Дик Фрэнсис - По рукоять в опасности
— Обещал, — сказал я, — и нарисую.
— А моей — нарисуете?
— С удовольствием, — ответил я.
ГЛАВА 14
Во вторник утром я отправился на встречу в банке в Рединге и был препровожден в небольшую комнату для конфиденциальных совещаний, где вокруг стола уже сидели управляющий банком, Маргарет Морден и Тобиас. На столе перед ними даже успели поставить чашечки с дымящимся кофе.
При моем появлении все трое встали.
— О, к чему это? — смутился я. — Я опоздал?
— Нет, — сказал Тобиас.
И все сели. Я занял свободный стул.
— Вы принесли список? — спросил управляющий банком.
На мне была белая рубашка со свободным воротником и куртка. Галстука я не надел. Порывшись в кармане куртки, я достал и передал Тобиасу конверт Нормана Кворна.
Присутствующие несколько удивленно смотрели на меня.
— Прошу прощения за свои синяки, — сказал я, поднеся руку к лицу. — Мне опять немного досталось. Били не очень аккуратно.
— Я говорил с Крисом, — сказал Тобиас. — Он рассказал мне про... мангал Грантчестера.
— Вот как!
Тобиас, надо думать, уже успел пересказать менеджеру банка и Маргарет то, что узнал от Криса. Все смутились. Я тоже. Очень по-английски.
— Ну так что, — сказал я, — деньги отыскать можно?
В этом никто из них, кажется, не сомневался. У них у всех был довольный вид спаниелей, почуявших близкую добычу. Листок бумаги — оставшаяся после Нормана Кворна загадка — переходил из одних рук в другие. Вскоре выяснилось, что, хотя цифры и названия относились к банковским счетам, финансовый директор пивоваренного завода воздержался от того, чтобы доверить бумаге самую главную тайну: к каким именно банкам относятся записанные им счета. Этот список был не более чем памяткой для самого себя. Норман Кворн составил его так, чтобы никто больше не смог расшифровать сделанных им записей.
Каждый из присутствующих с глубокомысленным видом скопировал для себя весь список, цифры и названия. (Нельзя доверить эти данные офисному компьютеру, сказал менеджер банка, эта информация так важна, что необходимо исключить возможность ее утечки). Каждый из присутствующих имел при себе персональный компьютер, не подсоединенный ни к каким другим устройствам и не подверженный воздействиям извне. Все трое ввели в свои личные компьютеры дискеты, на которых было записано то, что было известно только самим владельцам компьютеров, и начали поиск.
В комнате воцарилось молчание. Слышно было лишь, как все трое нажимают клавиши, или нетерпеливое постукивание пальцев, когда задерживалась выдача нужного результата.
Я спокойно ждал. Эти люди знали свое дело, а я был в таких вопросах профаном.
Тобиас и менеджер банка были одеты в приличествующие их профессии темные солидные костюмы. Маргарет пришла на встречу в шерстяном цветастом платье, мягком, розовом, умиротворяющем. Это платье отнюдь не свидетельствовало о деловитости и последовательности мышления Маргарет. Не смешно ли, думал я, что мужчины часто признают женщин равными себе по уму, только если женщины притворяются беспомощными, ждущими от них поддержки. Маргарет забавляла меня. Перехватив мой взгляд, она словно прочла мои мысли и подмигнула. Мужчины не зря боятся женщин, решил я: в каждой из них живет ведьма.
Раньше ведьм сжигали...
Я неуклюже ерзал на своем стуле, наклонившись над столом, облокотясь на него и неглубоко дыша. Быстро освоенное умение владеть измученным телом.
Вчера вечером в полицейском участке инспектор Вернон сказал мне, что Пэтси опознала машину Айвэна (на которой я приехал в деревню, где жила она) и что машина отбуксирована на стоянку полицейского участка, где и находится в настоящее время.
— Могу я забрать ее оттуда? — спросил я, удивленный этим сообщением.
— Если считаете, что в своем теперешнем состоянии сумеете управлять ею.
В кармане возвращенных мне брюк среди прочих вещей находились ключи от машины.
Независимо от своего состояния, я доехал до Ламборна, нашел запасной ключ от дома Эмили на знакомом гвозде, совершил грабительский набег на виски хозяйки дома и провел мучительную ночь в гостиной, прямо в одежде лежа на боку на диване. Больше ни на что у меня не было сил. Меня трясло как в лихорадке.
Утром я вошел в ванную комнату, нашел там с горем пополам бритву, побрился, привел в порядок волосы и прополоскал горло. В конце концов, сказал я себе, в своем физическом состоянии виноват я сам. Надо смириться с этим. Проглоти таблетки и будь благодарен судьбе.
