Марджери Аллингхэм - Преступление в Блэк Дадли
- Конечно. В чем дело? - Джордж был само радушие, и его собеседник тотчас же воодушевился.
- Думаю, вы знаете, - продолжал Уитби, что я являюсь личным врачом полковника Кумба. Он инвалид уже несколько лет, осмелюсь доложить вам. Дело в том, что случилось несчастье. Мы знали, что оно вот-вот произойдет, но это не умаляет нашего горя. Этим вечером приступ у полковника оказался роковым.
Реакция Аббершоу была верхом театрального мастерства: он застыл с поднятыми в изумлении бровями и открытым ртом.
- Боже мой! Какое горе! - воскликнул он с напыщенностью, которая придает молодым людям такой глупый вид. - Какое горе, - повторил Джордж уже с новой интонацией, словно какая-то другая мысль внезапно пришла ему в голову. - Значит, конец вечеринке.
Доктор Уитби раздумывал.
- Ну, - промолвил наконец он, - мы думаем, что нет.
- Не конец? - воскликнул Аббершоу, изумление его было настолько сильным, что доктор поспешил объяснить.
- Покойный был очень эксцентричной личностью, - сообщил он. - Его последней волей, высказанной перед самой кончиной, было желание, чтобы вечер продолжался.
- Небольшое испытание для всех, - прокомментировал Аббершоу.
- Именно так. Вот почему я пришел к вам. Полковник всегда настаивал на том, чтобы его немедленно кремировали после смерти. Поэтому заранее были сделаны все приготовления. Остались только формальности со свидетельством. Не могли бы вы оказать такую любезность и подписать его?
Он замолчал в нерешительности. Но Аббершоу с готовностью ответил:
- Сэр, все, что в моих силах. Пойдемте сейчас прямо туда.
Последние следы нервозности исчезли с лица Уитби, и вздох облегчения вырвался у него, когда они с Аббершоу шли по коридору к комнате полковника.
Комната эта оказалась большой, старомодно обставленной, с высокими потолками и плохим освещением. Одна стена была обшита деревом, другая задрапирована тяжелыми занавесями, старыми и пыльными. Совсем не такой представлялась Джорджу спальня ветерана-воина.
Огромная кровать занимала весь дальний угол, и на ней лежало что-то неподвижное, накрытое простыней. На маленьком столике возле камина было видно перо, чернила и бланк медицинского свидетельства; рядом стоял Джесс Гидеон. На фоне полированного дерева его изящная рука казалась вырезанной из слоновой кости.
Аббершоу решил, что укрепить свои подозрения или, наоборот, рассеять их можно только действуя внезапно. Поэтому, приняв официальный вид, он двинулся по комнате, потирая руки.
- Сердечный приступ? - спросил Джордж. - Возможно, лишние эмоции, тяжелая еда, все что угодно. Какое горе, какое горе. Еще и гости в доме.
Он прохаживался по комнате, постепенно придвигаясь к кровати.
- А сейчас посмотрим, - вдруг сказал он. - Простая формальность, конечно...
Двигаясь необычайно быстро, Джордж подошел к кровати и отбросил край простыни с лица покойного. Реакция на эти действия была мгновенной, но запоздавшей. Уитби схватил Аббершоу за руку и оттащил его от кровати, а из темного угла бесшумно выступила фигура, которую Джордж вначале и не заметил. Он сразу же узнал Доулиша, человека, похожего на Бетховена. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, но во всем облике, несомненно, читалась угроза, и Джордж как-то естественноинтуитивно понял, что сейчас он непосредственно столкнулся с той реальной враждебной силой, которая до этого момента как-то неопределенно, в виде предчувствия, присутствовала в этом особняке и беспокоила его.
Как бы то ни было, в следующее же мгновение Джордж снова овладел ситуацией. Он обратился к Уитби извиняющимся тоном, нарочито подчеркивающим его простоту и неопытность.
- Чистая формальность, - повторил он. - Я все-таки хотел бы увидеть тело. Мы иногда небрежны, как мне кажется, в подобного рода делах. В конце концов кремация есть кремация. Я не из тех, кто настаивает на тщательном осмотре, но я просто хочу убедиться, что это труп.
Он проговорил это настолько спокойно, даже посмеиваясь, одновременно глядя на лицо человека на кровати, что напряженная обстановка в комнате разрядилась. Медлительный Доулиш снова занял свое место в углу. К Гидеону вернулась его учтивость, а у доктора Уитби, стоящего рядом с Аббершоу, исчезла настороженность.
- Я полагаю, смерть наступила именно здесь? - как бы между прочим спросил Джордж и искоса взглянул на Уитби. У того уже был наготове ответ:
- Да, сразу после того, как мы внесли его сюда.
- Вижу, - Аббершоу оглядел комнату. - Наверное, вы принесли полковника в его же кресле? Насколько же удобны эти приспособления.
Он замолчал, погрузившись в размышления. Поскольку Доулиш нетерпеливо заворчал, Гидеон поспешно вмешался.
