Гора Мертвецов - Мила Бачурова
– Господа, прошу садиться! – объявил в микрофон Вован.
Расселись. Вместе с ним, Неоном – девять человек. Вероника и Саша остались стоять, отступили за спину оператора. На них, впрочем, уже перестали обращать внимание. Оно было сосредоточено на Воване.
– Рад приветствовать новых и старых знакомых! – объявил Вован. – Благодарю вас за то, что согласились прийти. Честно говоря, у меня не было уверенности в том, что явятся все приглашенные; рад, что ошибся. Позволю себе напомнить, ради чего мы собрались. Месяц назад некоторые из вас принимали участие в телешоу, темой которого было так называемое проклятие горы Мертвецов.
– Всё же – так называемое? – грустно спросил Быстрицкий. – То есть, факты вас ни в чём не убедили?
– Отчего же? Напротив. После того, как я внимательнейшим образом изучил факты, сейчас отчётливо вижу всю картину. Я знаю, – Вован выделил слово голосом, – что именно произошло зимой восемьдесят восьмого года на горе Мертвецов, а затем в Свердловске. – Он обвёл глазами присутствующих, на секунду задержавшись на каждом.
– Слушай, а он реально хороший актёр, – прошептал Веронике Саша. – Будь я убийцей, я бы сейчас напрягся.
– На то и расчёт, видимо, – прошептала в ответ она. – Тиша ведь говорил, что убийца уже на грани. Вован его провоцирует на то, чтобы тот совершил ошибку.
– Так уж и знаете? – усмехнулся турист. – И что же, по-вашему, случилось с Григорием Мавриным? Для меня лично единственное белое пятно в истории лыковцев – его смерть. С остальными всё ясно.
– Григорий Маврин совершил самоубийство. Так же, как Сердюков, Морозов и Лыков.
На мгновение наступила тишина. Потом все сидящие на стульях заговорили разом.
– Самоубийство?!
– Почему? Зачем?!
– Гришка – самоубийство?!
– Я собрал вас именно для того, чтобы ответить на все вопросы, – подождав, пока стихнут возгласы, торжественно проговорил Вован. – Неон – ваш прожектор в мире тайн и загадок! – Он повернул голову к камере под нужным ракурсом. Оператор поднял руку, показывая «ОК» – снято. Здесь при монтаже ролика вклеят рекламу канала. – А сейчас я попрошу каждого из тех, кто присутствовал на телешоу, изложить свою версию – что, по-вашему, стало причиной смерти лыковцев. По сути, повторить то, что вы говорили во время предыдущей съёмки. В процессе опроса я поделюсь кое-какой информацией, после этого дам вам некоторое время на обдумывание. Вы можете размышлять как в одиночестве, так и общаться между собой, это не запрещено. Спустя несколько минут я повторно задам тот же вопрос. И вы сможете изменить мнение, если захотите. Начнём с вас, уважаемая Евья. На прошлом шоу вы выступали первой.
– Мне нечего добавить, – объявила шаманка. Бубен, который держала в руках, солидарно загудел. – Если думаете, что меня можно запугать, заставить говорить то, что нужно вашему каналу для повышения рейтинга – ошибаетесь!
Она нашла глазами Веронику и Сашу. Прищурилась, глядя на них.
– Ни секунды не сомневался в том, что вас беспокоит повышение чьего-то рейтинга, – холодно сказал Вован. – Кроме, разумеется, вашего собственного. Вот в этом случае – да! Если что-то угрожает лично вам, вы будете драться, как львица. К вашему сведению: мусор, которым забили фильтр бензонасоса, был отправлен на экспертизу. Криминалисты выяснили, что это угольная пыль. И что взята она в котельной, где работает Алексей Сергеевич Мишин, отец вашей помощницы Варвары. Отпечаток протектора на дороге, который мои сотрудники сфотографировали в тот вечер, совпадает по рисунку с протектором вашего автомобиля.
По кабинету прокатилась волна удивленного шёпота.
– Что? – пробормотал Быстрицкий. – Какой ещё мусор? Какой протектор?!
Вован не ответил. Шаманка тоже.
Она снова нашла взглядом Веронику. Уставилась на неё с неприкрытой ненавистью. Вероника постаралась выдержать взгляд.
Одними губами спросила у Саши:
– Блеф?
– Да ясный день. Кто б ему дал согласие на проведение экспертизы? И протекторы сто пудов никто не сравнивал. Но шаманка-то об этом не знает!
Шаманка сделала над собой усилие, вернула лицу каменное выражение.
– Не понимаю, о чём вы говорите.
– Ничего, – успокоил Вован. – Обещаю, что очень скоро появятся люди, которые вам всё объяснят. В предельно доступной форме… Вы закончили?
– Да.
– Благодарю. – Вован повернулся к Рыжову. – Михаил Владимирович. Следующий – вы. Полагаю, нет нужды снова тревожить оговорами вашу покойную бабушку – которая, по документальным свидетельствам, была исключительно честным и порядочным человеком. Я абсолютно убеждён в том, что Ульяна Савельевна от похода вас не отговаривала. Она родилась на Кубани, в Свердловск была эвакуирована во время войны, вместе с заводом, на котором работала. Уроженкой здешних мест не являлась и о проклятии горы Мертвецов, скорее всего, никогда не слышала. А вы не пошли в поход потому, что действительно заболели. Это подтверждено документально. Есть свидетель того, что двадцать пятого января восемьдесят восьмого года вы пришли в районную поликлинику с высокой температурой и признаками респираторно-вирусного заболевания. Каковой диагноз вам и был поставлен.
– Ого, – обронил турист. – А вот это уже интересно!
Его мнение разделяли все. В Рыжова впились пристальные взгляды.
– Но вы не виноваты, – вдруг мягко сказал Вован. Вероника давно заметила, что перевоплощаясь в Неона, он на самом деле будто становится другим человеком. Когда надо – напористым и жёстким, когда надо – мягким и понимающим. – Вы не собирались лгать, верно? Вас просто очень-очень попросили это сделать. Объяснили, что тем самым вы поможете убедить других людей: ваших товарищей погубило проклятие горы. Пренебрежение древними традициями. Впредь такого допускать нельзя! Молодежь должна расти, помня о своих корнях. Чтобы никто и никогда не повторил ошибку лыковцев. Верно?
– На что это вы намекаете?! – зазвенел голос Быстрицкого. Он вскочил со стула. – На то, что это я заставил Мишу лгать?!
– Помилуйте, – Вован прижал руки в груди. – Я ни на что не намекаю. И никого ни в чём не обвиняю, просто помогаю Михаилу Владимировичу вспомнить. Я ведь прав, Михаил Владимирович? Всё было именно так?
– Я не скажу, кто это, – выпалил Рыжов. И поджал губы. – Хоть бейте меня, хоть режьте! Не скажу.
– Вас никто не собирается допрашивать. Ваше свидетельство мне не нужно. Я ведь уже сказал – я и так знаю всё. Знаю, кто этот человек, и почему он так поступил. Он просто
