Чарлз Тодд - Хладнокровное предательство
– Про любую.
Некоторое время Мэри Фоллет расспрашивала его про Джанет Аштон, да и самому Фоллету захотелось узнать, что нашло на Ратлиджа и зачем он посадил Пола Элкотта под арест.
– Ни за что не поверю, чтобы он мог совершить такое ужасное преступление!
– Сейчас еще рано судить, – ответил Ратлидж. – Предстоит еще много работы, прежде чем мы сможем быть хоть в чем-то уверены.
Фоллета его слова как будто не слишком успокоили.
К тому времени, как они допили чай и Фоллет увел его в гостиную, Ратлидж поблагодарил миссис Фоллет за пудинг и рассказал все новости, которые узнал в Эрскдейле, даже сообщил о том, что сынишка Хендерсона ушиб ключицу. Миссис Фоллет долго вспоминала о похоронах. Как грустно, когда вся семья похоронена вместе!
– Хорошо, что малышей положили вместе с матерью, а не в отдельные гробики… – сказала она.
– Да, хорошо, – согласился Ратлидж.
Когда они закрыли дверь гостиной и сели, Фоллет первым начал разговор:
– Смею предположить, что вас снова привела к нам не стряпня моей жены. Раз вы посадили Пола Элкотта в тюрьму, значит, считаете, что мисс Аштон не виновата. Признаюсь, я с самого начала не знал, что о ней думать. Взялась неизвестно откуда, в метель…
– Я еще ни в чем не уверен, – откровенно ответил Ратлидж. – Для того чтобы убедиться, что она невиновна, придется послать запрос в Кесвик. Сейчас же мне нужен ваш опыт в обращении с овчарками. Пожалуйста, расскажите, как их дрессируют, как вы их обучаете, что они умеют и чего не умеют делать за работой.
Фоллет охотно рассказал, как он выделяет в помете умного щенка, который станет ему хорошим помощником.
– Понимаете, я много лет работаю с собаками. Сразу замечаю, кто как себя ведет, кто как играет… Ошибаюсь я редко. – Он улыбнулся и кивнул в сторону пса: – Главное – развить то, что от рождения заложено в характере собаки. – Ратлидж узнал, что сначала щенков берут в поле с собакой постарше, чтобы они учились. – Лучшая пара, какая у меня была, состояла из матери и дочери, – продолжал Фоллет. – Больше ничего подобного не видел. Кассандра и Зоуи их звали; в том году имена для них выбирала дочка. Я учил их, а они учили меня. Да, стоило посмотреть, как они вдвоем сгоняли овец! Иногда я брал их на собачьи испытания, и они у меня обставляли всех остальных.
Ратлидж спросил:
– Когда собаке дают определенное задание, легко ли она отвлекается?
– Нет, если отара в опасности. Попадаются иногда псины с норовом, такие могут и задрать овцу. Правда, это случается нечасто.
– Допустим, ваша собака за работой нашла… ну, скажем, перчатку, которую вы обронили… она принесет ее вам?
– Нет. Правда, как-то раз была у меня сука, так вот она таскала все перчатки, какие находила. Приходилось помнить, куда положил свои перчатки, не то она до них быстро добиралась. Правда, когда она была занята делом, тут уж не до перчаток.
Ратлидж встал:
– Вы мне очень помогли. Спасибо вам большое!
– Хотелось бы мне знать, к чему вы меня расспрашивали. Раз дело уже закрыто.
– Одна женщина сказала, что послала собаку вернуть отбившихся овец, а она принесла ей вещь, которая, возможно, принадлежит убийце.
– Такое, конечно, возможно. Но сомнительно. Собака может остановиться и понюхать вещь, особенно если запах знакомый. Любопытство, знаете ли… Но не за работой!
– Вы уверены?
– Убежден.
Вскоре Ратлидж распрощался и ушел. На обратном пути в Эрскдейл он сказал Хэмишу:
– Мэгги Ингерсон мне солгала. Интересно, почему? И чего она надеялась добиться?
За ужином Ратлидж во всеуслышание объявил, что, как только прибудет его заместитель, он будет отстранен от следствия. Все реагировали со сдержанным любопытством, пока он не сказал, что его сменщик наверняка потребует, чтобы все оставались в Эрскдейле до тех пор, пока дело не будет раскрыто.
– Зачем нужен другой инспектор, раз вы уже установили, что мою сестру убил Пол? – спросила Джанет Аштон. – Не понимаю, зачем присылать сюда кого-то еще, если убийца арестован? – На ее лице отразилась тревога, которая оказалась заразительной.
– Я приказал, чтобы вечером Элкотта освободили. Его по закону нельзя держать под арестом больше суток – улики против него несущественны.
Все заговорили разом.
– Так это была просто уловка! – воскликнула мисс Аштон. – Просто трюк, и больше ничего!
