Дей Кийн - Мертвые милашки не болтают
Харт сел и погасил сигарету.
— После того, как я выполнил роль инструмента в твоей мести, ты могла бы мне рассказать о себе и Коттоне.
— А чего тут рассказывать?
— Ты его очень любила, правда?
— Он был для меня всем на свете.
Действие крепкого джина, который она глотнула, начало сказываться, и она хихикнула.
— Ты меня понимаешь: всем, всем, всем на свете! Но я с ним расплатилась.
Харт покачал головой.
— Боюсь, что я не совсем понимаю.
Пэгги была довольна собой, повторив еще раз:
— Но я с ним расплатилась. — Ей было трудно выражать свои мысли. — Расплатилась, потому что сидела в зале суда и держала свой ротик на замке.
— О чем ты говоришь, Пэгги? — удивленно спросил Харт.
Джин и боль подточили стену молчаливости.
— Я говорю о Гарри.
— А что именно?
— Он этого не делал.
— Чего не делал?
Она посмотрела на него своими наполненными слезами глазами, словно удивляясь его непонятливости.
— Он не убивал Бонни Темпест, — сказала она. — Он не мог этого сделать. Я знакх..
Губы Харта словно сковало, он едва мог вымолвить:
— Откуда ты это знаешь?
Пэгги ответила:
— Потому, что она не убита. Я сама ее видела месяца четыре назад в Энзенаде.
— Ты совсем пьяна.
Пэгги согласно кивнула головой.
— Это правда. — Она вытерла рукой глаза. — Мне кажется, что я лечу в космосе. Но когда я видела Бонни, я не была пьяной. Она выкрасила себе волосы в черный цвет. — Пэгги положила руки на свои маленькие груди. — А здесь туго затянулась, чтобы выглядеть более плоской. Она живет под именем сеньоры Альверадо Монтес и выдает себя за богатую вдову из Венесуэлы.
История казалась фантастичной. Настолько фантастичной, что не могла быть правдой. Харт закурил сигарету и отвернул голову, чтобы не пускать дым в ее лицо.
— Видимо, ты повстречала девушку, которая похожа на Бонни Темпест?
Пэгги энергично затрясла головой.
— Нет, это была она сама. Я ее знаю. Наша контора одно время заключала с ней договоры. Она часто заходила в бюро и все жаловалась, что получает только нестоящие ангажементы. Потом она всем встала поперек горла и ее спровадили.
Харт сделал вид, что поверил этой шутке. Во всяком случае, он надеялся, что это шутка.
— А что тебе понадобилось в Энзенаде?
— Я была там с мистером Саттоном.
Харт облегченно вздохнул. Эти слова были как дуновение свежего воздуха, который пронесся по комнате. Этому он уж никак не поверил. Он слишком хорошо знал Бена Саттона.
Веселый шеф конторы любил выпить хорошее вино. А еще предпочитал игру в покер. Но он не был дамским угодником. Ему это не нужно. Он был женат на одной из самых красивых женщин Голливуда и супруги очень любили друг друга.
— Я тебе не верю, — просто сказал он.
Сидя в такой позе, нагнувшись вперед, Пэгги не замечала, что волосы падают ей на лоб. И когда она подняла голову, ей пришлось смахнуть волосы в сторону.
— И тем не менее все было так, как я говорю. А не так, как ты, вероятно, думаешь. Мистер Саттон вынужден был туда лететь, чтобы обговорить вопрос о роли с Грейс Томас. У его секретарши был грипп и он взял с собой меня.
Это было больше похоже на правду.
— Понимаю, — мрачно изрек он. — А потом ты увидела эту южноамериканскую даму, которая была похожа на Бонни Темпест.
Пэгги снова улеглась на кушетке.
— Она не только была похожа. Это была она сама.
— Ты с ней говорила?
— Что ты! Чтобы дать ей понять, что я ее узнала, и тем самым освободила бы Гарри от обвинения? — Она подняла руку и погрозила ему указательным пальцем. — Нет! Такого не будет! Он дождался газовой камеры… И я… маленькая девочка туда его и направлю. — Она потянулась, словно котенок, желающий поиграть.
Но Харт сейчас был очень далек от нежностей. Именно сейчас. Как ему хотелось знать, что в ее словах правда, а что ложь, вызванная пьяной силой воображения. Как бы то ни было, он все должен знать точно.
Он сказал:
— Я сейчас вернусь. — И вышел из комнаты.
Служебный телефон Бена он знал, но домашний должен был найти в телефонной книге. Некоторое время в трубке слышались гудки, потом послышался сонный голос Бена:
— Алло?
— Говорит док Харт, Бен. Прошу простить, что беспокою среди ночи, но у меня к вам очень важный вопрос.
