Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник) - Сименон Жорж
Что касается Моники, то она выглядела скорее настороженной, словно опасалась каких-то вопросов или необходимости в чем-то признаваться.
– Вы хорошо знали вашего отца?
– Но… это очевидно…
– Конечно, вы знали его, потому что каждый ребенок знает своих родителей. Я же спрашиваю, были ли ваши отношения доверительными, случалось ли отцу разговаривать с вами о своей личной жизни, делиться мыслями…
– Он был хорошим отцом.
– Но был ли он счастлив?
– Думаю, что да.
– Время от времени вы встречались с ним в Париже?
– Я вас не понимаю. Вы имеете в виду, сталкивались ли мы с ним на улице?
– Вы оба работали в Париже. Я уже знаю, что вы ездите на разных поездах.
– Мы начинаем и заканчиваем работу в разное время.
– Вероятно, вы могли порой встречаться, чтобы вместе пообедать.
– Да, иногда такое случалось.
– Часто?
– Нет. Скорее редко.
– Вы когда-нибудь заходили к нему на склад?
Девушка колебалась.
– Нет. Мы встречались в ресторане.
– Вы ему звонили?
– Не припоминаю… Вряд ли.
– Когда вы обедали вместе в последний раз?
– Несколько месяцев тому назад. До каникул.
– В каком районе?
– В «Эльзасской пивной кружке», это ресторан на бульваре Севастополь.
– Ваша мать знала об этом?
– Думаю, что я сказала ей. Хотя точно не помню.
– Ваш отец отличался веселым нравом?
– Да, скорее веселым. Я так полагаю.
– У него было крепкое здоровье?
– Я никогда не видела, чтобы он болел.
– Друзья?
– В основном мы ходили в гости к моим тетушкам и дядюшкам.
– У вас их много?
– Две тети и два дяди.
– И все они проживают в Жювизи?
– Да. Недалеко от нас. Дядя Альберт, муж тети Жанны, и сообщил мне о смерти папы. Тетя Селина живет чуть дальше.
– Обе они – сестры вашей матери?
– Да. Дядя Жюльен, муж тети Селины, тоже работает на железной дороге.
– У вас есть молодой человек, мадемуазель Моника?
Девушка слегка вздрогнула.
– Мне кажется, сейчас неподходящее время, чтобы говорить об этом. Я должна посмотреть на отца?
– Что вы имеете в виду?
– Со слов дяди я поняла, что мне придется опознать тело.
– Ваша мать и тетя взяли на себя эту нелегкую задачу. Но если вы хотите…
– Нет. Я увижу его уже дома.
– Еще несколько вопросов, мадемуазель Моника. Встречаясь в Париже с отцом, вам случалось видеть на нем желтые ботинки?
Она ответила не сразу. Возможно, чтобы выиграть время, переспросила:
– Желтые ботинки?
– Если угодно, в ботинках очень светлого коричневого цвета. В мое время подобный оттенок называли, простите за грубое выражение, «цветом детской неожиданности».
– Не могу припомнить.
– Вы также никогда не видели на отце красного галстука?
– Нет.
– Как давно вы ходили в кино?
– Я была в кинотеатре вчера после полудня.
– В Париже?
– В Жювизи.
– Не смею больше вас задерживать. Надеюсь, что вы успеете на поезд…
– …Отправляющийся через тридцать пять минут.
Дочь покойного взглянула на наручные часы, секунду помедлила.
– Доброго вечера, – произнесла она наконец.
– Доброго вечера, мадемуазель. Благодарю вас.
Мегрэ проводил посетительницу до порога и закрыл за ней дверь.
Глава 2
Девица с большим носом
Безотчетно Мегрэ отдавал особое предпочтение той части Больших бульваров, которая протянулась от площади Республики до улицы Монмартр. Именно сюда, на бульвар Бон-Нувель, в нескольких сотнях метрах от которого находился тупиковый переулок, в котором убили Луи Турэ, комиссар почти каждую неделю ходил в кино со своей супругой. Они всегда шли, взявшись под руку, пешком, не торопясь. А прямо напротив места преступления расположилась пивная, где он любил лакомиться шукрутом[14].
