Светлана Алешина - Преступление без наказания (сборник)
— Ольга Юрьевна! — обратился ко мне Ромка, когда я начала набирать второй номер по телефону.
— Что тебе? — спросила я.
— А вы расскажете, что это я организовал вашу встречу? — спросил Ромка.
Я бросила на него короткий взгляд и поняла, что Ромкин вопрос помог мне решить для себя один мой собственный, личный и важный. Константин доверился мне, случилось такое несчастье, и я пока не могла решиться обращаться за помощью в розыске убийц к милиционерам, которых Константин и не любил и боялся. Мне казалось, что будет умнее, если я сначала сама переговорю с Юрием, запишу и его рассказ на диктофон, ну а затем со всеми данными пойду на поклон к одному моему знакомому громогласному майору. И хоть майор Здоренко первым и вторым делом обругает меня последними словами, но потом сделает, все, что надо, и даже больше.
Прокрутив все это в голове, я поняла, что надо ответить Ромке.
— Я следователю ничего не буду говорить. А ты скажешь, что никакого разговора вообще не состоялось. Не успели еще поговорить. — Я решительно набрала номер телефона Фимы Резовского. — Ну словом, мы только пришли, Константин попросил подождать, вышел, и тут все произошло. Ясно?
— Еще бы! — ответил Ромка.
Фима был моим старинным приятелем. Он работал адвокатом, выполнял для меня всякие юридические поручения и, когда не был занят и не занудствовал, что с ним случалось частенько, был весьма приятным парнем. Сейчас мне были нужны его услуги профессионального порядка, так как мне не хотелось надолго задерживаться в обществе оперативников и следователей, и только Фима мог помочь сократить время общения с ними.
Его не оказалось на работе — и тут я вспомнила, что уже некоторым образом наступил вечер, — и мне пришлось перезванивать ему на сотовый. В отличие от моей мобилы, его оказалась целой, и я услышала Фимин голос после второго же сигнала.
— Фима, это я! — сразу же заторопилась я сообщить информацию. — Мне очень некогда, так что слушай внимательно.
— Ей некогда! Ей некогда, а мне от этого печально! — как всегда, с подчеркнутым театральным пылом провозгласил Фима. — Печально, потому что некогда мне, Оленька! Мне, а не тебе! Передо мною сейчас стоит тарелочка…
— С голубой каемочкой? — перебила я Фимину болтовню. — Хватит трепаться! Меня сейчас могут так крепко взять за жабры, что выпустят только к утру, если повезет, а я хочу спать дома! А перед сном мне еще кое-какие дела нужно разрулить! Ты приедешь?
— Куда ж я денусь, мечта моя! — обреченно вздохнул Фима. — Уже приподнимаюсь над стулом, как над суетой, и надеюсь, что хоть когда-нибудь ты меня оценишь по достоинству. Я имею в виду, что меня с моими достоинствами ты оценишь по достоинству.
— Считай, уже оценила, — безопасно для себя подтвердила я. Все равно, когда он приедет, можно будет сказать, что я или забыла, или пошутила, или передумала.
Фима трагично вздохнул, а так как он вздыхал в трубку телефона, то я услышала что-то вроде взлета «Конкорда» в троекратном переложении.
— Если бы я тебе еще и верил, — грустно произнес Фима и добавил:
— А тарелочка, между прочим, не с каемочкой, а с картошечкой по-французски.
Приятная штучка, скажу я тебе… Твое дело на самом деле очень спешное, или я еще успею докушать? — в Фимином голосе завибрировали жалобные нотки. — Что у тебя там стряслось, счастье мое?
Ты случайно никого не изнасиловала в порядке самообороны? Нет, чтобы потренироваться сначала на мне, так ты…
— Увы, ты не подвернулся, — ответила я, — но если будешь и дальше так тянуть, то с тобой это точно произойдет, обещаю!
— Серьезно?! — воскликнул Фима самым заинтересованным тоном. — А сколько нужно потянуть, чтобы уж наверняка?
— Фи-има! — крикнула я. — Почти у меня на глазах убили человека, я вызвала милицию, и она уже должна мчаться сюда на всех парах! Преступник удрал, а я здесь жду, когда они приедут и примутся за меня!
— Кто они? — самым серьезным голосом спросил Фима. — Убийцы?
— Милиция! Оперативники! Следователи! — в негодовании крикнула я.
— Это лучше, чем убийцы, признайся! Но все равно пропала моя картошка, диктуй адрес! — крикнул Фима. — Черт с ней, с картошкой, ты дороже!
— Приятно слышать! — холодно сказала я и сообщила, где сейчас нахожусь.
— Ой, блин! Ну ты и забралась! — озадаченно пробормотал Фима, — А как-то по-другому нельзя, что ли, туда добраться?
