Перо бумажной птицы - Елена Ивановна Михалкова
– Как Алла Федоровна очернила Асланову?
– Ну… рассказала кое-кому, что девочка ее обокрала. Само собой, это разнеслось широко.
– Это было враньем? – спросил Илюшин.
– Нет, это была правда. Но дети в четырнадцать-пятнадцать лет часто воруют. У нее почти не водилось карманных денег. Господи, она и стащила-то ерунду – копеечные украшения, серебро-мельхиор. Не нужно было оставлять их на виду. Это, знаете ли, называется провокацией!
– Странно, что Важенко мне ничего не сказала об этом, – вслух подумал Макар.
– Наташа в итоге вернула украшения… Хотела их продать, но не успела.
– И после этого Алла Федоровна перестала с ней заниматься?
– Нет, не перестала, – неохотно признала учительница и замолчала, глядя в окно.
– Они ведь вам тоже не нравились, правда? – негромко спросил Макар.
– Педагог не должен позволять, чтобы его действиями руководила личная неприязнь, – сказала она, не оборачиваясь. – Это непрофессионально и неэтично.
За окном на подоконнике нахохлился голубь. Тамару Даниловну он не боялся.
– Что за история вышла с танцевальной студией? – Илюшин обращался к спине, обтянутой трикотажной кофтой. – Это был ваш выпускной класс, да?
Спина вздохнула.
Название танцевальному коллективу придумала она, Тамара. Сказала Лиле: «Бери “Глория”. Универсально!» – и Лиля согласилась. Все, что угодно, можно назвать Глорией, от яхты до шоколадных конфет.
Студия обрела имя.
Лиля, Лилечка, Лилия Маркова – любовь всей школы. Полноватая, но легкая, как воздушный шарик. Лиля ставит современные танцы. Лиля одевает девочек в голубоватые хламиды, которые красиво развеваются в танце, мальчиков – в широкие белые рубахи, просвечивающие под софитами. Каждый раз повторяет, что в танце они рассказывают историю.
Оля Овчинникова и Наташа Асланова записались в студию в девятом классе. Обеим хотелось славы. Чтобы они танцевали на Дне города, и им все аплодировали, а после их фотография украшала первую страницу еженедельной газеты.
Легкость характера не мешала Лиле быть очень требовательной, когда дело касалось работы. Дети у нее пахали всерьез. Четыре раза в неделю по два часа, одной только растяжки сорок минут. Наташа с Олей занимались из-под палки, ныли и много пропускали.
Лилия выгнала бы обеих, если бы не заступничество Тамары Даниловны. «Надо дать им шанс. Девочкам не повезло, им не выпало больших талантов или большого трудолюбия, но ставить на них крест рано!» Лилия послушалась и дотащила Асланову и Овчинникову до конца одиннадцатого класса. Танцы шли обеим на пользу. Улучшилась осанка, стали плавными движения. Обе с гордостью говорили, что они солистки в «Глории».
Лилия действительно пообещала Наташе Аслановой сольную партию в ближайшем большом выступлении, на девятое мая, но только при условии, что та будет посещать студию без пропусков.
– У меня было предчувствие, что нас ждет что-то нехорошее, – сказала Тамара Даниловна. – Девочки взрослели, их шалости становились злее. Олю пыталась наставлять ее старшая сестра, но та никогда не слушала Нику. Они дразнили других школьниц. Это звучит по-детски – «дразнить»! Но в их классе была такая Люда Медведева, довольно полная девочка, и Наташа с Олей стали клеить ей на спину листок с надписью «толстожопая свинья». Люда выходила в коридор, дети смеялись над ней… Это было довольно жестоко. Потом Наташу бросил ее мальчик, и она закрутила роман со взрослым мужчиной. Какой-то маргинал, без работы, на двадцать лет старше… Мать переживала безумно! Наташа с ним и сбежала потом. В обеих девочках чувствовалась нарастающая злость, словно у них накопились претензии к миру, и они готовились выставить счет. Долгое время им все сходило с рук. Но потом как будто набралась критическая масса, и все взорвалось.
Из апрельских занятий Наташа с Олей пропустили в «Глории» половину. Лилия твердила, что в мае выступление, что она не позволит его сорвать и заменит их другими… Ольга до последнего была уверена, что этого не случится.
– Пугает наша Лилечка. Мы у нее незаменимые.
Когда стало известно, что Маркова действительно назначила других танцовщиц на главные роли, обе девочки явились к ней домой. «Подлижемся, поплачем, она нас оставит».
Но руководительница «Глории» рассердилась всерьез. Не помогли ни слезы, ни напоминание о том, что у них выпускной класс и они не могут уделять много времени студии. «Я вас обеих предупреждала, – сказала Лилия. – Девятого вы не выходите. Вы не подготовлены».
Асланова к этому времени разболтала всем, что в День Победы танцует на главной площади города. Ольга мечтала показать родителям, что может выступать не хуже старшей сестры. Из-за упрямства Лили все сорвалось.
И кто виноват?
Лиля – злобная сука! Она ведь знает, как важно им обеим это выступление!
Нельзя спустить ей это с рук.
И был придуман план. План выдающийся, потому что одним ударом девчонки убивали двух зайцев. Первый заяц – Лилия: бах – и отстрелили ногу! Второй заяц – Надежда Ивановна Кунжаева, среди школьников имевшая прозвище Кунжиха.
Кунжиха – техничка в школе. Крепкая, как дубовый пень, корявая, с необъятным задом. Наташа возненавидела ее после того, как та гоняла ее грязной мокрой тряпкой по всему первому этажу. Асланова визжала и уворачивалась, но Кунжиха в конце концов изловчилась и метнула мерзкую тряпку, словно ком земли. Попала! На школьном платье остались мокрые следы. Еще орала вслед, обзывала воровкой. Ну да, Наташа шарилась по карманам чужих курток в гардеробе. Но вообще-то искала не деньги, а сигареты. Да если бы и деньги! Никто от этих копеек не обеднеет.
Но Кунжиха подняла хай. Пообещала, что в следующий раз отходит воровку грязной тряпкой по морде.
Асланова готова была стерпеть унижение от любого, кто в мысленной табеле о рангах стоял старше по званию: от директора или учителей, от своей подруги, в конце концов… Но техничка в ее представлении занимала место где-то на нижней ступени всеобщей иерархии. Как и ее собственная мамаша.
Вонючая поломойка наорала на нее! И швырнула тряпкой!
«Ей конец», – сказала Наташа.
К выступлению «Глории» группа подготовила костюмы. Сами расшивали их перьями, лентами и бисером: по замыслу Лилии, танцоры играли роль лесных птиц. Каждый костюм был уникален.
Все они хранились в просторной школьной гримерке, вместе с косметикой, лаками
