Кофе и полынь - Софья Валерьевна Ролдугина
Как напоминание о том, что счастье очень хрупко.
Кофе я сделала чёрным, без молока, зато с ароматным сухими «иголочками» розмарина, с бадьяном и цедрой лимона. Идеальное дополнение для медово-ореховых пирожных из слоёного теста, нарезанных маленькими квадратиками, как раз на один укус — Рене Мирей, едва оправившись от болезни, с энтузиазмом пустился в эксперименты, и вот теперь уже Георгу приходилось изучать свою записную книжку с рецептами, чтобы подобрать идеально подходящий к десерту напиток… К счастью, постоянных посетителей «Старого гнезда» новый опыт не пугал. Вкус кофе с розмарином был не то как у микстуры, не то как у ликёра «на девяти садовых травах», о чём Эллис не преминул с одобрением сообщить, прежде чем приступить к рассказу.
— Итак, посылку для покойного графа Ллойда, которую я так ловко перехватил, снова пытались похитить. И на сей раз это был настоящий алманский шпион, без дураков, — хмыкнул он. — Ваш маркиз даже подозревал его, ну а тут бедолага ввязался в совершенно бессмысленное мероприятие и окончательно себя раскрыл.
— То есть вас можно поздравить с крупным уловом? — поинтересовалась я, немного пригубив из чашки. В запахе лимонной цедры мне чудилось что-то вербеновое, и обычный кофе превратился в тяжёлое напоминание. — Или пока рано?
Судя по выражению лица, внутри у Эллиса желание прихвастнуть боролось с чувством справедливости; победило последнее.
— Ну, этот шпион — мелкая сошка, — нехотя признался он. — Нет, нам удалось вытянуть из него кое-что полезное, и теперь понятно, что из всей посылки заказчиков интересуют лишь книги. Их там несколько. Как считает Рокпорт, в книге спрятан шифр… Но шпион об этом, увы, не знает. Зато он сдал нам своего куратора, а ещё признался, что предыдущим его заданием было присматривать… угадайте, за кем.
Учитывая нашу недавнюю поездку в дом призрения, а также все подозрения, колебалась я недолго.
— Мистер Гибсон?
— В точку! — широко улыбнулся Эллис. Но почти сразу же поскучнел и досадливо постучал ногтями по столешнице. — Но есть одна загвоздка. Гибсон — твёрдый орешек. Его нельзя запугать. По большому счёту, ему нечего терять. Он даже не боится боли, Виржиния: я видел, как на кухне поварёнок случайно задел кастрюлю и едва не разлил кипяток. Так вот, Гибсон удержал её голой рукой, не изменившись в лице, и спокойно попросил у меня разрешения отойти, чтобы обработать ожог… Если этот человек и виновен, то даже неопровержимые улики не заставят его говорить. Признать вину-то он признает, но нам этого мало, понимаете?
— Нужны сведения о сообщниках, — кивнула я.
— А сообщники у него есть… — Эллис вздохнул и подпёр щёку рукой. — После визита в дом призрения и изучения приходных книг я почти уверен, что Гибсону заплатили, причём дважды. Первый платёж, год назад — небольшой. Думаю, не ошибусь, если предположу, что это милостыня, знак поддержки, способ навести мосты. А вот второй… Там сумма уже серьёзная. И глядите, как удачно совпало с убийством Каннинга!
Я нахмурилась, вспоминая некролог; теперь, с учётом новых знаний, он выглядел иначе.
— Тогда писали, что его смерть стала «роковым, но закономерным» последствием образа жизни. Признаюсь, я приняла это за метафору, возможно, за намёк на беспробудное пьянство.
— Ну, вы стали смелее, чем два года назад, но в некоторых областях по-прежнему наивны и невинны, — незло поддел меня Эллис. — И хорошо: быть человеком, искушённым в пороках, тяжело при любом раскладе. Если вы знаете то и это, но притом вы высокоморальны, то обречены на тревогу и гнев; если моралью и не пахнет, то легче лёгкого упасть на дно, а на дне долго не живут.
— Вы забыли о третьем варианте: когда от падения на дно, по вашему же выражению, останавливает не мораль, а разум, — откликнулась я механически, по давней привычке остроумно парировать любую спорную реплику, прозвучавшую в кофейне. И сама же над собой посмеялась: — Мы сейчас с вами наговорим на целую поэму пера миссис Скаровски! Давайте вернёмся к делу. Думаете, что Гибсон как-то связан с убийством Каннинга?
Эллис откликнулся не сразу; он откусил от пирожного, как-то излишне философски взглянул на место укуса и отпил кофе, затем вздохнул и только тогда ответил:
— У Гибсона был мотив, но, увы, никакой возможности добраться до человека, который погубил его дочь. А вот убивать графа Ллойда ему незачем, но зато сколько возможностей! У меня есть несколько версий, объясняющих всё, и выбирать между ними — сущая мука… уже молчу о том, что до сих пор не понятно, куда делся труп Ллойда, — махнул Эллис рукой. И бросил на меня взгляд искоса: — Но, знаете, Виржиния, у меня есть одна идея, как убедить Гибсона сотрудничать.
— Сотрудничать?
— Чистосердечно во всё признаться, — повёл он неопределённо чашкой, допил кофе и с подозрением заглянул в чашку. — Я почти уверен в своём методе, но есть два минуса. Первый не такой уж значительный: всё это может не сработать. Тогда я просто арестую Гибсона, благо косвенных улик достаточно, и поручу его людям Рокпорта. А второй минус… Мне придётся привлечь к делу мисс Белл. А точнее — столкнуть её с Гибсоном.
В первый момент я удивилась: зачем? И возмутилась тоже, ведь бедная девушка и так много пережила, счастье ещё, если она сумеет хоть кое-как оправиться…
«Не вздумайте, у вас и так свидетелей предостаточно, ей незачем видеться с тем, кого она боится как огня!» — вертелось у меня на языке.
А потом я вдруг поняла.
Корнелия Гибсон и Констанс Белл.
Одна погибла трагически и страшно; другой грозит гибель.
Конни и Конни.
— Вы просите у меня совета?
— Уж точно не благословения, — усмехнулся Эллис. И немного подался вперёд, понижая голос: — Ну, и есть вероятность, что мисс Белл после всего пережитого не захочет возвращаться в телефонистки. Вам с вашими связями проще будет подыскать для неё работу, чем мне. Я бы мог обратиться к маркизу, но, понимаете…
Он не договорил, но мне объяснения и не требовались.
— У него бывают сложные решения, — согласилась я, уже сознавая, что, скорее всего, поддержу решение Эллиса. — Для мисс Белл быть в долгу у самого маркиза Рокпорта — не лучшая участь. А он никогда не забывает людей, которым так или иначе оказал услугу.
— Это его работа, — развёл Эллис руками, а потом добавил смешным заговорщическим тоном: — Ещё мне
