Дневники дьявола - Марина Евгеньевна Новикова
Дела фирмы Даниила идут отлично. Дочь занимает такой пост в ее двадцать семь лет, о котором многие и мечтать не могут, при чем я к этому не имею никакого отношения, что самое приятное. Ребенок воспитывался всегда в приоритете самостоятельности и теперь спокойно преодолевает любые проблемы, не допуская никого к их решению. Проблем особых с моим здоровьем после аварии, вроде тоже нет, с имеющимися справляюсь вполне терпимо. Ну чего мне еще надо? Почему сердце не спокойно, а душа ноет и мысли неизменно возвращаются к персоне Максюты?
В нахлынувшем раздражении я мысленно уставилась во вдруг снова проявившиеся глаза дьявола и с вызовом спросила :
–Неужели меня так задело твоё нелепое признание, мерзавец? Или мне все-таки надо знать кто же тебя убил и за что ? Или я все еще ищу тебе оправдания тяжелым стечением твоих жизненных обстоятельств и юношеской фобией ? Фу, какая нелепость! Это явно не о тебе! Нет, ты сам выбрал свою жизнь и прожил её так, как хотел! И ты сам выбрал, какую память оставить о себе.
Так и не поняв еще, зачем, я нашла в компьютере окончание записей о гибели сестры Павла и снова перечитала жизнеописание Антона до последнего листа, в том числе и слова, адресованные мне. Разгадка была рядом, но я никак не могла её нащупать. Я снова шла рядом с монстром по его жизни.
Глава двадцать пять.
Утром следующего дня, как и говорила Татьяна, его действительно вызвали к секретарю обкома и вручили приказ о назначении директором стройки в Холмске-5. Потом был переезд, банкет, новоселье в трехкомнатной «сталинке» с лепниной на потолке в огромных комнатах и пышная свадьба. Антон скоропостижно женился на дочке секретаря горкома партии Холмска-5. Верные информаторы ему доложили, что Иванова прочат на место Каткова, здоровье которого резко пошатнулось после исчезновения любовницы и Антон подсуетился. Обхаживал он страшненькую и пугливую Леночку не долго. Буквально через два дня после знакомства он спел ей заученную песню о любви с первого взгляда, преподнёс ей колечко с бриллиантом в бархатной коробочке и, встав на колено, надел его сомлевшей от чувств девушке, на тонкий пальчик. Потом он повёз её, так и не пришедшую в себя от удивления, в загородный ресторан, где им подали деликатесы из лося и медвежатины, рябчика в ананасе и салат с белыми грибами и кедровыми орешками. Девушка, которую родители стеснялись показывать на люди, никогда не бывала в ресторанах и очумела от восторга настолько, что споить её не составило уже никакого труда. Антон привел уснувшую девушку к себе в квартиру и, уложил в своей спальне, а сам целомудренно улегся на диване в другой комнате. Утром в постель обалдевшей от счастья невесте Антон подал кофе с коньяком и два бутерброда с икрой, а также подкатил на сервировочном столике фрукты. Он кормил девушку виноградом и мандаринками, отщипывая дольки и ягоды, и мурлыкал о любви без остановки. К обеду Леночка уже не отводила от него влюблённых глаз, и он аккуратно взял её без всякого сопротивления прямо на диванчике в гостинной. А когда он отнёс её рыдающую, но прижавшуюся к нем всем тщедушным тельцем, в ванную и отмыл от девичьей крови, спермы, соплей и слёз , а потом отработанно довёл её до первого в её жизни оргазма, ловко работая языком в потаённом месте, дочка «первого», всхлипывая, поклялась ему, что если папа не отдаст её за Антошу, то она покончит с собой. Он приласкал дурнушку, потом дежурно прошелся по её соскам, животу и шейке жаркими губами, приведя её в полный восторг. Не прекращая шалить языком по телу уже не девушки, а невесты, как он теперь её называл, от чего дурнушка обмирала от восторга и смущения, Антон сам одел её, целуя то плечико, то ручку, то ножку и, взяв за руку, привел к родителям.
Бурный натиск демонстративных чувств перспективного жениха к ее драгоценной доченьке, явно засидевшейся в девках, рафинированная мамаша слепо приняла на веру, с умилением и восторгом благословила их любовь. Однако высокопоставленный папаша отнесся к Антону с явным подозрением, почему-то не одобрил выбора дочери и, несмотря на ее рыдания и истерику, отправил их вместе с матушкой на длительный отдых в Карловы Вары. Антон понял, что это означало крах всех его надежд. Другой подходящей невесты поблизости не наблюдалось, и он мог пожизненно застрять в этом городе его мечты, оказавшимся при более детальном рассмотрении такой же деревней, только чуть больше, чем его «село Кукушкино».
Но случай снова был на стороне Максюты и будущему тестю пришлось не только согласиться на их брак, но и подсуетиться с регистрацией без проволочек. Его драгоценная дочечка, до двадцати шести лет хранившая невинность,, забеременела с первого раза на его диванчике и ,когда они с маман вернулись с отдыха, надо было срочно принимать меры для соблюдения приличий. Тесть полютовал для вида, потопал ногами, исхлестал физиономию Антона до кровавой юшки, но свадьбу назначил. А после медового месяца, Антон организовал для дорогого родственничка такой отдых с девочками на берегу лесного озерца, в баньке и после нее, что тесть забыл о нанесенной ему обиде и полюбил зятя со страшной силой.
Когда родилась дочь, Антон с тестем были на охоте. За ними прислали вертолет, но публичный поход в роддом пришлось отложить до приведения счастливых отца и деда в презентабельный вид.
Леночка лежала, как и положено, в отдельной палате на первом этаже роддома. Плачущим от умиления дедам и остекленевшему в попытках изобразить улыбку отцу показали через стекло страшненькое и почему-то бордово-синюшное сморщенное личико размером с кулак. «Боже, кого еще кроме такого убожества могла родить эта страшилка»,– подумал Антон и, когда при выписке девочку подали ему на руки, он постарался просто не смотреть на нее, изображая радость.
Дочь он так и не смог полюбить, но искусно прикрывал неприязнь к домочадцам, скрываясь от них в бесконечных делах. Когда натерпевшаяся от его постоянных отлучек и откровенного игнорирования жена начинала скандалить, теща, любившая его больше дочери и внучки, тоже мягко журила его за постоянные отлучки.
