Виктор Доценко - След Бешенного
Серебристая машина, словно инвалид, у которого выбили костыль, ткнулась в асфальт носом на скорости за сто, подпрыгнула задней частью вверх, развернулась и раз восемь перевернулась, пока не застыла колесами кверху.
- Отлично, Павка! - радостно крикнул Валька-Стилет.
- Отлично-то отлично, да патроны кончились! Сейчас нас как в тире расстреляют, суки! - констатировал Павка-Резаный
- Не робей, все там будем! - зло рассмеялся Валька-Стилет. - Дай газу, братишка! Догони эту мразь!
Трудно сказать, что подействовало сильнее, бравада Вальки-Стилета или в машине действительно еще оставались неиспользованные резервы, но "Форд" вдруг резво, словно у него включилась мощная турбина, рванулся вперед и в считанные секунды поравнялся с "Лендровером" Аркана.
Валька-Стилет уже не видел, как несколько пуль, выпущенных из автомата Лехой-Хохлом, впились в спину Павки-Резаного и он, уже мертвый, продолжал держать руки на руле. Валька-Стилет был нацелен только на одно: использовать единственное оставшееся у него оружие - любимый стилет.
Выстрел пистолета Аркана совпал со взмахом руки Вальки...
Ростовский и его ребята опоздали буквально минут на пятнадцать. Они слышали выстрелы и были уверены, что успеют, но...
Подъехав к месту трагедии, они обнаружили вдребезги разбитые две машины противника, набитые изуродованными человеческими телами, и две машины трех своих приятелей, двое из которых улыбались с таким задором, словно только что выиграли для себя нечто самое ценное в жизни...
- Так, братишки, оплакивать наших будем потом, - до боли стискивая зубы, бросил Ростовский. - Быстрее соберите наших пацанов и мотаем отсюда: у меня такое впечатление, что сейчас сюда менты нагрянут! - Тут он увидел, как Степан снимает на видеокамеру место трагедии и делает это весьма тщательно. - Зачем ты это делаешь, братан? - недовольно спросил он.
- Для нашей памяти, шеф! Мы должны иметь эту пленку, чтобы всегда подогревать свою злость! - ответил тот.
- Ладно, ты прав! Ник, скажи ребятам, чтобы сняли номера с наших машин и взорвали их: нам не нужно оставлять следы для ментов!
- Будет сделано, братан!..
Когда они отъезжали от места трагедии, вдали раздались сирены милицейских машин, но ростовские успели исчезнуть до того, как их могли засечь...
XXV
Майкл под арестом
Вернувшись в Москву, Позин счел необходимым первым делом представиться начальству, то есть явиться пред светлые очи Щенникова - ведь именно он подписал шифро-грамму, срочно вызвавшую его домой.
В кабинете Щенникова, вальяжно развалясь в низком кожаном кресле, восседал Петропавловский.
- Привет, Шурик! - радостно заулыбался он. - Небось остобрыдла тебе эта гребаная Америка?
Позин неопределенно дернул плечами.
- Здравствуй, мудрый и незаменимый мой советник! Давненько не виделись, пожал ему руку Щенников.
- Может, ты по мне соскучился? - Позин с готовно-стью принял шутливый тон. - Боюсь, что помешал вашей судьбоносной для нашей многострадальной страны беседе.
- Ни в коей мере, - заявил Петропавловский, - мы всего лишь обменивались идеями о том, какие уточнения следует внести в имидж нашего Президента на нынешнем этапе.
- Но это, наверное, и есть одна из самых важных государственных тайн, продолжал шутить Позин.
- Вовсе нет. Кстати, Шурик, напиши за пару дней несколько страничек твоих впечатлений о том, каковы были сильные и слабые стороны обоих кандидатов в Президенты США именно с точки зрения их имиджа. То есть, где не доработали имиджмейкеры, создавая их образы.
- Помилуй, Гаврик, это же очень сложная задача! - ответил Позин, глядя на загадочно молчащего Щенникова. - Я же ничего в этом не понимаю.
