Ксавье-Мари Бонно - Первый человек
— Это далеко отсюда?
— Нет, на другом конце Парижа. На его востоке, в Ножане-на-Марне. Туда можно доехать без пересадок региональным экспрессом [67].
— Тогда соберите немного вещей, мы уезжаем сейчас же.
— Но если он придет сюда?
— Нет, Дельфина, он не придет.
— Почему вы в этом так уверены?
— Скажем так: я в конце концов понял, что у него есть особый дар угадывать опасность.
Дельфина побросала несколько нужных вещей в рюкзак. Поездка до Ножана-на-Марне заняла всего час. Де Пальма предупредил Лежандра, и тот прислал двух сотрудников наблюдать за домом родителей Дельфины.
Сам Барон вернулся в Марсель вечерним поездом.
* * *Барону не удалось отдохнуть в Марселе: на следующее утро звонок Мартино заставил его тут же отправиться в новый путь. Он едва успел обнять Еву, принять душ и сразу поехал в Кенсон вместе с Бессуром.
— Палестро покинул эту квартиру вчера в начале дня, — объяснил Мартино. — Сел в «мерседес» и поехал к центру этого чертова городка. Потом он укатил к себе.
— И ты нас беспокоишь только из-за этого?
— Нет. Кристина вчера не пришла отметиться.
— Только этого не хватало! — вскричал Бессур.
Мартино закрыл ставни на окнах гостиной и встал у окна кухни.
— Жрать хочется! — заявил он.
— Честно говоря, я тоже проголодался, — сознался де Пальма.
— Здесь рядом продают пиццу. Хотите, я куплю вам что-нибудь?
Де Пальма смерил лейтенанта взглядом с головы до ног.
— По-моему, от тебя пахнет полицией еще больше, чем от меня. Туда пойдет Карим.
— Ой, друг! С моей-то рожей! — пошутил полицейский-араб.
— А ты выкрутись, сынок! — ответил де Пальма. — И принеси нам три бутылки вина. По-моему, они нам будут нужны.
Мартино и де Пальма встали около окна. Перед домом напротив остановился грузовик с товарами. На правой дорожке образовалась большая очередь из автомобилей. У многих на крыше лежали лыжи.
— Везет же кому-то! — пробормотал Мартино.
— Терпеть не могу лыжи! — заявил де Пальма.
Лейтенант протянул Барону сигарету. Он закатал рукава своей рубашки, и на его руке стала видна неумело сделанная наколка: «2 RPIMA». 2-й парашютный полк морской пехоты!
— Сколько лет ты прослужил в армии?
— Шесть.
— Жалеешь, что ушел?
— Наоборот. Я уволился после Африки. Я больше не мог этого терпеть.
Лицо сыщика стало печальным. Он прищурил глаза и медленно затянулся сигаретой.
— Грузовик с товаром отъезжает! — вдруг проворчал он. — Это любопытно!
Вернулся Бессур, нагруженный коробками с пиццей.
— Королевские кушанья для всех! — объявил он и поставил коробки на стол. А потом вынул из карманов три бутылки отличного бордо.
Де Пальма раскрыл свой складной нож и открыл первую бутылку.
Мартино протянул стакан Бессуру, но тот отказался:
— Я выпью кока-колы.
— Ты что, верующий?
— Нет, трезвенник.
Де Пальма уже откусил от своей пиццы и выпил стакан вина. Опуская стакан, он заметил детский рисунок на ковре, лежащем на полу гостиной, — полицейскую машину с синим капотом, белыми дверями и большим прожектором на крыше. Эта наивная картинка растрогала его.
Бессур снова наполнил его стакан.
— Спасибо, сынок!
Барон посмотрел на свои часы:
— Тринадцать часов! Это уже слишком долго!
Он быстро закончил есть и выбросил остатки в мешок для мусора.
— Я сейчас позвоню Палестро. Он должен быть у себя.
Ему пришлось позвонить раз десять или двенадцать, прежде чем Палестро наконец ответил.
— Я расстался с Кристиной вчера утром, — сказал ученый. — Она должна была идти в жандармерию отмечаться как условно освобожденная.
— У вас были новости о ней с тех пор?
— Нет. Она должна мне позвонить. Мы собираемся встретиться сегодня вечером.
У Барона сердце сжалось в груди. Он закончил разговор и сердито приказал своим подчиненным:
— Идем туда!
— Ты можешь все испортить! — возразил Мартино.
— Наплевать! Я чувствую: что-то пошло не так. Ты идешь со мной, Карим. А ты, Мартино, наблюдай. Понял?
— Так точно!
