Магическое изречение - Наталья Николаевна Александрова
— Повторяю в последний раз — оставьте меня в покое! — Ника оглянулась в поисках официантки. Но та, как назло, словно сквозь землю провалилась. Вот когда она нужна…
Тут Нике пришло в голову, как можно избавиться от этой сумасшедшей. Она взяла манускрипт, который всё еще лежал на столе, и начала читать:
— Абланаталба абланатана алба… Fiat firma-mentum in medio aquanim et separet aquas ab aquis…
Непонятные, магические слова, как и в первый раз, наполнили ее силой и покоем, теплом и жизнью. Ей больше не страшно было безумие незнакомой сумасшедшей тётки, та больше ничуть ее не волновала. Перед ней открылась прелесть и волшебство поднебесного мира…
— Абланаталба абланатана алба… Quae superius sicut quae inferius et quae iuferius sicut quae superius ad perpetranda miracula rei unius…
Ника на мгновение оторвала взгляд от текста и взглянула на непрошеную гостью. С той происходило что-то непонятное. Невыразительное лицо покрылось нежным румянцем, бесцветные глаза стали ярче, в них проступила тихая печаль, постепенно переходящая в молитвенный восторг. Эта женщина словно перенеслась в иные, высшие, прекрасные сферы.
Ника дочитала текст. Как и в первый раз, он наполнил ее силой и уверенностью. Теперь ее не раздражала блёклая тётка по другую сторону стола. Но та повела себя неожиданно. Враждебность испарилась, теперь она смотрела на Нику с собачьей преданностью.
— Я не знала, какая вы! Я была слепа! Я ничего не понимала! Простите меня! — лепетала она, пытаясь поймать Никину руку. Наконец это ей удалось, и она поцеловала руку влажными губами.
Нику передёрнуло от отвращения. Непонятный экстаз женщины был едва ли не хуже, чем недавняя ненависть.
— Да отвяжитесь вы уже от меня! — раздражённо бросила Ника и вытерла руку салфеткой. — Сколько можно?
— Я сделаю для вас всё на свете, всё, что вам будет угодно! Всё, о чем вы попросите! Ради вас я не пожалею жизни!
— Если вы и правда готовы для меня на подвиг, то просто уйдите. Исчезните с моих глаз!
— Я уйду, если вы этого действительно хотите. Но я непременно вернусь, чтобы доказать свою верность и любовь! — С этими словами непонятная особа вскочила из-за стола и бросилась к выходу, но по дороге она то и дело оглядывалась, через плечо бросая на Нику восторженные взоры.
Ника проводила ее удивлённым взглядом и покачала головой. Ну и ну! Вот так пергамент! Он поистине творит чудеса!
На следующий день Ника позвонила нотариусу Джапаридзе. Он взял трубку сам.
— Вы из агентства по найму? — спросил он. — Давно жду!
Ника представилась и сказала, что ей нужно с ним приватно переговорить, на что Джапаридзе ответил, что контора его сейчас временно закрыта по причине отсутствия помощницы.
— Что с ней случилось? — поинтересовалась Ника. — Уволилась?
— Умерла, — вздохнул тяжело нотариус. — Скоропостижно.
— Примите мои соболезнования. Но я всё-таки приеду. Дело не требует отлагательств, — решительно наступала Ника.
Через полчаса она открыла дверь его конторы.
Нотариус встретил ее на пороге. Вид у него был не блестящий. Он проводил Нику в свой кабинет.
— Догадываюсь, что со смертью вашей помощницы не всё гладко, — осторожно начала Ника, садясь в кресло.
— Да, так и есть! — Он махнул рукой. — Полицейские были, расспрашивали, замучили совсем, этак я всех клиентов растеряю.
— Не хотелось бы вас расстраивать еще больше… — начала Ника.
— Вы что-то знаете? Да говорите уж, — вздохнул нотариус. — Семь бед — один ответ!
И Ника рассказала про предательство секретарши. Джапаридзе схватился за голову.
— Надо же! Столько лет у меня проработала! Какой ужас!
В качестве извинения он связал Нику с очень хорошим адвокатом, который тут же обещал решить проблему с разводом в самое ближайшее время.
Ника посчитала свою миссию выполненной, тепло попрощалась с нотариусом и удалилась.
Адвокат позвонил Нике через пару дней и предложил встретиться в грузинском ресторане на Девятой линии. Когда Ника вошла в зал, адвокат уже ждал ее за столиком. В круглой лысине импозантного пухлого мужчины отражалась люстра, очки сползли на кончик носа. Перед ним стояла мисочка с сациви. Он пил боржоми.
— Вероника Дмитриевна, дражайшая! — воскликнул он, приподнимаясь. — Рад, очень рад вас видеть. Жаль, что не могу уделить вам много времени, я сегодня должен быть в Москве. Всё дела, дела… Могу я вам что-нибудь предложить?
— Нет, спасибо, — качнула головой Ника. — Я тоже тороплюсь.
Адвокат открыл свой портфель.
— Тогда не будем откладывать дело в долгий ящик. Вам нужно подписать вот эти бумаги.
— А что мой муж? Подписал соглашение?
— Подписал, подписал! — Адвокат радостно заулыбался, замахал ручками с короткими пальцами. — А что еще ему оставалось? Знаете, дражайшая, что в таких случаях говорил мой двоюродный дядя, между прочим, умнейший человек?
— Откуда же мне знать? — Ника усмехнулась, адвокат с его многословием и непрерывной бурной жестикуляцией напоминал ей то ли клоуна, то ли булгаковского кота Бегемота. Ему не хватало только примуса с бензином.
— Мой дядя говорил — лучше хрен, чем ни хрена! — И адвокат рассмеялся, довольный собственным остроумием. — Вероника Дмитриевна, дорогая моя, вы меня простите, но я вам тоже заказал сациви. Здесь его отменно готовят. Попробуйте, не пожалеете.
— Ну, если вы уже заказали… — Ника тяжело вздохнула. — Что нужно подписать?
Адвокат открыл папку и разложил перед ней несколько листов.
Пока Ника просматривала документы, пытаясь вникнуть в их содержание, он доел сациви, выпил чашку кофе и удовлетворённо мурлыкнул:
— Ну, вот и отлично…
Ника подписала документы, а у адвоката зазвонил телефон. Он схватил трубку, поднёс к уху и зажурчал:
— Да, слушаю вас, дражайший Михаил Юрьевич… Да что вы говорите? Бегу! Лечу! Уже в полёте! — Он повернулся к Нике и сложил ручки в молитвенном жесте: — Вероника Дмитриевна, дражайшая, простите меня великодушно, должен мчаться! Наиважнейшее дело! Труба, как говорится, зовёт! Вы подписали? Отлично!
Он сложил подписанные Никой документы в папку, убрал ее в свой маленький портфельчик, протянул ей еще один документ и попросил:
— А это, уважаемая, прочтите на досуге, это окончательный вариант. Как только вернусь из Москвы — скорее всего завтра вечером, мы с вами всё обсудим. Целую ручки!
Вероника не успела моргнуть, как адвокат уже исчез, только воздух дрожал там, где он только что был, как дрожит он летом над разогретой солнцем дорогой. Ника покачала головой, убрала в сумку документ, оставленный адвокатом, и принялась за сациви из курицы с грецкими орехами.
Но тут ее одиночество нарушили.
К ней за стол сел коренастый, широкоплечий человек без возраста, с длинными, как у гориллы, руками, лысый, как бильярдный шар. Он уставился на нее маленькими злыми глазами с тяжёлыми