- Уже поздно, - сообщил он неестественно мягким голосом. - Мы, видимо, не должны больше задерживать доктора Аббершоу...
- Э-э... конечно, нет, - произнес Уитби и нервно вздрогнул. Джордж понял намек.
- Да, уже поздно. Желаю вам доброй ночи, джентльмены, - пробормотал он и направился к двери.
В один миг возник перед ним Гидеон с ручкой в руке. Как всегда, его отличала учтивость, но в небольших сверкающих глазах под косматыми бровями таилась какая-то опасность. Аббершоу понял, что ему не позволят не подписать свидетельство. Трое мужчин были настроены решительно, и любые возражения со стороны Джорджа были бы опровергнуты силой. В сущности, это была вынужденная подпись.
- А! Я совсем запамятовал, - беря ручку, сказал он с улыбкой, словно хотел загладить оплошность. - Так, дайте взглянуть. Где расписаться? О, вижу - вот здесь. Вы, конечно, учли все детали, доктор Уитби?
- Да, да. Все в порядке.
Только глупец, которого разыгрывал Аббершоу, мог бы не заметить нервозного состояния, в котором пребывал врач. Он весь трясся и практически не владел голосом. Аббершоу замысловато расписался и вернул ручку. А когда он направился к двери, в комнате явственно прозвучал вздох облегчения.
На пороге Джордж остановился и обернулся.
- Я думаю, бедняга Петри уже знает об этом? - поинтересовался он. Надеюсь, он не сильно страдает. Бедный парень.
- Мистера Петри, конечно, известили, - жестко произнес доктор Уитби. - Конечно, это для него было ударом, но, как и для всех нас, не неожиданностью. Вайетт - родственник полковника лишь благодаря вторичному замужеству тетки. Это произошло уже после войны.
- Тем не менее, - Аббершоу вернул себе прежний суетный облик, сильный удар и большое горе, большое горе. Спокойной ночи, джентльмены.
С последними словами он вышел и затворил дверь огромной, мрачной комнаты. В коридоре суетливый, напыщенный вид и внешняя простота, которые Джордж напускал на себя, слетели с него, он моментально стал настороженным и целеустремленным. Многое еще было для него загадкой, но в одном он был твердо уверен: полковник Гордон Кумб умер не от сердечного приступа.
Аббершоу шел по коридору к комнате Вайетта, которую нашел без особого труда, так как хозяин дома еще днем показал ее Джорджу.
Полоски света под дверью не было, и Аббершоу колебался немного, прежде чем постучать.
В ответ ни звука. Подождав немного, он постучал опять. По-прежнему никто не отвечал, и тогда, повинуясь какому-то внезапному чувству, Джордж машинально нажал на ручку двери и вошел.
Он очутился в длинной, узкой комнате с высоким окном, выходящим на балкон. Комнату освещало лишь слабое лунное сияние, лившееся через окно. Он увидел Вайетта. Тот стоял у окна в домашнем халате, касаясь рамы обеими руками.
Аббершоу заговорил первым, но Вайетт не шевельнулся. Затем он резко повернулся, и на какое-то мгновение лунный свет озарил его лицо, тонкие, изящные руки.
Вайетт подошел к другу.
- Я только что узнал, - мягко и участливо сказал Джордж. - Мне ужасно жаль. Для тебя это сильный удар. Все, что в моих силах...
Вайетт покачал головой:
- Спасибо. Но доктор Уитби ждал этого события уже несколько недель. Я думаю, все приготовления были сделаны заранее.
- Мой дорогой, - Аббершоу говорил торопливо, - мы все исчезнем завтра же утром. Большинство на машинах.
- О, не делайте этого, - сказал Вайетт с внезапной горячностью. При всей странности его желания дядя очень хотел, чтобы вечер тем не менее продолжался. Правда, я был бы тебе очень обязан, если бы ты остался до понедельника и убедил других сделать то же самое. В конце концов, это не дядин дом, а мой. Он перешел ко мне со смертью тети. Полковник очень хотел жить здесь, и я сдал дом ему. Он не был мне близким родственником, и, насколько мне известно, у него не было больше родни. Я хочу, чтобы ты остался, Джордж.
Он замолк и добавил, видя, что Аббершоу все еще колеблется:
- Похороны и кремация состоятся в Лондоне. Гидеон обо всем договорился; он был адвокатом дяди и очень близким другом. Останься, если можешь. А сейчас спокойной ночи. Спасибо, что зашел.
Аббершоу медленно покинул комнату, мысленно стараясь объяснить самому себе свое поведение. Ведь сначала он намеревался рассказать Вайетту все о своих открытиях и даже сейчас не мог понять, почему он этого не сделал. Интуиция подсказывала ему быть осторожным. Джордж был убежден, что в эту ночь в Блэк Дадли появилось тайн больше, чем когдалибо знавал старый дом. Причем это были тайны, которые, как ему казалось, могли стать потенциально опасными, если о них рассказать преждевременно.