Я позвонил Крису, который сказал, что безуспешно пытался дозвониться до меня по моему номеру мобильного телефона. — Телефон в машине, — сказал я, — батарейка, наверное, разрядилась.
— Так заряди ее, к чертям.
— Уговорил. Заряжу.
— Как твое самочувствие, Ал? И где ты?
— В Ламборне. Ты можешь поехать в Пейнгтон, а потом приехать сюда?
— Сегодня? Привезти всех трех женщин?
— Если можешь. Я позвоню в отель.
— Форма шофера наготове. Сумка номер девять. Разговор закончился в мажорном тоне, а затем я
позвонил в отель и оставил сообщение для матери и Эмили. Последнее, что я сделал, — извлек из-под рамки картины список Кворна, чтобы привезти его в Рединг.
Ко времени ленча эксперты были все еще так же далеки от цели, как и в начале своей работы.
Сделав перерыв, они послали за сандвичами и кофе.
— Беда в том, — объяснил мне менеджер банка, — что у нас здесь три группы переменных величин. Мы должны сопоставлять номера счетов из списка с названиями из того же списка и с идентификационным номером банка, что мы уже сделали, а затем нам необходимо послать эту комбинацию банку в надежде получить от него ответ, что такой номер существует. Однако наши возможности действовать таким образом ограничены. Наиболее реально для нас — сопоставить тот или иной счет номера с тем или иным банком, но при этом мы можем неправильно указать название счета, и тогда банк тут же сообщит нам по факсу, что ввиду неполноты нашего запроса ответ на него невозможен. И ничего с этим не поделаешь. А самое главное, номера счетов — это вообще неверный окольный путь. — Что вы имеете в виду под словами «неверный окольный путь»? — спросил я.
— Все номера в списке заканчиваются двумя нулями. Как правило же — номера счетов начинаются с двух нулей. Мы пытались записать эти номера, изменив порядок цифр на обратный, но и это к успеху не привело. Я, впрочем, до сих пор уверен, что Кворн записал их, так сказать, задом наперед, но если он еще как-то закодировал их или умножил на два, например, то наша задача и в самом деле трудно разрешима, если разрешима вообще.
Тобиас и Маргарет кивали головами, подтверждая тем самым правоту менеджера банка. Лица у них были огорченные.
— Кворн мог послать деньги по какому-то круговому маршруту, использовав все эти номера, как пляжные полотенца на шезлонгах, или же мог послать их прямо из Панамы в какое-то другое место, но пока что мы не нашли их следа. Я действовал, исходя из уверенности, что какой-то из этих номеров или какое-то из названий должно что-то значить для Центрального банка в Панаме, но там не хотят признать это. Все банки имеют свои секреты, — сказал менеджер. — Наш — тоже.
— Не отчаивайтесь, — сказала Маргарет. — Мы найдем эти деньги. Просто поиски продлятся дольше, чем мы планировали.
В конце дня они, однако, выглядели удрученными и сказали, что надо выработать новую стратегию поиска на следующий день. Затруднения создавала уже одна только разница во времени. В Рединге рабочий день подходил к концу, когда Панамский банк лишь приступал к операциям.
Менеджер, Тобиас и Маргарет уничтожили использованные бумаги и заперли список Нормана Кворна в сейфе менеджера. Я же в довольно унылом настроении уехал обратно в Ламборн. Эмили, моя мать и миссис Одри Ньютон были уже там, причем приехали всего на каких-нибудь пять минут раньше меня.
Мистер Аттли выгружал дорожные чемоданы и сумки из багажника своей машины.
Я обнял мать, поцеловал Эмили и послал воздушный поцелуй миссис Ньютон.
— Мы чудесно провели уик-энд, — вся сияя, известила меня миссис Ньютон. — Большое вам спасибо. У вас на лице синяки, дорогой, вы знаете об этом?
— Да, я нечаянно налетел на запертую дверь. Эмили увела мою мать и миссис Ньютон в дом, а Крис оценивающе оглядел меня.
— Видок у тебя так себе, — сказал он. — Хуже, чем в воскресенье.
— Спасибо.
— Твоей подружки, угонщицы автобуса, связавшей Грантчестера, больше не существует, — заверил он меня. — Сегодня я выбросил ее на свалку, по частям. Пока ехал в Девон.
— Мудрое решение.
— Как тебе нравились бутафорские локоны?
— Я не забуду о них до самой смерти.
— Чего-чего, а чувства юмора этот законник из тебя не выжег.
— До этого было недалеко. Не хватило самой малости.
— Что я должен делать дальше?
— Увезти миссис Ньютон домой, в Блоксхэм.