2 сентября 1958 года 3 часа 59 минут
Саттон откашлялся.
— Ничего страшного, док. Буду очень рад, если смогу что-нибудь для вас сделать. О чем речь?
— У вас есть девушка, — начал Харт, но тут же поправился. — У вас есть служащая по имени Пэгги Джонс?
— Да, — ответил Саттон. — Вернее, была. Месяца два назад она уволилась и с тех пор я ничего не слышал о ней. А что?
Харт пропустил вопрос мимо ушей.
— И скажите мне еще, Бен. Вы брали Пэгги в Энзенаду, когда она работала у вас?
— Брал.
— Вы помните подробности этой поездки?
— Конечно. Мне нужно было обговорить кое-что с Г рейс Томас, а моя секретарша заболела гриппом. А в чем дело? Что случилось, док?
— Я сам еще точно не знаю, но не исключено, что я попал в очень неприятную ситуацию. Как долго вы там были?
— Если не ошибаюсь, два дня. А договор мне так заключить и не удалось, так как Грейс потребовала за свою роль больше, чем собиралась платить фирма.
Харт захотел закурить сигарету, но потом вспомнил, что забыл пачку на столике.
— Попробуйте вспомнить, Бен, — сказал он, — не упоминала ли Пэгги во время своего пребывания в Энзенаде, что видела какого-то знакомого?
Саттон некоторое время молчал.
— Н-нет, не помню, — наконец сказал он. — Если вы ее знаете, то должны знать и то, что она милая девушка, очень спокойная и сдержанная. Во всяком случае так было, когда она работала у меня. На посторонние темы она никогда не говорила.
— Вы уверены?
— Да, совершенно уверен, — ответил Саттон, а потом сразу добавил: — Подождите, док!
— Да, я слушаю.
— Я вспоминаю, что на второй день пребывания она появилась передо мной такая радостная, словно кошечка, которая только что полакомилась птичкой. Это было так необычно, что я даже не удержался от реплики.
— И что она ответила?
— Совершенно ничего. Только пожала плечами. Но я так же помню, что она улыбалась мне всю вторую половину дня, словно была чем-то очень довольна.
— Возможно, что так оно и было, — ответил Харт. — Большое спасибо вам за все, Бен.
Он повесил трубку и вернулся в другую комнату. Действие джина продолжалось. Забыто было все, в том числе и мщение Гарри. Она лежала с закрытыми глазами на спине. Ее маленькие груди ритмично поднимались и опускались.
Харт взял сигарету из пачки на столе и посмотрел на спящую девушку в свете зажигалки. У него было две возможности. Он мог уйти из этой квартиры и совершенно забыть о ней. Но мог попытаться вытянуть из нее еще кое-что. Он решил сделать последнее. Если его положение в обществе давало ему какие-то права, то оно в то же время налагало на него известные обязанности. Если Бонни Темпест жива, он должен об этом знать точно. Он все равно не смог бы жить с мыслью, что к смерти приговорили невинного человека.
Из своего опыта общения с женщинами он знал, что завтра Пэгги не скажет ни слова. То, что она ему наговорила, было следствием ее возбужденного и пьяного состояния. В своей ненависти к Коттону она утром будет все отрицать, так как твердо решила с ним рассчитаться.
Харт вздохнул и, отправившись в ванную, смочил полотенце. Вернувшись в спальню, он посадил девушку на кушетку и обтер холодным полотенцем сперва затылок, а потом лицо и грудь.
— Проснись, Пэгги! Ну, проснись же!
Она безвольно лежала в его руках и спокойно дышала. Харт попытался ее разбудить, похлопав легонько по щеке, но это тоже не имело успеха.
Мгновение он стоял в нерешительности, но потом понял, что ему надо сделать. Его аптека находилась совсем неподалеку, а там он найдет все, что нужно.
Он нашел сумочку девушки, но ключей в ней не оказалось. После короткого раздумья он поставил замок на предохранитель, чтобы он не мог закрыться, и осторожно прикрыл дверь за собой. За несколько минут с Пэгги ничего не случится.
Ветер продолжал дуть со стороны пустыни. Утро было теплое и снова обещало жаркий день. Харт открыл дверцу машины, а потом на мгновение остановился, чтобы бросить взгляд на дом, из которого вышел. Свет горел только в квартире Пэгги. Насколько он знал, его никто не видел ни входящим в дом, ни выходящим из него. Харт решил, что все так и будет, и улыбнулся.
На улице, где жила Пэгги, вообще не было прохожих, а на бульваре их было очень мало. За немногие минуты Харт доехал до своей аптеки.
Он пересек тротуар и открыл переднюю дверь. Из-за мер предосторожности против грабителей в аптеке горел ночной свет, так что был виден каждый ее уголок.
