Барбара Гордон - Польский детектив
— Все верно? Вы так говорили?
— Так.
— Тогда подпишите.
Вятковский без дополнительных пояснений подписал каждую страницу отдельно и поставил в конце протокола свой несколько корявый автограф.
— Ну, что? — спросил он. — Кто меня доставит в Варшаву, Неробис или Михаляк?
Неваровный достал бумажник и вынул из него сто злотых.
— Сейчас идите домой, а завтра утром — на работу. Вам не разрешается уезжать, не сообщив милиции нового адреса. А эти деньги даю вам в долг, вернете после первой получки. Но помните, случись какой скандал, рука у меня потверже, чем у Квасковяка.
— Вы меня и вправду отпускаете? — Вятковский не верил своим ушам.
— Идите, пока не передумал.
После ухода Черного Ромека Неваровный поехал в Рушков. Показания Вятковского полностью подтвердились. Действительно, в ту ночь вызывали милицию, чтобы успокоить пьяниц в доме Седого Эдзи. Сам Эдвард Джевик подтвердил, что Вятковский ночевал у него. Продавец из пивного ларька тоже запомнил раннего клиента, хулигана из Подлешной, хорошо известного в Рушкове. По словам продавца, Вятковский и утром был в стельку пьян.
Обо всем этом Неваровный составил подробный рапорт в воеводское управление, приложил протоколы допросов и особо подчеркнул, что Вятковский пришел в милицию добровольно. По мнению майора, Роман Вятковский был невиновен в убийстве, и комендант не стал его задерживать, а ограничился подпиской о невыезде, исключая поездки в Варшаву, на работу. Свой рапорт комендант закончил словами: «В отличие от некоторых молодых офицеров, которые сначала арестовывают подозреваемого, а потом выясняют его виновность, считаю, что для лишения человека свободы надо иметь очень серьезные основания, даже если человек этот уже был под судом».
Неваровный, правда, не указал, о каких молодых офицерах идет речь, но надеялся, что капитан Левандовский прекрасно это поймет. В отличном настроении Неваровный ждал реакции на свой рапорт и не ошибся. Через два дня он получил приказ явиться в Варшаву к «старику».
Кроме Неваровного и Левандовского, были приглашены еще несколько офицеров, а также один подполковник из Главного управления.
— Изложите состояние расследования по делу об убийстве Квасковяка. Сначала капитан Левандовский, затем майор Неваровный.
Левандовский говорил довольно долго. Он подчеркнул оперативность милиции, отметил количество допрошенных. Некоторых из них задержали, но потом, из-за отсутствия улик, пришлось отпустить.
— Одним словом, — прервал полковник, — следствие, которое вы ведете, не продвинулось ни на шаг.
Левандовский не пытался защищаться.
— А вы, майор?
— У меня только одно достижение, — ответил Неваровный, — благодаря моим действиям по крайней мере один невиновный избежал ареста. Я говорю о неком Романе Вятковском, прозванном приятелями Черным Ромеком. Но это так, к слову…
Результаты моего расследования явно указывают на то, что старший сержант Квасковяк напал на след какого-то серьезного преступления. Но улик у него еще не было. Он искал их. Преступник же или преступники жили где-то поблизости от Квасковяка. Где-то в радиусе полукилометра. Я составил список таких людей. Один из них — явно убийца.
— Если бы об этом написала Агата Кристи, книжка получилась бы интересной. А в данном издании — вряд ли, — буркнул Левандовский себе под нос, но так, чтобы его все слышали.
— Панове, — вступил в разговор представитель Главного управления, — я понимаю ваши трудности и не хочу вас критиковать, но дело слишком важное. Убит начальник отделения милиции, причем всего в двадцати километрах от столицы. Прошло уже несколько недель, а мы все еще не можем успокоить общественность сообщением о поимке преступника. Сегодня я понял, что следствие стоит на месте. А речь идет не только о поимке преступника, но и о нашем престиже.
— Надо вести следствие и в иных направлениях, — заметил один из офицеров.
— Пожалуйста, — огрызнулся капитан Левандовский, — с удовольствием передам вам дело.
— Спасибо, но я не настаиваю, — поспешно ответил офицер.
— А я теперь никому не отдам этого дела, — заявил Неваровный, — разве что по приказу. Но тогда… подам в отставку!
— Панове! — вмешался полковник. — Я собрал вас не для того, чтобы ссориться, а чтобы сдвинуть дело с места. Считаю, капитан Левандовский и майор Неваровный должны и дальше вести следствие каждый своим методом, хотя, нечего скрывать, они пока немногого достигли. Так что этим невеселым резюме закончим наше совещание.
