Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
– Пожалуйста, не плачь…
Но Тама плачет все сильнее, ее тело сотрясают рыдания.
– Не хочу… не хочу, чтобы ты меня бросил… ушел к другой! – наконец выговаривает она.
– Мне наплевать на других, – шепчет Изри. – Мне важна только ты, Тама… Только ты, понимаешь?
Изри гладит ее по распухшей щеке. Крепко сжимает в объятиях, и она постепенно успокаивается. Они долго не двигаются. Наконец Тама перестает плакать:
– Я не хотела тебя обзывать. Прости…
* * *
Тама мажет тональным кремом скулу, чтобы как-то скрыть синяк. Ей не впервой видеть свое лицо в побоях, это ее как раз не беспокоит. Но она поняла, что Изри смутило то, что он увидел следы собственной жестокости. Поэтому она наносит макияж не для себя, а для него.
В глубине души Тама знает, что он снова ее ударит. Что будет встречаться с другими женщинами. Но чтобы успокоиться, она повторяет себе его слова: «Мне важна только ты, Тама».
Да, важно только это.
Она просто надеется, что в следующий раз поведет себя более умно, более осторожно. Тама считает, что ей повезло, ведь он мог ударить ее намного сильнее. Потому что своего спасителя, своего покровителя не оскорбляют. Не оскорбляют мужчину, которого любят больше всего в мире, любят всем сердцем.
Прошло несколько дней, и Изри преподнес ей подарок. Великолепное колье с настоящими бриллиантами. Украшение так прекрасно, что Тама не представляет, куда его можно надеть. Конечно, Изри поступил так, чтобы она простила его. Но мог бы и не дарить ничего.
Потому что Тама давно ему все простила.
66
Габриэль грубо развязал веревку и высвободил запястья девушки.
Она по-прежнему сидела на земле, не сводя глаз с вырытой ямы, которая станет для нее последним пристанищем.
– А ты не трусиха, – сказал Габриэль, отбрасывая веревку. – Да, вынужден признать, храбрости тебе не занимать…
Он взял беглянку под мышки, оторвал от земли и подтащил поближе к могиле. Девушка оказалась на коленях на краю пустоты.
– Но тебе не следовало пользоваться моим доверием, – продолжал Габриэль.
Незнакомка подняла голову, и они долго смотрели друг на друга. Потом он вынул из кармана нож. С деревянной ручкой, складной. Встал напротив девушки, заслонив ей свет.
Сдохнуть в этом мрачном месте.
Умереть, не узнав, кто ты, кем была.
Умереть, так и не поняв, по какой причине.
Тебя вот-вот зарежут, как скотину, а ты все еще не вспомнила, ждет ли тебя кто-то…
– Я… Я даже не знаю, как меня зовут, – прошептала она.
В глубине его глаз она увидела боль, бесконечную боль. И сумасшествие.
– Вы страдаете из-за Ланы?
– Кто тебе позволил произносить ее имя?! – заорал Габриэль.
Он кружил вокруг нее безмолвным хищником. Удалялся, приближался. Потом начал что-то шептать, но ей не удалось ничего расслышать. К кому он обращался? Может быть, к призраку. Вероятно, к Лане.
Нужно ли с ним заговорить? Или лучше молчать? Если бы она хотя бы знала, как его зовут…
– Мне холодно, – прошептала она.
– Заткнись!
– Мне холодно, – повторила она. – Холодно, больно… Прошу вас, помогите мне.
Он долго шептал что-то, ни к кому не обращаясь. Вышагивал, низко опустив голову. Иногда смотрел в небо, как будто там находился ответ на его вопрос.
Она услышала кое-что, но ничего не поняла. Ее палача разрывали страдание и сомнения. С каждым шагом он все больше терял рассудок.
Она легла на ледяную землю, готовая принять свою судьбу. Ее пронизал холод, у нее больше не было сил с ним бороться. Бороться с холодом, бороться с судьбой.
Трава заиндевела, как и кора деревьев.
Голос убийцы ее убаюкивал, и она закрыла глаза.
67
Изри наполнил бассейн. Тама сидит на бортике, опустив ноги в воду. Она как будто загипнотизирована мягкими бликами солнца на светлой поверхности.
Сегодня так жарко, что она бы с удовольствием нырнула в эту освежающую чашу. Но у Изри не было времени учить ее плавать.
Несколько дней назад она слышала их разговор с Маню. Они расположились на террасе и думали, что Тама уснула. Изри кого-то опасается. Какого-то человека. Тама не знает, работает ли он на них с Маню, или он их конкурент. Маню сказал Изри, что у того паранойя, что этот человек никогда не посмеет им навредить.
После услышанного Таме не спалось, у нее возникло нехорошее предчувствие.
С этого дня Изри был весь как на иголках. Каждую секунду Таме казалось, что вот сейчас он выйдет из себя. Поэтому она старалась держаться как можно незаметнее, чтобы его не беспокоить.
Она кое-что слышала, кое-что понимала. У Маню бизнес в Монпелье, а еще в Марселе и даже в Париже. Он владеет частным клубом, баром, рестораном, транспортной компанией… А Изри – его правая рука, что-то вроде партнера по бизнесу.
Тама знает, что мужчина, которого она любит, ведет опасную игру. Ей хотелось бы попросить, чтобы он все бросил, нашел нормальную работу, даже если бы им пришлось жить в маленькой квартире.
Но Тама не осмеливается говорить ему подобные вещи.
Потому что чувствует себя слабой. Чувствует, что у нее нет влияния на поступки такого человека, как Изри.
Потому что Тама остается и всегда будет «служкой». Рабыней и больше никем.
* * *
Грег часто заходит к нам с тех пор, как мы переехали в Монпелье.
Насколько мне известно, он работает на Изри. Ведет одно из «дел» Маню и Иза. Шикарную дискотеку. Еще помогает управлять транспортной компанией.
Со мной он очень мил, и, похоже, он восхищается моим Изри. Но я чувствую, что Маню его не очень привечает.
Изри не допускает меня к своим делам. Как будто у нас две разные жизни. Одна со мной, другая – та, что начинается, как только он выходит за порог. И соединить их так же сложно, как масло и воду.
А я бы хотела делить с ним все.
Все. Даже его преступления.
* * *
Я резко просыпаюсь от стука входной двери. Сажусь на диване, провожу рукой по лицу:
– Из?
Встаю, зажигаю свет и вижу в прихожей Изри. Он скидывает куртку, та падает на пол. Он едва стоит на ногах. Я сразу понимаю, что он слишком много выпил, поэтому помогаю ему дойти до спальни.
– Сделать тебе кофе?
– Нет! Спать…
Он валится на кровать, распростав руки. Я снимаю с него обувь, потом брюки и подкладываю под голову подушку.
– Тама?
Я сажусь рядом, глажу его по щеке:
– Я