Дальше, возле Оперы и церкви Мадлен, бульвары обретали особую элегантность, воздушность. А между воротами Сен-Мартен и площадью Республики они становились похожими на улей, в котором всегда суетилась многолюдная толпа, кипела повседневная жизнь, так что голова шла кругом.
Утро было серым и пасмурным; дождь прекратился, но на улице похолодало. Мегрэ вышел из дома в половине девятого и неторопливым шагом всего за пятнадцать минут добрался до места, где улица Бонди пересекала Большие бульвары, образуя маленькую площадь перед театром Ренессанс. По словам мадам Турэ, именно здесь, в торговом доме «Каплан и Цанин», всю свою жизнь проработал ее муж; здесь же он должен был находиться и накануне.
Указанный номер принадлежал ветхому зданию, фасад которого по всей длине вокруг большого открытого портала был оклеен объявлениями: на черных и белых листах сообщалось об услугах поставщика матрасников, торговца перьями (четвертый этаж, налево, лестница «A»), машинистки, судебного исполнителя, дипломированной массажистки. Консьержка в своей комнатке, расположенной под сводами арки, занималась сортировкой почты.
– Торговый дом «Каплан и Цанин»? – осведомился Мегрэ.
– В следующем месяце исполнится три года, как он не существует, месье.
– В это время вы уже работали здесь?
– В декабре будет ровно двадцать шесть лет, как я здесь работаю.
– Вы знали Луи Турэ?
– Разумеется, я знала месье Луи! С ним что-то случилось? Уже месяцев пять, как он не заходит меня проведать.
– Он умер.
Женщина резким движением отложила письма.
– Такой цветущий мужчина! Что с ним приключилось? Держу пари, что сердце, как и у моего бедного мужа…
– Вчера после полудня совсем недалеко отсюда он был убит ударом ножа.
– Я еще не успела прочитать свежую газету.
По всей видимости, это преступление выглядело настолько банальным, что газеты уделили ему всего несколько строк.
– Кому в голову могла прийти безумная идея убить столь приятного человека?
Эта худенькая и энергичная женщина сама казалась чрезвычайно приятной.
– Более двадцати лет четырежды в день он проходил мимо меня и никогда не забывал сказать несколько любезных фраз. Когда месье Каплан свернул торговлю, бедняга был так потрясен, что…
Она была вынуждена промокнуть глаза и высморкаться.
– Месье Каплан еще жив?
– Если хотите, я дам вам его адрес. Он живет близ Порт Майо, на улице Акаций. Он тоже приятный человек, но несколько по-другому. Думаю, что старый месье Каплан еще жив.
– Чем они торговали?
– Вы ничего не слышали об этой фирме?
Она была поражена, что кто-то мог не знать о торговом доме «Каплан и Цанин». Мегрэ сообщил:
– Я из полиции. Мне необходимо знать все, что связано с месье Турэ.
– Мы называли его месье Луи. Все называли его месье Луи. Большинство даже не знало его фамилии. Если подождете одну минутку…
Сортируя последние письма, женщина бормотала под нос:
– Месье Луи убит! Кто бы мог подумать! Такой человек…
Когда все конверты оказались в ящиках, консьержка набросила на плечи шерстяную шаль и прикрыла дверцу печи.
– Сейчас я вам покажу.
И уже когда они вышли в подворотню, объяснила:
– Три года тому назад это здание должны были снести, чтобы построить на его месте кинотеатр. В ту пору все жильцы получили уведомления о прекращении договора найма, я и сама уже собралась было перебираться к дочери в Ньевр. Именно из-за этого месье Каплан прекратил торговлю. А возможно, еще и потому, что к этому времени дела у него шли не так хорошо, как раньше. Молодой месье Каплан, мы его называли месье Макс, никогда не разделял идей своего отца. Сюда…
Подворотня выводила во двор, в глубине которого возвышалось просторное здание с застекленной крышей, напоминавшее зал ожидания. На облезшей штукатурке еще можно было различить слова: «Каплан и Цанин».
– Двадцать шесть лет тому назад, когда я только поступила на работу, семейства Цанин уже не существовало. Тогда всем руководил старый месье Каплан, который своим видом и особенно бородой так напоминал волхва, что дети на улице оборачивались ему вслед.