7
Боксерский матч
К своему великому удивлению, через три дня майор снова увидел Романа Вятковского в отделении милиции. Черный Ромек и на этот раз не спешил пускаться в разговоры в присутствии других милиционеров. Лишь в кабинете коменданта он вынул новенькую стозлотовку.
— Премного вам благодарен. Вы мужик что надо, другой бы упек меня в кутузку до выяснения дела.
— Милиция невиновных не арестовывает.
— Знаю я! — тянул свое Вятковский.
— Работаете?
— Хожу иногда, — неохотно подтвердил Ромек.
Неваровный посчитал, что разговор окончен, но гость уходить не спешил.
— Пан комендант, — начал он неуверенно, — не пришли бы вы ко мне домой сегодня вечерком. Часиков в семь.
— Зачем?
— Болтают, будто Вятковский бездельник, пьяница и хулиган. Но у меня есть свои понятия о чести. Вы меня тогда на честное слово отпустили. Вы и вправду человек что надо. Я кое-что знаю о Квасковяке. Точнее, не я, а один из моих корешей. Он будет у меня, и сам все расскажет. Будьте спокойны, расскажет все, как на исповеди. Вдруг это вам поможет…
— А может, лучше, чтобы этот ваш кореш сюда пришел? Вместе с вами?
— Он не из тех, кто по своей воле приходит в этот дом. Но пану коменданту он все расскажет.
Делать нечего, пришлось Неваровному согласиться на эту странную встречу. Роман Вятковский жил по другую сторону железной дороги, в самом начале Восточной Подлешной, в невзрачном домике, почти развалюхе. Капрал Неробис, которому Неваровный рассказал о предложении Вятковского, предложил на всякий случай сопровождать майора, а когда тот отказался, стал уговаривать хотя бы взять с собой оружие.
— Это, возможно, ловушка, — предостерегал капрал, — я знаю, где живет Вятковский. Надо идти по тропинке через лес, кто-нибудь спрячется за деревом и…
— И стукнет меня, как Квасковяка? Но зачем? Для убийства надо иметь серьезный повод. А у Вятковского и его компании такого повода, по-моему, нет.
— Кто их знает? Я бы ему не верил. Еще раз говорю вам: возьмите пистолет. А мы с сержантом Михаляком пройдемся той дорогой, вроде бы обход совершаем.
— Это ни к чему. Тогда ни Вятковский, ни его дружки слова не скажут. Он же не побоялся прийти сюда, а чем я хуже? Пистолет же мне только помешает.
— Дело ваше, я предупредил. — Капрал был несколько обижен тем, что его забота о начальстве оказалась неоцененной.
Точно в семь вечера Неваровный появился в доме Вятковского. Неробис не преувеличивал: найти этот домик было нелегко, и выглядел он более чем скверно. Поэтому майора особенно поразил его внутренний вид: комната и кухня. Все было скромно, но чисто — несомненно, заслуга старой Вятковской. Черный Ромек жил у «мамочки».
— Просим, просим, пан комендант. — Вятковский вскочил, приветствуя майора.
За столом сидели четверо молодых людей. Перед ними стояли две литровые бутылки водки, одна уже на три четверти опорожненная и кое-какая закуска на тарелке. Тут же стояли шесть банок из-под горчицы, заменяющие в этом доме стаканы.
— Я же говорил, что пан комендант придет! — кричал в восторге Вятковский. — Я знал, что он мужик что надо!
Между тем «мужик что надо» пожимал руки четырем верзилам.
— За здоровье пана коменданта! — Один из них поднял стакан с водкой.
Пять пар глаз уперлись в офицера милиции.
— Ваше здоровье, ребята, и чтоб иначе нам не встречаться. — Неваровный, даже не поморщившись, одним духом осушил стакан.
— Я же говорил, — повторял Черный Ромек и радовался, как ребенок. — Железный мужик!
— А теперь еще по одной. — Один из парней снова наполнил стаканы.
— Нет, панове, — запротестовал офицер, — на этот раз только пригублю. Я ведь на службе.
Никто не стал возражать, и вся компания выпила лишь по небольшому глотку.
— Панове, — кипятился Вятковский, — могу поспорить, что комендант пришел без оружия.
Прежде, чем майор успел открыть рот, два сидевших рядом с ним «кореша» быстро и ловко пробежали руками по его бокам.
— Ей-богу, пушки нет! — заявил один из них.
Неваровный рассмеялся.
— Сразу видно, несмышленыши. Будь у меня пистолет под мышкой на ремне, как носили во времена оккупации, ничего бы вы не нашли, а он сразу бы оказался у меня в руке. И делал бы я с вами, что хотел. — Майор расстегнул пиджак, чтобы показать, что и там нет оружия.