— Можно, но в таком случае ты будешь искать три дня.
— Все! Я уже встал и иду к выходу, — доложил мне Фима, — и даже пиджак уже застегнул.
— Ну и слава богу, вешаю трубку и начинаю тебя ждать, — сказала я.
— Начинай, начинай, — пробормотал Фима. — Я вот что думаю… — его голос перешел на доверительный полушепот. — Ты представляешь, я в эту картошку только два раза ткнул вилкой, а пришлось заплатить, словно я ее съел. Мне кажется, этот официант мою порцию сбагрит кому-нибудь как новую и даже не намекнет, что это секонд-хенд.
— А что, бывает картошка секонд-хенд? — поинтересовалась я.
— Оказывается, да. Блин, ну и прибыльный же гешефт, чтоб я так жил!..
Я положила трубку не прощаясь и отошла от телефона, стараясь быстрее вытрясти из головы весь словесный мусор, каким меня засыпал Фима. Как товарищ и адвокат Фима всегда на высоте, но как трепач он даже не на высоте, а на Джомолунгме.
Недосягаем то есть.
— Ефим Григорьевич приедет? — с надеждой спросил меня Ромка, в волнении поеживаясь.
— Обещал, — ответила я. — Пошли к Виктору, а то я тоже что-то нервничать начинаю.
Мы подошли к проломанной стене кладовки, и я, приподняв полы плаща, протиснулась обратно в домик.
Все здесь оставалось, как и полчаса назад. Константин лежал на полу; старательно отводя глаза, я прошла в первую комнату и кивнула Виктору, сидевшему на диване и листавшему старый номер «СПИД-Инфо».
— Позвонили в милицию и Фиме Резовскому.
Посмотрим, кто прискачет быстрее.
Виктор только поднял на меня глаза, ничем не выдав своего отношения к услышанному. Ромка, ссутулившись, покрутился около стола и тоже взял газету в руки.
— Даже читать не получается! — пожаловался он, — а можно я выйду на улицу?
— Ну да, все уйдите, а меня оставьте здесь, — возмутилась я. — Кто у нас здесь мужчина: ты или я?
Ромка открыл рот, моргнул в растерянности и тихо сказал:
— Виктор.
— Ну и ты становись им. Пора уже, — жестко призвала я.
В это время с улицы послышались голоса, потом стук в дверь, и сразу же входную дверь снаружи открыли.
— Есть здесь кто-нибудь? — услышала я низкий мужской голос, и в комнату протиснулся толстый сержант среднего роста.
— Здравствуйте, — я сделала шаг ему навстречу, — это я вам звонила.
— Ну и что? — сержант хмуро, без всякого любопытства осмотрел меня и моих спутников. — Ну и где ваш жмурик? — спросил он. — Этот, что ли? — он ткнул пальцем в Ромку. — Или тот? Все вроде трезвые…
Сержант обернулся назад и крикнул:
— Иди сюда, Колян, здесь что-то не то!
Снова повернувшись ко мне, уже более приветливо он спросил:
— Значит, это вы, девушка, вызывали наряд, утверждая, что здесь произошло убийство?
— В соседней комнате, — кивнула я, показывая на полузакрытую дверь.
В домик вошел второй сержант и, козырнув, тихо спросил у первого:
— Вроде нормальные люди, — и, обращаясь уже ко мне, пояснил:
— Из этого кишлака частенько звонят хулиганы или бомжики какие-то…
Толстый его напарник в это время заглянул во вторую комнату и присвистнул:
— Ну дела, а кажись, точно ласты склеил парнишка! Огнестрельное ранение в область груди, не совместимое с жизнью! — Он вынул из кармана куртки рацию:
— Тридцать первый вызывает ноль пятого…
Второй сержант, тоже посмотрев на Константина, пока первый докладывал по рации обстановку, подошел к столу и положил на него планшет.
— Бытовуха, что ли? — буднично спросил он, заинтересованно оглядывая меня и Виктора. — Тот муж, этот любовник, а вы жена, но совершенно ни при чем? Все ясно. Такая херня примерно раз в неделю творится. Осторожнее нужно быть, девушка…
Снова посмотрев на Виктора, перелистывающего «СПИД-Инфо», сержант, видимо, обидевшись на его невозмутимость, вспылил:
— Раньше листать надо было, гражданин, а теперь что толку?! Довел бабу до греха и себя до крытки, и нечего умного строить! Спиноза, блин, нобелевская!
— Вы не поняли, товарищ сержант, что здесь произошло, — вмешалась я, — мы журналисты!
Я расстегнула сумку и достала свое удостоверение, но его взял не второй сержант, а толстый, уже наговорившийся по рации.
— Как же вы сюда попали? — он недоуменно вертел в руках мои документы, потом перевел взгляд на Ромку.
— А этот парнишка тоже журналист?