Де Пальма и Бессур перебежали через улицу. Дверь дома Кристины была заперта. Консьержа или консьержки там не было.
— Черт! — выругался Барон. — Отойди назад!
Он ударил ногой точно под замком, дверь распахнулась и стукнула о стену.
Сыщики поднялись в квартиру Кристины.
Де Пальма покрутил ручку двери, и та открылась. Бессур вынул из кобуры пистолет.
Друзья-сыщики увидели перед собой коридор. Справа кухня. На столе бутылка с апельсиновым соком. Де Пальма распахнул левую дверь.
— Здесь спальня.
Постель не была застелена. На ней не было простыней. В квартире стоял прогорклый запах. Два солнечных луча пробивались через металлические ставни.
Де Пальма включил свет и подошел к двери в следующую комнату, которая, очевидно, была гостиной. Эта дверь была закрыта.
— Осторожно! — предупредил Карим. — Я тут что-то не улавливаю.
— Что именно?
— Когда человек выходит из дому, чтобы пробежаться, он не запирает дверь своей гостиной.
Барон вынул и зарядил свой «бодигард». Увидев это, Бессур совершенно растерялся, что сразу стало заметно по его лицу.
— В чем де…
— Прикрывай меня. И не задавай вопросов: сейчас не время для них.
Барон встал к двери боком и медленно повернул ручку. Дверь скрипнула. Бессур направил свой пистолет в сторону замочной скважины, но тут дверь гостиной неожиданно открылась, а его лицо вдруг искривила гримаса ужаса.
— Черт возьми, Мишель!
Он отошел на три шага назад и прижал ладонь ко рту, чтобы подавить рвоту.
Аде Пальма несколько секунд глядел в сторону: не мог заставить себя смотреть на ужасное зрелище, которое было у него перед глазами.
Кристина Отран лежала на диване с перерезанным горлом.
Майор преодолел отвращение и медленно подошел к ней. Воздух был пропитан острым запахом крови. Там, куда попали ее капли, на стенах остались извилистые красные полоски. Кровь свернулась, но еще не почернела. Значит, смерть наступила всего несколько часов назад. И Мартино ничего не заметил, хотя он один из лучших сыщиков в бригаде.
Де Пальма наклонился над трупом Кристины и тихо произнес:
— Значит, ты никогда не скажешь мне свою тайну?
Ему хотелось закрыть ей глаза и накрыть чем-нибудь огромную дыру на горле. Хотелось больше не слышать беззвучный крик, рвавшийся наружу. В этой варварской картине не хватало только одного — подписи Тома Отрана.
Вскрытие трупа Кристины не дало никакой информации. Ничего, что могло бы навести экспертов из научного отдела на след убийцы.
— Он сменил почерк, вот и все, — заявил Лежандр.
— Не важно, как он это сделал. Меня беспокоит почему!
— Почему? Да потому, что он сумасшедший! — рявкнул начальник уголовного розыска.
— В действиях сумасшедших есть определенная логика, — возразил де Пальма. — Он пришел убить свою сестру. Сестру-близнеца. То есть уничтожить часть себя самого. Я должен признать, что больше ничего не понимаю.
— Может быть, он хочет уничтожить себя! — предположил Бессур. — Он хочет убить себя и забирает с собой все, к чему еще привязан на земле. В любом случае жизнь больше не имеет для него смысла.
— Хорошо сказано, — подвел итог де Пальма. — И он может кончить свою жизнь только в одном месте — в пещере Ле-Гуэн.
— Расскажи мне историю!
— Какую ты хочешь?
— Про священную пещеру!
— Снова про нее! Ты все время просишь у меня одно и то же!
— Это потому, что прошлой ночью я видел ее во сне.
— Ты видел во сне пещеру?
— Да, и мне было очень страшно.
— Почему?
— Я видел во сне много воды. Все было затоплено. Большие фрески и отпечатки ладоней постепенно исчезали одна за другой.
Папа вдруг стал очень грустным и сказал:
— То, что ты видел во сне, случилось на самом деле.
— Расскажи мне про это!
— Больше десяти тысяч лет назад ледники, покрывавшие землю, начали таять. Море стало разливаться все шире. И залило равнины, которые были рядом с его берегами. И затопило пещеры и укрытия великих охотников.
— Все исчезло?
— Нет, не все. Я знаю одну пещеру, где все осталось таким, как было.
— Ты должен отвести меня туда!
— Отведу, когда ты станешь большим. Раньше нельзя: это очень опасно. А теперь ты должен уснуть.
Но ночью ему снилось, что вода поднимается все выше, очень высоко, и он вот-вот утонет в ней. Он мечется во сне. Вода повсюду. Никто не может ее остановить, даже папа.
