Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова
– Здрасте.
– Откройте мне.
– Что сделать?!
– Отомкните замок! – очень громко велела Покровская. – Я тут стою уже полчаса, у вас под дверью! Почему вы не открываете? Я знаю: вы дома.
Береговой сорвался с места, позабыв про наушники, моментально удушился в шнуре, который поволокся за ним, чертыхнулся, швырнул наушники, ринулся в коридор и распахнул дверь.
И сглотнул.
На площадке стояла Марина Покровская, писательница, и еще какие-то знакомые люди. За ее спиной происходило движение – ухватистые иностранные рабочие таскали в соседнюю квартиру мешки с цементом. По двое рабочих на один мешок – так у них выходило.
– А-а-а… это вы?! – проблеял Береговой. – Я думал, шутка такая.
– Какие там шутки! Чего вы заперлись и не открываете?
– А я… не слышал ничего. Я в наушниках всегда… у меня музыка…
Покровская протиснулась мимо него в квартиру – он посторонился, и следом потянулись те самые знакомые люди, что приехали с ней.
Береговой опять запустил пятерню в волосы.
Чего происходит-то, а?!
– А вот я в наушниках никогда не сижу! – заявила Покровская, как будто приехала сообщить именно это. – Ботинки снимать или так можно? Я на полную мощность динамики врубаю, и мне отлично! Но у меня стены толстые, а у вас, ясный пень, особенно не врубишь – весь ваш терем-теремок завалится! В смысле, дом! Это Алекс Шан-Гирей, вы знакомы?..
Береговой, не отводивший от нее глаз, спохватился и оглянулся на вошедших.
Она привела с собой нового заместителя и еще Митрофанову – главного врага!
Да что такое происходит?!
– Мне нужно с вами поговорить, – помолчав секунду, негромко сказал новый зам. – Я попросил Маню… Марину Алексеевну, и она любезно согласилась нас привезти.
– Да-а! – громко подтвердила Покровская уже из комнаты. – Я вообще сама любезность! Слушайте, уважаемый, а мебели у вас в принципе нету? То есть сидеть не на чем?
Береговой разозлился – что за бесцеремонность!..
– Я не ждал гостей, – тоже очень громко сказал он, помрачнел и добавил: – И не приглашал!
– Хороший гость не ждет, когда его позовут, – отозвалась Покровская. – Хороший гость сам является. А еды тоже нету?..
– Здравствуйте, господин Береговой, – ни с того ни с сего церемонно поздоровалась Митрофанова. – Извините нас за вторжение. Мы ненадолго. Мы на самом деле пытались предупредить вас о нашем приезде, но…
– Вы трубу не брали! – прокричала Покровская. – Катюнь, не скули, я ему уже все объяснила! И что за китайские церемонии?! Вы же почти родные! Ты его почти уволила, а он тебя почти побил!
– Никого я не бил!
– Я так и сказала! Это две большие разницы, побил и почти побил! Улавливаете нюанс?..
– Маня, угомонись, – сквозь зубы процедила Митрофанова, и Береговой вдруг с удивлением обнаружил, что она покраснела – из-за высокого ворота черного свитера поднялась краска и залила щеки и уши.
Уши были изящные, и в каждом почему-то по три серьги. Не по одной, как положено, а именно по три. Всего шесть. Странное дело!.. Она же не панк и не байкер!..
Береговой некоторое время рассматривал ее уши. Вдруг спохватился, смутился – ей-богу! – отвернулся и наткнулся взглядом на Шан-Гирея, который, похоже, чего-то выжидал.
– Я собирался приехать один, – помолчав, сказал Алекс. – Но мне не удалось.
– Еще бы! – фыркнула Покровская. – Ну, гости дорогие, проходите!.. Чего вы в коридоре толпитесь?.. – Она неожиданно взяла Шан-Гирея за руку и потащила за собой. – Пойдем, я тебе покажу, какой у него комп! Это не комп, а просто праздник какой-то!..
– Наша Маня, – объяснила Митрофанова вслед писательнице, утащившей нового зама в комнату, – фанат современных технологий. Компьютеры ее страсть. Она их обожает.
– Компьютеры обожает? – не понял Береговой, всю жизнь работавший именно с ними. – Покровская обожает компьютеры?!
– Ну, не только компьютеры. Еще бриллианты, собак, туфли на шпильках и…
– Она любила пирог с яблоками, статных мужчин и имя Роланд! – во все горло объявила из комнаты Покровская. – Можно мне мандарин?.. От вас не убудет, тут целая сетка!
– Маня, не шуми, – негромко попросил Шан-Гирей.
– А что такое? Где-то здесь спит младенец? Владимир, у вас есть поблизости спящий младенец? И можно мне мандарин?..
– Тебе почистить? – спросил зам.
– Я сама почищу.
Когда совершенно сбитый с толку Береговой суетливо протрусил в свою собственную комнату, показавшуюся ему с непривычки заполненной людьми, он увидел, что они оба – и писательница, и новый зам – таращатся на его монитор. Зам отщипывает дольки мандарина и подает ей по одной, а она смешно жует, и на всю комнату пахнет Новым годом.
– А что это у вас там? Признательные показания? – как ни в чем не бывало спросила Покровская, кивнув на монитор, и взяла следующую дольку.
Береговой подскочил и свернул окно, в котором болтался текст, над которым он бился так долго.
– Собственно, об этом я и хотел поговорить, – начал Шан-Гирей и подал писательнице еще одну дольку – она заглядывала ему в руку, как щенок, который ждет угощения. – Я знаю, что вечером в тот день, когда Екатерина Петровна вас уволила, вы приезжали к ее дому. Зачем?..
Береговой с размаху сел на стул.
– Отпираться бесполезно, – прожевав, сказала Покровская. – Алекс вас раскусил.
– Мне не понадобилось никого раскусывать, Маня! – Шан-Гирей казался недовольным.
– Угомонись, – попросила ее и Митрофанова.
– Ни за что!
– Я вас видел, – продолжал Шан-Гирей. – У подъезда. Вы сидели в машине и разговаривали по телефону. Впрочем, – тут же поправился он, – это не совсем верно. Вы держали телефон в руке, вот так будет точнее. Я вижу не очень хорошо и вас узнал не сразу. Потом Маня рассказала, что какой-то полоумный водитель загнал ее в сугроб, у нее туфли были совершенно мокрые, и я вспомнил, что видел вашу машину.
– Ну, был я там, – с вызовом сказал Береговой. – И что?!
– Зачем вы приезжали?..
– Я… ни за чем.
– Чтобы убить меня? – спросила Митрофанова скучным голосом. – Это же вы меня душили, да?..
Береговой понял, что дело его плохо.
Они все-таки решили назначить козлом отпущения именно его!.. Оправдываться, переубеждать, объяснять – бесполезно. Все уже решено. В каких-то своих, непонятных целях они затеяли эту аферу, а он даже смысла ее не понимает!.. Где уж… оправдаться!
– Он вас не душил, – вдруг сказал Шан-Гирей. – Не выдумывайте, Екатерина Петровна. Вы же, насколько я знаю, не видели человека, который на вас напал.
– Не видела. Но никому, кроме него, – и она подбородком показала на Берегового, – это не пришло бы в голову! А он орал на все издательство, что я… я… стерва и сука и он
