я решила, что сейчас подходящий момент для того, чтобы переговорить с вами, – произносит судья. – Мы все знаем, что мое долгое знакомство с юристами, участвующими в этом процессе, носит несколько необычный характер. Мы все здесь друзья. И мы останемся друзьями, когда этот процесс закончится. Но я никому из вас не позволю использовать мое дружеское расположение к вам, пока это дело рассматривается в суде. – С этими словами Сонни фокусирует взгляд своих темных глаз на Стерне. – На прошлой неделе мы долго обсуждали, как быть с большим количеством гражданских исков против «ПТ» и доктора Пафко.
В самом деле, потенциальные истцы и их адвокаты отреагировали на уголовные обвинения в адрес Кирила как стервятники на падаль. Уже через два дня после первой статьи в «Джорнэл» юридическая фирма «Неукрисс», активно действующая в округе Киндл, сработала в своем обычном стиле. Она словно по волшебству представила в суд многомиллионные иски от имени пяти семей, проживающих в США, по поводу внезапных необъяснимых смертей пациентов, принимавших участие в испытаниях нового препарата. За этим последовало открытие еще десятков подобных гражданских дел, инициированных как той же компанией «Неукрисс», так и другими юристами с разных концов страны, которые специализировались на исках о возмещении ущерба за причинение вреда жизни и здоровью. Помимо этих исков последовали еще и другие – от имени акционеров «ПТ». Они касались якобы имевших место нарушений, в результате которых истцы этой категории понесли убытки, исчисляющиеся сотнями миллионов долларов.
