Криминальные гастроли - Алексей Макеев
– Хорошие новости? – с любопытством спросила у Гурова старушка.
– Хорошие, бабулечка, хорошие, – ответил Лев Иванович и бодро прошагал мимо нее к дверям.
– Это хорошо, что хорошие, а то ведь как телевизор посмотришь, так все у всех плохо, – услышал он за спиной ворчание соседки Сенечкиных.
* * *
Через полчаса Гуров, Крячко и Сенечкины уже ехали в сторону Москвы. Полковники сидели впереди, а супруги – на заднем сиденье, и Гурову, ведущему машину, в зеркало заднего вида было отлично видно, как они держатся за руки и постоянно переглядываются, чтобы скрыть страх и волнение. Он не сказал им, что везут их не в полицию для составления протокола и задержания до предъявления обвинения, а совсем в другое место.
По молчаливому согласию с Крячко, они решили не арестовывать Сенечкиных, а попробовать замять это дело. Но чтобы предотвратить дальнейшую их «благотворительную» незаконную деятельность, нужно было дать им что-то взамен. А именно – их любимое занятие, то есть вернуть на театральные подмостки. Гуров понимал, что, таким образом, они с Крячко совершают должностное преступление и что если вся эта история выплывет наружу, в обход генерала Орлова, то им с напарником и другом не избежать служебного расследования и даже, скорее всего, увольнения. Они, конечно же, расскажут Орлову, что упустили подозреваемых и что будут их старательно искать. Но Гуров также понимал, что Орлова, который проработал с ними не один год и знал их как самого себя, не так-то просто ввести в заблуждение. Генерал и без слов, и без доклада все равно все поймет. Поймет, потому что и сам на их месте поступил бы так же. Иначе и быть не могло – совесть потом не дала бы спать по ночам.
Гуров тихо вздохнул, поглощенный своими мыслями, и покосился на Крячко. Обычно веселый и говорливый, Станислав сидел тихо и задумчиво смотрел на дорогу перед собой.
– Скажите, а нас в разных камерах будут держать до суда? – неожиданно поинтересовалась Аличка Сергеевна и тут же сама себе и ответила: – Хотя, почему я этот глупый вопрос задала? Конечно же, в разных. Ведь не положено же держать в одной камере мужчин и женщин.
– Аличка, да ты не переживай за меня. – Гуров увидел в зеркало, как Сенечкин поднес руку жены к губам и поцеловал. – Я справлюсь. Со мной все будет хорошо. Главное – ты сама держись, потому что если ты вдруг там заболеешь… Я все смогу пережить, но только не это. Я должен быть спокоен за тебя. Ты мне обещаешь, что будешь себя беречь?
Аличка Сергеевна не ответила, но Гуров видел, как она молча кивнула, и столько в этом наклоне головы было грации, достоинства и смирения, что он не выдержал и сказал:
– Сейчас мы заедем в одно место, и я познакомлю вас с одним интересным человеком. Возможно, вы даже его знаете лично. Или слышали о нем. Так вот, если этот человек сможет помочь нам… то есть вам, конечно же, то решать вашу дальнейшую судьбу будем не мы со Станиславом Васильевичем, а вы сами. И от того, какое решение вы примете, будет зависеть ваша свобода и ваша дальнейшая жизнь.
Сенечкины удивленно переглянулись, но спрашивать подробности не решились, а только еще крепче сжали руки друг друга и всю оставшуюся дорогу уже ехали молча. Молчали и Гуров с Крячко.
Эпилог
Станислав Крячко мерил шагами их с Гуровым общий кабинет и в волнении посматривал на часы. Уже час назад они должны были быть у Орлова в кабинете, но Лев Иванович где-то запропастился и на его, Станислава, звонки не отвечал. Орлов нервничал, и Верочка, его секретарь, тоже. Она сама несколько раз набирала номер телефона Гурова, но результат был все тот же – Лев Иванович как сквозь землю провалился.
– Вот надо ж такому было случиться – забыл зарядить телефон! – Гуров быстрым шагом вошел в кабинет и устало плюхнулся на стул для посетителей.
– Лев Иванович! Ну разве так можно?! – воскликнул Крячко и подошел к Гурову. – И я, и Верочка уже все телефоны оборвали! Орлов каждые десять минут требует от меня поднять всех по тревоге и выдвигаться с мигалками и сиренами на твои поиски. Ты где пропадал?
– Так я же и говорю, – развел руками в знак своей беспомощности Лев Иванович. – Совсем я без своей Марии пропащий человек. Никак не могу привыкнуть, что эти современные мобильники нужно периодически заряжать! Вчера лег спать, а телефон на зарядку не поставил. И вот результат.
– Ну, позвонил бы утром, когда проснулся и воткнул телефон в розетку, – недоуменно пожал плечами Крячко. – Не понимаю я тебя…
– Да я ночью из Москвы Сенечкиных в Питер повез. Мне к восьми часам нужно было их к одному человеку доставить. Я ведь тебе вчера говорил, что Карцман, этот очень умный и пронырливый Авенир Исаевич, договорился, что их возьмут в один из питерских театров. Вернее, в театр не Северной столицы, а в театр одного соседнего с Питером городка. Просто нужный нам человек живет в самом Питере. Вот и пришлось мне их везти к нему. Чтоб уж самому их отрекомендовать да заодно и проследить, чтобы взяли на работу. Как говорится, сдал с рук на руки.
– Так что же, взяли? – заулыбался Крячко.
– Взяли! – отозвался довольный Лев Иванович. – Оказывается, дед этого человека, которого нам Карцман рекомендовал, когда-то сам играл в чаплинском театре и деда нашего Алексея Ивановича лично знавал.
– Хорошая рекомендация – она всегда полезна, – многозначительно поднял большой палец вверх Крячко. – Так ты готов идти на прием к Орлову? Наш уважаемый начальник ждет отчет. Мы, например, с Опером уже давно к визиту готовы. Правда, Опер? – обратился Станислав к щенку, и тот, услышав свое имя, вскочил с лежанки и сел, внимательно глядя на Крячко и ожидая дальнейших на свой счет распоряжений.
Гуров за всей рабочей суетой и заботой об актерах совсем забыл о собаке, а теперь, глядя на смешного, но умного щенка, вспомнил, что именно сегодня они с Крячко собирались поздравить Орлова с его юбилеем службы в органах и подарить ему необычный, но весьма полезный (как заметил Крячко) подарок – Опера.
– Что ж, раз вы оба готовы, то можно и выдвигаться. Хотя подожди-ка, – Гуров обошел свой стол, выдвинул ящик и достал из него новенький красивый ошейник с ремешком. – Вот, – сказал он. – Серьезного пса нужно дарить прилично одетым. А то посмотри
