Криминальные гастроли - Алексей Макеев
– А откуда вы знаете, что она ни копейки не заработала? – решил подколоть Сенечкину Крячко.
– Это она-то – работала? С ее-то холеными наманикюренными ручками и с ее-то вселенским гонором? – удивилась Аличка Сергеевна. – Да она даже не студентка! – опередила она возражения Станислава. – Вы бы послушали, на каком они с подружкой языке общались! Красивый русский язык в такую, простите, помойку превратили! В общем, я как только поняла, что можно эту девицу развести на деньги, так весь план у меня в голове как-то сам собой и выстроился.
– Я и говорю – Остап Бендер отдыхает! – Сенечкин посмотрел на свою жену с восхищением и обожанием.
Сенечкина скромно улыбнулась и с любовью посмотрела на супруга.
– А деньги мы все до копеечки отдали многодетному семейству для первого взноса за ипотеку. Чтобы они сразу четырехкомнатную приобрели. Недавно от них узнали, что переезжать они будут в августе. Ремонт сделают и переедут, – радостно сообщил Сенечкин.
Гуров и Крячко переглянулись, и Лев Иванович нахмурился.
– Все это, конечно, просто-таки здорово и замечательно, – сказал он. – Но вот что нам с вами делать прикажете?
Супруги вздохнули, но ничего не ответили. А что было им отвечать на такие слова старшего оперуполномоченного уголовного розыска? Они и сами понимали, что виноваты и по закону обязаны отвечать за свои преступные деяния. За свои уголовно наказуемые обманы и аферы, которые хоть и делали не ради себя, а для блага других, но все же они были незаконны с точки зрения всего общества.
Аличка Сергеевна встала и, молчаливая и подавленная, начала убирать со стола, а Алексей Иванович принялся ей помогать. Когда они оба вышли на кухню, Крячко спросил Льва Ивановича:
– Какие есть идеи?
– Не знаю пока, – пожал Гуров плечами. – А ты что думаешь?
Крячко в ответ только рукой махнул.
– Вот если бы их не уволил этот балбес Олешик, то и не было бы никаких афер. Так бы люди и работали в театре, своим талантом других радовали, – сказал Гуров после недолгого молчания.
– А что, если его, этого Олешика, заставить снова их на работу принять? Надавить, припугнуть… – предложил Крячко.
– Нет, не подойдет, – покачал головой Лев Иванович. – Сенечкины и сами в этот театр, пока в худруках этот Олешик сидит, не пойдут. В этот-то бедлам! А убрать или поменять начальство в чаплинской «Серене», сам знаешь, не в нашей власти и компетенции.
– А может, твоя Мария что-то подскажет? – с надеждой спросил Крячко. – Может, она знает, кому хорошие актеры нужны? Пусть даже и не в Москве…
– Станислав, ты молодец! – вдруг встрепенулся Гуров. – Отличную идею мне подал.
Не успел Крячко спросить Гурова, что это за идея, как в комнату вошли Сенечкины.
– Ну что же, – произнес Алексей Иванович. – Мы готовы. Только вот позвоним Мариночке Нестеровой, чтобы приходила к нам и иногда цветы поливала, да соседке ключи для нее оставим, и можем ехать.
– Погодите, никому пока не звоните, – Гуров встал и достал из кармана телефон. – Мне нужно сейчас выйти и кое-кому позвонить. А потом уже будем решать, что и как. Посидите тут со Станиславом Васильевичем, я скоро вернусь.
Лев Иванович вышел из квартиры Сенечкиных и отправился во двор. На скамейке у подъезда сидела старушка соседка. Увидав Гурова, она беззубо заулыбалась и спросила его:
– Я смотрю, нашли Аличку с Алешей? Все ли у них благополучно?
– Все, бабушка, хорошо у них, – ответил Лев Иванович и поспешил отойти от любопытной соседки подальше.
Набрав номер телефона Маши, он подождал, когда она ему ответит, и, забыв даже поздороваться и спросить, как ей там, у сестры, отдыхается, торопливо спросил:
– Машенька, ты можешь скинуть мне номер телефона этого своего Карцмана? Он мне срочно нужен.
– Конечно же, скину, – спокойно ответила супруга. Она уже знала, что если муж звонит ей и забывает поздороваться и узнать, как у нее дела, а сразу говорит о деле, то это значит, что этот звонок для него очень важен. – Только у него два номера телефона. Один – для деловых людей и для деловых предложений, а второй – для своих, чтобы пообщаться и узнать разные театральные новости. Какой тебе дать?
– Давай оба, – потребовал Гуров. – Если не ответит на номер для своих, то буду звонить ему с деловым предложением.
– Вы нашли своих артистов-аферистов? – спросила жена.
– Да, нашли. Теперь вот думаем со Станиславом, как нам из этой истории и самим выпутаться, и их вытянуть.
– Ты думаешь, что Авенир Исаевич вам поможет?
– Да! – с жаром ответил Лев Иванович. – Очень на это надеюсь!
– Ну, тогда удачи и вам, и вашим аферистам, – попрощалась Мария и отключила связь.
Через пару минут Гурову пришло сообщение с номерами телефона критика Карцмана, который знал все и про всех в мире театра. Набрав номер телефона, который Маша обозначила как номер «для своих», он услышал сначала гудки и подумал, что старик наверняка не откликнется на незнакомый ему номер, но тот ответил:
– Это Карцман. А с кем я буду говорить?
– Будете говорить с мужем Марии Гуровой – Львом Ивановичем, – ответил полковник в тон критику. – Добрый день, Авенир Исаевич. Вы уж извините, что я вас беспокою, но мне очень нужна ваша помощь.
– А, так это вы, молодой человек! Тогда я даже не буду спрашивать у вас, откуда вы взяли этот номер телефона. Наш уголовный розыск всегда был на высоте.
– Ну что вы, Авенир Исаевич, – смутился Гуров. – Это Мария по моей просьбе дала мне оба ваших телефона, и мои сыщицкие навыки тут вовсе ни при чем. Просто мне и вправду очень нужна ваша помощь в одном очень деликатном деле, связанном с театром.
– Деликатные дела, связанные с театром, – это как раз моя специализация, а потому я очень внимательно вас слушаю, молодой человек.
– Понимаете, – заговорщицки сказал Лев Иванович. – Дело настолько деликатное, что мне очень нужно поговорить с вами не по телефону, а с глазу на глаз. К тому же я хотел бы приехать к вам не один, а с теми людьми, которых это деликатное дело касается напрямую.
– Ах, вот как! – воскликнул старик и так же, как и Гуров, заговорщицки произнес: – Приезжайте ко мне ровно через два часа, и я буду ждать вас отдохнувшим и бодрым. Потому как если я не отдохну после обеда хотя бы пару часов, я буду засыпать на ходу. А оно вам надо? – рассмеялся он скрипучим голоском. – Старость, молодой человек, старость…
– Премного благодарен, что согласились принять, – ответил Гуров. – Через два часа и подъедем.
Он
