Штрафной удар сердца - Алекс Винтер
Ухмылка Сомова была жутковатой, будто кто-то с силой стянул кожу лица к затылку, превратив глаза в щелочки, а рот – в хищную пасть.
– Вся ваша теория трещит по швам по одной причине, – презрительно сказал он. – Из бассейна я поехал к Алисе. Так что у нас есть алиби.
– У нее – безусловно, – отбила подачу Агата и швырнула на стол распечатки. – А вот вы покинули ее квартиру около пяти тридцати утра, что подтверждено записями с видеокамер. У вас была прекрасная возможность вернуться и убить своего друга.
– Слушайте… Да, я ушел от Алисы рано утром, но сразу поехал домой.
– Я бы охотно вам поверила, но домой, если верить записям с камер на стоянке и с вашего домофона, вы прибыли только в семь утра. Сейчас очень сложно остаться незамеченным, и вам это не удалось. Времени бы хватило.
– Если бы я ехал, как на автогонке, – зло возразил Сомов.
– Да, но вы ведь любите быструю езду, – усмехнулась Агата и положила на стол еще одну бумажку. Я почувствовал восхищение: даже на похоронах она умудрилась думать о деле, отправила запросы. Хотя, может быть, это и позволило ей держаться. – Только в этом году вас четыре раза останавливали за превышение скорости. Мы прикинули и, знаете, сумели добраться до места даже не на такой роскошной машине, как ваша. Есть еще одна деталь, которая делает вас подозреваемым номер один. В шестнадцать лет вас едва не отправили на малолетку. Вы подрались со своим отчимом, и, внимание, когда он отвернулся, ударили по голове битой. Он долго лежал в больнице и до сих пор на инвалидности. Но тогда вас отмазали, вы подавали серьезные надежды. Представили, как будто ваш отчим упал с высоты собственного роста, но мы-то знаем, в чем было дело.
– Вы ничего не знаете о моей жизни, – яростно отрезал Сомов.
– Правда? – фальшиво удивилась Агата. – Подкрадываться сзади, кажется, у вас привычка. Кажется, ваша мать до сих пор с вами не общается? Так кто написал Романову? Вы или Серебрякова?
– Мне нужен адвокат. Больше ни слова не скажу, – холодно сказал он.
Агата пожала плечами и вызвала наряд. Сомов молча смотрел в пол, а когда за ним явился конвой, вдруг сказал:
– Не трогайте Алису, она ничего не знала. Это я написал Антону с ее старого номера. Но я не убивал. Просто открыл окно на первом этаже, когда мне позвонили.
– Кто вам позвонил? – резко спросила Агата.
Сомов вздохнул и с отвращением произнес:
– Востриков.
Тогда
Этот вечер мог быть приятным, если бы не произошло столько стычек и ссор. В целом все прошло вполне обыденно, и, если бы Дима мог расслабиться, он бы сделал это. Но почти с самого начала вечера он нервничает, дергается и ждет отмашки. Антон порывается с ним поговорить, но Дима делает вид, что не понимает и дурачится. Прыгает в воду или сталкивает кого-нибудь из девчонок, радуясь, что все выглядит совершенно естественно. Антон в итоге отстает, – лавирует между подругами и не сводит влюбленных глаз с Балуевой. Алиса никак не может определить соперницу, бесится, фыркает и, кажется, готова заплакать, но терпит, хотя может просто уйти. Но в итоге все заканчивается, Денис объявляет, что им пора выметаться, пока не явились утренние уборщики. Все разбирают свое барахло, дружно раскладывают по местам резиновые коврики, плавательные очки и нудлы и отправляются в душевые смыть с себя хлорку. В раздевалке Антон бросает на Диму странные взгляды, но присутствие Дениса сводит на нет вероятность откровенного разговора. Дима же изо всех сил старается не оставаться с ним один на один и терпит до самого конца, когда они выходят наружу и останавливаются у машин, припаркованных на стоянке. Девчонки вызывают такси, Алиса нетерпеливо переминается, словно не понимая, с кем поедет по итогу этого вечера. Диме необходимо, чтобы она уехала с ним, и он, вальяжно притягивая ее к себе одной рукой, вторую протягивает Антону.
– Давай, братишка, до завтра, – говорит он.
Антон сжимает руку и не выпускает. Алиса высвобождается из объятий Димы с кривой гримасой на лице. Алекс, Таня и Елена поглядывают на них, но в диалог не вступают. После бассейна, в свете ночных фонарей, девчонки выглядят совершенно иначе. Таня – мелкая пигалица, Алекс – гротескная великанша, а Елена – прекрасна до скрежета зубов. Алиса на их фоне кажется жалкой и какой-то старой, но она стоит под фонарем с мертвенно-бледным светом, что не добавляет ей красоты.
– Погоди, – заявляет Антон. – Мы с тобой еще не закончили.
– Брат, – вальяжно говорит Дима, хотя у самого внутри все противно трясется, – чего мы не закончили? Столько времени было поговорить, а ты чего-то сейчас начал. Давай завтра все порешаем.
– Мне надо сейчас все порешать, чтобы завтра нашему с тобой тренеру задать пару вопросов.
Антон решил не откладывать разговор на потом, но Дима делает вид, что все происходящее вообще не важно. В этот момент подъезжает такси, белая машина с черной полосой по борту, и это спасает Диму.
– Тоха, брат, не параной, у меня уже глаза закрываются, давай завтра все и порешаем, я заеду к тебе чуть свет, все расскажу и покажу. А сейчас – бай, я спатки… Девчонки, пока!
Девчонки отвечают нестройным попискиванием и усаживаются в машину. Алиса все стоит поодаль, хотя может уехать с остальными, но она лучше пойдет пешком, чем сядет в одну машину с Алекс. А та, словно в насмешку, открывает окно и, наполовину высунувшись, с хохотом отправляет им воздушный поцелуй. Алиса кривится, превращаясь почти в уродину. Резкий свет превратил ее в бабу-ягу. Парни глядят, как она
