Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Я чувствую, что ему страшно. Не знаю, чего он боится. У него потерянный взгляд, в котором я угадываю желание, чтобы его успокоили. Думаю, в таком состоянии его могу увидеть только я. Когда он перестает играть в бандита. Когда становится маленьким испуганным мальчишкой, который мечтает залезть в шкаф, чтобы там спрятаться.
– Тошнит? – спрашиваю я.
– Чуть-чуть…
– Надо отдохнуть, – говорю я, целуя его в лоб.
– Я… забыл телефон…
– Где?
– В машине.
– Я схожу, не волнуйся.
– Я тебя люблю, знаешь?
Я улыбаюсь, на глаза набегают слезы. Этот подарок стоит всех бриллиантовых колье в мире. Беру его за руку и крепко-крепко сжимаю:
– Знаю. Я тоже, Изри… Больше всего на свете.
Он успокаивается и закрывает глаза. Через секунду он уже спит. Алкоголь и наркотики погружают его почти в бессознательное состояние. Я долго на него смотрю, потом решаю сходить за телефоном. У него их два – смартфон и еще один, попроще. Иногда Маню звонит ему на смартфон, и Изри сразу перезванивает ему с простого телефона. Наверное, в этом есть свой смысл. Что-то, связанное с полицией.
Я ищу ключи от «альфа-ромео» в его брюках. Машина припаркована у ворот, припаркована ужасно. Как можно садиться в таком состоянии за руль?! Однажды его остановят и отправят в кутузку или, хуже того, он врежется в дерево. Телефон валяется на коврике в машине, я поднимаю его и кладу в карман.
И тогда замечаю ее.
Большую черную машину, которая припаркована на тротуаре напротив нашего дома. Внутри два силуэта.
Меня охватывает страх, и я быстро закрываю калитку и ухожу в дом. Несмотря на жару, закрываю окна и ставни.
Чищу зубы, причесываюсь и надеваю ночную рубашку. Еще раз напоследок смотрю в окно на сад, который слабо освещают фонари. Все спокойно.
Тогда я гашу свет и иду в спальню к Изри. Ложусь рядом с ним и потихоньку засыпаю, убегаю в сон. Придумываю себе историю, как когда-то в постирочной. Наверное, чтобы забыть о реальности. Историю, где нет места ни страху, ни насилию.
Уже три часа ночи, спать не хочется. Я кладу голову на плечо Изри: мне никогда не надоест слушать, как бьется его сердце, чувствовать его мерное дыхание.
Мне никогда не надоест его любить.
* * *
В четыре утра Таму будит странный шум. Она прислушивается, и ей кажется, что кто-то открыл дверь в сад и зашел в гостиную. Она в ужасе трясет Изри.
– Просыпайся! – шепчет она. – В доме кто-то есть! Из!
Но Изри спит непробудным сном. Тама задерживает дыхание и снова прислушивается. Поднялся ветер, – может быть, это он играет с ней злую шутку? Или ей просто мерещится… Она представляет себе вооруженных грабителей. Снова трясет Изри, тот что-то бурчит и поворачивается на бок.
Тама собирает волю в кулак и осторожно крадется по коридору, который ведет в столовую. Ей ничего не видно, она продвигается на ощупь. Находит выключатель, зажигает свет. В столовой никого нет, и Тама медленно идет в гостиную. Там она застывает на месте. Занавески раздувает ветер.
Дверь в сад открыта.
Она чувствует, что у нее за спиной кто-то есть, и не успевает обернуться. Огромная ладонь накрывает ей рот, другая держит за шею, ее отрывают от пола. Тама не может ни крикнуть, ни даже вздохнуть, но сражается, как тигрица, чтобы вырваться из смертельных объятий. К Таме подходит второй мужчина. Огромный, больше двух метров. Он наставляет на нее пистолет и прикладывает палец к губам:
– Пикнешь, пристрелю. Ясно?
Тама кивает. Ее ставят на пол и прижимают к стене, потом вдавливают дуло пистолета в живот.
– Где он? – шепчет мужчина.
Тама сразу его узнает. Она вспоминает, что видела его на вечеринке, где была вместе с Изри, что зовут его Матео, но все называют его просто Тео и что он работал на Маню и Изри.
– Где он? – повторяет Тео.
– В спальне…
Они знаком приказывают ей пройти в коридор. Тама не знает, надо ли ей кричать, сможет ли она криком разбудить Изри. Но когда подходит к двери, то начинает орать:
– Из! Беги!
Тео лишь крепче сжимает ей плечо, и они врываются в комнату. Гигант включает свет и наставляет пистолет на Изри, но тот продолжает спать.
«Чертов алкоголь», – думает Тама.
Тео по-прежнему не отпускает ее, он улыбается, когда видит, что Изри беззащитен перед ним.
– Надрался, как сапожник! – смеется он.
Он поворачивает Таму лицом к себе и смотрит ей прямо в глаза:
– Буди своего парня…
68
Он нес ее на руках. Иногда она открывала глаза. Иногда встречалась с ним взглядом.
Но ее взгляд не выражал ничего.
Габриэль вышел из лесу, увидел вдалеке холм. Силы покидали его, ему хотелось отдышаться, но драгоценные секунды утекали. Действовать надо было быстро, поэтому он снова зашагал.
Полчаса спустя Габриэль добрался до дому. Положил девушку у камина и разжег огонь. У нее было переохлаждение.
Он раздул угли и покачал головой.
Нет, не нужно ее согревать.
Лучше оставить ее умирать.
Почему у него не получалось это сделать? Почему он постоянно откладывает неизбежное?
Он дрожал, зубы стучали, девушка же медленно погружалась в сон. Габриэль быстро переоделся и занялся незнакомкой. Снял с нее мокрые вещи, перевязал рану и завернул в одеяло. Они находились в метре от языков пламени, и Габриэль почувствовал, как кровь снова побежала по его жилам. Он продолжал сжимать свою гостью в объятиях.
– Ну же, давай просыпайся! – умолял он.
Лучше бы он сказал «засыпай».
Может быть, он просто сходит с ума.
Нет, он уже давно сошел с ума. Давно потерял рассудок.
– Лана, помоги, – шептал он. – Помоги, прошу тебя…
Габриэль долго укачивал незнакомку. Зачем бороться? Он не мог ее убить, Лана ему запрещала. А желание Ланы являлось для него законом.
Незнакомка открыла глаза, и, когда она увидела своего тюремщика, ее лицо исказилось от ужаса. Он отнес девушку в спальню, положил на кровать и укрыл еще одним одеялом. Включил на полную мощность батареи и только потом сел в кресло.
– Спасибо, – прошептала она.
Габриэль дернулся. Его одолевали противоречивые чувства.
Облегчение.
Ярость.
Восхищение.
Он давно не испытывал столько эмоций. Давно жил в состоянии зомби и приходил в себя, только чтобы ликвидировать очередную жертву.
И вот эта незнакомка, эта девчонка нарушила его покой.
Оживила его.
Лана, помоги… Помоги, прошу тебя…
69
Изри стоит на коленях, с руками за головой, около стеклянной двери в сад. Во власти
