Расшатанные люди - Нана Рай
– Не мой сын. Не мой сын. Не мой сын…
Уже на выходе из больницы Юлиана понимает, что именно разглядела в глазах свекрови. Вовсе не страх. Нет. То были обреченность и смирение зомби – целый коктейль сходных чувств, заставляющих ее отвергать родного сына.
* * *
Адрес, который прислал ей Евгений в эсэмэс-сообщении через пару часов после ухода, приводит Юлиану к скромному двухэтажному зданию, выкрашенному в теплый сливовый цвет. Перед входом ровные ряды клумб, поросших сиреневыми астрами, а над дверью старая, но обновленная казенной желтой краской табличка: «Детский дом „Солнечный“».
Евгений не только добыл адрес, но и договорился с директором детского дома, чтобы Юлиану провели к девочке. Видимо, совесть мучила его сильнее, чем он был готов признать.
– Удивительно, что вы хотите познакомиться с Зоей. Она – круглая сирота, за два года после той ужасной аварии к ней так никто и не приходил.
Директриса, высокая, полная женщина, своей монументальностью похожая на «Титаник», плывет перед Юлианой по светлому коридору. Изредка она оборачивается и широко улыбается такой нежной улыбкой, будто готова удочерить и Юлиану.
Та и не думала, что существуют подобные детские дома. В ее представлении это закрытые концлагеря для детей, но либо она сильно ошибалась, либо Зое повезло очутиться именно в «Солнечном».
– Да, я тоже сирота. Когда решила изучить свое генеалогическое древо, оказалось, что мы с Зоей в дальнем родстве, – бормочет Юлиана, когда директриса во второй раз уточняет причину визита. – Мама девочки была троюродной племянницей двоюродного дяди моего отца. При ее жизни мы не были знакомы, к сожалению.
Столь сложное объяснение устраивает директрису, и она снова улыбается, растягивая пухлые губы в широкой улыбке.
– Это печально, но одновременно радостно, что вы теперь нашлись. Возможно, вы захотите удочерить Зою. Она очень тихая и милая, порой бывает упряма, но в целом славная.
Странное описание девочки смущает, но Юлиана лишь молча кивает. Директриса приводит ее в большой зал, где дети примерно Зоиного возраста шумно играют под неусыпным контролем воспитательниц.
– Скоро будет обед, но у вас есть немного времени, чтобы познакомиться. В следующий раз приходите в часы визита.
– Да, конечно.
– Зоя! – директриса подзывает светловолосую девочку в синем платье до колен. Все девочки в комнате одеты в такую же униформу детского сада.
Когда Зоя подходит ближе, на Юлиану смотрят знакомые голубые глаза, которые до сих пор она видела лишь на слепленных в фотошопе снимках. Волосы заплетены в длинную косичку, а на руках зеленые полоски. Она только что рисовала, и следы краски видны даже на подбородке. Забавная мордашка морщится от длинных объяснений директрисы и расслабляется, только когда та оставляет их в покое.
Юлиана озадаченно разглядывает Зою, и Зоя отвечает тем же. Прошло не так много времени с тех пор, как Юлиана впервые увидела фотографию девочки, а вся жизнь перевернулась, чтобы, в конечном итоге, привести ее сюда.
– Привет. Извини, что с пустыми руками. Все вышло очень спонтанно, и я не хотела откладывать наше знакомство, – признается Юлиана.
Зоя садится рядом с ней на длинную низенькую скамью и подтягивает к себе худые колени в бежевых колготках.
– Зоя, – наконец произносит она и протягивает Юлиане крохотную ручку.
Горло сжимается от подступивших слез, потому что и голос, и выражение лица слишком взрослые для такой малютки. В шуме детских криков и звонких голосов воспитательниц она говорит четко и серьезно.
Не обращая внимания на любопытные взгляды других малышей, Юлиана с улыбкой пожимает ручку Зои:
– Юлиана.
На лице девочки мелькает улыбка, как бы говоря: давай дружить. И Юлиана вдруг задает вопрос, который сама от себя не ожидала:
– Ты не против, если я буду тебя навещать?
II
Теперь он боится находиться в собственной квартире. Хоть Валентин и обещал позвонить, если эта дамочка вновь соберется прийти, напряжение от этого никуда не уходит. Оно, как раскаленная спица, пронзает позвоночник, проникает прямо в спинной мозг и парализует.
Матвей выбросил все сим-карты, телефон, вычистил личные дневники, где смаковал каждый звонок и эсэмэску, которые отправлял Юлиане. Месть сладка, но на большее у него никогда не хватило бы смелости.
К тому же, когда он схватил ее и повалил на пол, то вдруг осознал, что она – живая. Из плоти и крови. И это все не игра. Не детское дурачество. И ему впервые стало страшно, так страшно, что сладкие обещания Валентина стали горчить. Пойдя на поводу у приятеля, он стал совершать необдуманные поступки. Даже стрелять…
Матвей ежится, вспоминая, как Валентин ворвался к нему в квартиру.
– Ты нарушил наш уговор. Когда я предлагал тебе отомстить, то четко определил границы, – голос Валентина наждачной бумагой ездит по ушам. – Никаких убийств. Это слишком просто… и опасно.
– Я… я…
Матвей садится на единственный стул в комнате, робея перед высоким Валентином. В тот вечер, когда он стрелял, Валентин не казался страшным, а выглядел обычным парнем, с которым его объединяет общая тайна. Вот только руки дрожали так сильно, что Матвей промазал. Дважды.
– Тебе повезло, что ты не умеешь стрелять. На всякий случай напоминаю: хоть один волос упадет с головы Юлианы – и тебе не жить.
– Я думал…
– Ты думал, что я не узнаю. В таком случае тебе не стоило лезть к Алле с расспросами. Этим ты выдал себя с потрохами.
Валентин еще раз окидывает Матвея презрительным взглядом:
– На днях мы с Юлианой к тебе зайдем. Ты должен выглядеть сумасшедшим. В какой-то момент накинешься на нее и сбежишь. Она должна поверить, что за всем этим стоишь только ты. Ясно тебе?!
Матвей испуганно выдыхает и кивает. Валентин улыбается своей полуухмылкой и продолжает:
– Будешь вести себя хорошо, я разведусь с Аллой, и тогда она – твоя. Наш фиктивный брак мне больше ни к чему.
От радости Матвей вдруг начинает икать, и у него прибавляется храбрости:
– С-скажи, зачем тебе Юлиана? Он-на ведь тебе н-ничего не сдела-ла.
Валентин пожимает плечами:
– А разве на все должна быть причина?
Слава богу, Валентин не догадался, что Матвей на самом деле целился в него. Злость из-за того, что «друг» женился на той, которую обещал ему, да еще и изменяет ей, затмила рассудок. Да, все и правда обошлось. Но, кажется, Матвея снова провели. Валентин еще ни разу не сдержал своих обещаний. И не сдержит впредь.
От дверного звонка Матвей подскакивает и падает с
