Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
– Откуда ты взялся? И кто тебя сюда воткнул?
Это более простой вид камелий, с одним рядом лепестков и желтой тычинкой. Джейн осторожно возвращает цветок на место. Она не может рисковать, выдавая свою заинтересованность тому, кто оставляет цветы. Но она ведет слежку и обязательно узнает, кто так искренне заботился о мадам Ренар, что каждый день приносит свежие цветы на ее могилу.
Могильщик подметает опавшие листья у входа в церковь Святого Николая. Он снимает шляпу, когда Джейн проходит мимо.
Джейн останавливается и поворачивается к нему:
– Скажите, сэр, вы не видели, чтобы кто-нибудь посещал эту часть кладбища в последнее время? – Она указывает на захоронение мадам Ренар.
– Вы имеете в виду могилу убитой женщины? – Старик снимает шляпу, осеняя себя крестным знамением. – Нет, мисс. С тех пор, как ее похоронили, ни души. Кроме вас, конечно.
– А вы бываете здесь каждый день?
Он выпрямляется, налегая всем весом на ручку метлы.
– Каждый день, от восхода до заката, вы можете найти меня где-нибудь поблизости.
Дрожь пауком пробирается вниз по позвоночнику Джейн, щекоча каждый из ее позвонков своими восемью волосатыми лапками.
Возможно, цветочные подношения не имеют никакого отношения к убийце. Их могли оставить дети из деревни или женщина, тронутая бедственным положением мадам Ренар. С другой стороны, дети вряд ли принесли бы такой экзотический цветок, а женщина пришла бы днем.
– Не могли бы вы последить за могилой? Дайте мне знать, если кто-нибудь придет?
– Конечно, мисс. – Мужчина кивает, прижимая шляпу к груди.
Бескрайнее пространство грязно-белого неба давит на покатые зеленые холмы, когда Джейн, дрожа, сидит одна в карете, а Джеймс направляет лошадей по узкой дороге в Дин. Джейн пригласила Мэри Ллойд, ставшую уже привычной напарницей в приключениях, присоединиться к ней в поездке. Этот выбор ей пришлось сделать вынужденно. Генри все еще зализывает свои раны. Элиза и Кассандра бросили ее. Джеймс не позволит младшей сестре бродить без сопровождения по кишащим пороком улицам Бейзингстока, а Джейн не может позвать с собой Алетию, поскольку та явно слепа в том, что касается Джонатана Харкорта. Остается только Мэри.
Парадная дверь коттеджа миссис Ллойд открывается, и оттуда выходит сияющая Мэри в своей обычной шляпе-котелке и грязно-коричневом плаще. Она вприпрыжку подскакивает к Джеймсу, на ходу щебеча, как пташка. Джеймс открывает дверцу экипажа, и в лицо Джейн ударяет порыв морозного воздуха.
– Вообще-то, мистер Остен, я надеялась, что смогу посидеть рядом с вами. – Мэри наклоняет голову, мечтательно глядя на Джеймса. – Сегодня такой чудесный день.
Резкий порыв ветра сгибает молодые деревца пополам и закручивает опавшие листья в крошечные смерчи. Джейн высовывает голову из кареты.
– О чем ты щебечешь, Мэри? На улице ужасно холодно. Мы, скорее всего, отморозим себе все конечности, если лошади захромают и застрянут на дороге.
Мэри хватается за грудь. На ней новые перчатки цвета нарциссов.
– Да, но, по крайней мере, сегодня сухо. И я надеялась еще послушать замечательные стихи твоего брата.
Джеймс поправляет поля своей шляпы. Его горделивое остеновское лицо расплывается в медленной улыбке.
– Вы бы действительно хотели послушать? И какое же именно стихотворение?
– Полагаю, о… природе? – Мэри теребит ленты своей накидки.
– Ах да. Меня так вдохновляет мир природы. – Джеймс расправляет широкие плечи и предлагает Мэри свой локоть. – Но Джейн права. Вам будет слишком холодно сидеть рядом со мной. Если мы вернемся достаточно рано, я зайду выпить чаю.
Забираясь в экипаж, Мэри слишком близко прижимается своим хрупким телом к Джеймсу и буквально бросается в его объятия.
– О, это было бы восхитительно. Мама будет очень довольна. Ее всегда радуют ваши визиты.
Джеймс застенчиво улыбается Мэри, захлопывая дверцу. Джейн складывает руки под плащом и бросает лукавые взгляды на Мэри, которая устроилась напротив, ерзая на кожаном сиденье и глупо улыбаясь в окно. Она сияет от счастья.
Джейн удается придержать язык, пока они не выезжают на главную дорогу.
– Не думай, что я не понимаю, к чему ты клонишь, Мэри Ллойд. Так и вертишь своей шляпой перед Джеймсом.
– Я? Ха! А ты сама-то? Пытаешься запустить когти в моего дядю!
– О чем, черт возьми, ты говоришь? – Джейн фыркает.
– Ты была королевой Двенадцатой ночи, а он – королем. – Мэри пристально смотрит на подругу.
– Вряд ли это моих рук дело. Откуда мне было знать, что в моем куске торта спрятана проклятая горошина? Поверь, единственное, чего я хочу от твоего дяди – это чтобы он снял обвинения с моего брата.
Мэри дергает за завязки своей шляпы, ослабляя бант на шее.
– Какая жалость. – Она кладет шляпу на сиденье рядом с собой. – Дядя Ричард очень тобой увлечен.
От покачивания экипажа Джейн становится дурно.
– Что ж, очень зря. Я не давала ему разрешения увлекаться мной. Скажи ему, чтобы он срочно от меня отвлекся.
– Чем тебе не нравится мой дядя?
Грохот экипажа и скрип колес действуют Джейн на нервы.
– Хотя бы тем, что я стала бы твоей родственницей.
Мэри поворачивает лицо к окну и яростно моргает.
На этот раз Джейн зашла слишком далеко. Она сожалеет о своих словах еще до того, как они успевают слететь с ее губ. Мэри выглядит так, словно мать сильно ударила ее по щеке. На какой-то ужасный момент кажется, что она вот-вот заплачет. Несмотря на пронизывающий холод, Джейн жарко под плащом. Она ждет, что Мэри хоть как-то ответит на ее колкую насмешку. Но в течение нескольких мучительных мгновений взгляд Мэри остается прикованным к полям, проплывающим за окном кареты. Она делает короткие вдохи, и Джейн больше не может этого выносить.
– Что будешь покупать в Бейзингстоке? – спрашивает Джейн, чтобы развеять напряжение.
Мэри шмыгает носом, вытирая щеку тыльной стороной ладони. Когда она убирает руку, на ее новой перчатке виднеется коричневое мокрое пятно.
– Я хотела купить зеленый муслин, чтобы сшить шаль на весну. Но ты наверняка скажешь, что в ней я выгляжу еще невзрачнее – сравнишь меня с травинкой или с чем-нибудь забавным, и весь магазин будет смеяться надо мной.
Руки и ноги поникшей на мягком сиденье Джейн наливаются свинцом. Ей нужна помощь Мэри. Нельзя отталкивать ее, по крайней мере, сегодня. Почему рот постоянно предает ее? Насколько было бы проще, если б Джейн могла общаться со всеми по переписке. Ей не следовало так грубо отзываться о чувствах Мэри к Джеймсу. Но у Джейн нет ни времени, ни дипломатического чутья, чтобы задобрить подругу. Февраль все ближе, и у