Хью Робинсон сказал:
– Хотите сказать, вы считаете, что Джош…
Гарри Камминс покосился на жену, и его голос перекрыл остальные:
– Только мы начали снова спокойно спать по ночам…
Общие сомнения подытожила миссис Камминс:
– А я никогда и не думала, что убийца – Пол. По-моему, он мухи не обидит! Кажется, теперь я знаю, кто их убил. Мне никогда не нравился Джордж Стэндиш с фермы «Холм». Вечно он задирает нос. Такой способен прикончить кого угодно!
Она с самодовольным видом обвела взглядом всех присутствующих.
– Зачем ты так? – воскликнул ее муж. – Ты ведь его едва знаешь!
– Я сказала, что он никогда мне не нравился…
Камминс посмотрел на Ратлиджа поверх ее головы. Ратлидж прочел в его глазах мольбу.
– Да, спасибо, миссис Камминс, – поспешно сказал Ратлидж. – Я все проверю.
Она утихла и опустила глаза в тарелку. Камминс отложил нож и вилку, руки у него дрожали. Он тихо сказал:
– Понимаете, Стэндиш… Прошлым летом он задешево сдавал свой дом приезжим. Из-за него мы чуть не разорились. Вполне понятно, что… моя жена расстроена.
Элизабет Фрейзер, сидевшая за столом рядом с Ратлиджем, едва слышно добавила:
– Стэндишу семьдесят лет…
Меняя тему, Ратлидж спросил:
– Ингерсоны хорошо знали Элкоттов?
Камминс посмотрел на Ратлиджа с благодарностью и ответил:
– По-моему, не хуже всех остальных. Не думаю, чтобы они особенно тесно дружили. Отец мисс Ингерсон умер несколько лет назад – он был ровесником Генри Элкотта. Мэгги всегда была… в каком-то смысле затворницей. Вот именно – затворницей, лучшего слова не подберешь. Сына у него не было, Мэгги сама вела хозяйство и вскоре доказала, что способна управляться не хуже отца. Но ферма высосала из нее все силы. После того как ее работника убили на войне, ей оставалось то же, что и всем остальным: стиснуть зубы и терпеть.
– И у меня сложилось такое же мнение, – ответил Ратлидж. – Она женщина прямая и, очевидно, хладнокровная. Если бы не больная нога, возможно, она тоже отправилась бы искать мальчика вместе с мужчинами.
Миссис Камминс сказала:
– В том, что с ней случилось, виноват доктор Джарвис. Ему ума не хватило оставить ее в покое. Теперь она калека и вряд ли найдет себе мужа. – Элизабет Фрейзер поморщилась, но миссис Камминс, повернувшись к мужу, продолжила: – По-моему, Мэгги отлично знает старую тропу, которая ведет через горы к побережью. Помнишь, она показывала ее тебе? Но ведь это было много лет назад, правда, дорогой? Тогда она еще была гораздо, гораздо красивее…
Не в силах уснуть, Ратлидж встал, оделся и вышел из гостиницы. Стены снова начали сжиматься, давить на него, а Хэмиш не уставал напоминать, что на следующий день приедет инспектор Майклсон.
«Невежливо оставаться в Эрскдейле после того, как он сюда заявится».
Ратлидж сделал вид, будто не слышит.
Ему еще не приходилось расследовать дело, в котором столько народу упорно сбивают его с нужного пути – и каждый руководствуется своими причинами. Ложь, недомолвки, сокрытие улик, взаимные обвинения… Как будто мало им горя! Элкотт и мисс Аштон ссорились с жертвами. Даже Робинсон зациклился на том, как хорошо им жилось раньше. Белфорс, торговец скобяными товарами, защищает Пола Элкотта в силу привычки и еще потому, что добытые у него сведения косвенно указывают на вину Элкотта. Пол знал, где хранился револьвер. Грили хочется сохранить добрые отношения с соседями и после того, как уедет Ратлидж. Гарри Камминс больше всего заинтересован в сохранении собственной тайны. Миссис Камминс тоже нельзя верить; как говорится, у всех свои тараканы в голове.
Самая беспристрастная из всех – Элизабет Фрейзер. Но и у нее тоже есть тайна, которая делает ее уязвимой. Может, Майклсон услышит сплетни, что она положила глаз на Джералда Элкотта, и решит, что убийца – она?
Ратлидж выругался. Сейчас он ничего не может сделать! Упустил возможность вовремя прийти к подходящему заключению.
Он понимал, что совершил много ошибок. Каждому из тех, с кем он побеседовал, есть что скрывать. Кроме Мэгги Ингерсон. Почему она подсунула ему кепку, которая не имеет никакого отношения к дороге на юг? Если только и она, подобно Белфорсу, не хочет, чтобы Пола Элкотта, местного жителя, послали на виселицу чужаки, которые рады найти в нем козла отпущения…
Камминс и его жена, мисс Фрейзер, мисс Аштон и Хью Робинсон – не уроженцы Эрскдейла. Если обвинение падет на них, никто не замолвит за них словечка. Даже Фоллет склонен защищать Элкотта, тогда как Джанет Аштон возбуждает его подозрения.