- Ты просто умный человек, Позин. Я-то готов сделать из тебя выдающегося имиджмейкера, но, ты, лентяй и бонвиван, испугался, что придется много учиться и работать. А теперь с тебя - плата за страх. Вспомни, во что были одеты кандидаты, их жесты, вовремя ли улыбались, ты же десятки раз видел их на телеэкране! Мне твои наблюдения и выводы будут очень полезны.
- А уверен ли ты, Гаврик, что американская модель делания президентов, и вообще государственных деятелей, перенесенная на русскую почву, будет успешно работать?
- Никто не собирается ее переносить целиком. Мы позаимствуем самое интересное и не будем отказываться от нашей самобытности. - Петропавловский выступал в своем обычном стиле - деловитом и циничном. - Наш многомудрый русский народ отринет любые заокеанские примочки, если на них не натянуть хорошо ему знакомый цветастый сарафан. Ладно, Валентин, продолжим в другой раз. А пока занимайся с Шуриком.
Когда Петропавловский удалился, Позин скорее просто чтобы начать разговор, нежели желая установить истинную картину, спросил:
- Похоже, что Гаврик занял уютную и влиятельную нишу в нашей родимой иерархии?
- Это только е м у так кажется, - невозмутимо ответил Щенников. - Ты ведь неплохо его знаешь. Гаврик - человек, существующий в некой виртуальной реальности, в мире собственных идей и представлений, которые он обкатывает на компьютере. К каким-то процессам в обществе он чувствителен, как барометр, а в остальном туп, как валенок. Впрочем, есть у него еще одно выдающееся качество он великолепно умеет себя продать...
- Это он умел всегда, - согласился Позин, рискнув добавить: - Мне кажется, что он свою роль уже сыграл во время выборов, а потому должен получить гонорар и тихонько отойти в сторону: ни в экономике, ни в политике он не разбирается.
- Что ж, в этом, думаю, мы вполне солидарны, - спокойно согласился Щенников, однако предпочел этим ограничиться.
Позину стало ясно, что вот так ненароком он узнал то, о чем широкий круг политологов и журналистов, публично называвших Петропавловского главным имиджмейкером Кремля, и не догадывались.
Щенников внимательно выслушал почти часовой доклад Позина о том, что ему удалось узнать в Нью-Йорке, Вашингтоне и других городах и весях Америки, встречаясь в формальной и неформальной обстановке с представителями обеих партий и самых разных слоев общества.
Когда Позин замолк, его слушатель с удовлетворением произнес:
- Мы были правы, послав туда тебя, Александр, на такой длительный срок. Материалы, которые ты привез, в высшей степени важны и полезны. Твоя задача, особенно не затягивая, все это подробно изложить в письменной форме, максимально полно характеризуя тех людей, которые смогут участвовать в формировании нового курса республиканской администрации. Не тебе объяснять, в каком темпе нам придется корректировать нашу политику в отношении США, учитывая новые веяния в Белом доме. Текст, который ты должен дать, на мой взгляд, предполагает соединение информации с ее немедленным анализом, что архисложно. Торопить тебя я не собираюсь, но, думаю, месяца тебе хватит. Как ты считаешь?
- Пожалуй, уложусь, - согласился Позин.
Он терпеть не мог выступать в том жанре, в который неумолимо загонял его Щенников, предпочитая тайной политической кухне живую беседу, где есть место пикировке и обмену колкостями. Позин любил разговор, напоминающий поединок фехтовальщиков, а не сочинение рекомендаций. Но что поделаешь? Надо так надо. Александр Позин был человек государственный. Он действительно провел в Америке полгода в свое удовольствие, а за удовольствие, как известно, надо платить.
Щенников вел себя дружелюбно и приветливо. Александр не сомневался, что по ходу беседы обязательно возникнет имя Велихова - ведь Щенников наверняка читал протокол его допроса генералом Богомоловым и знал, что именно он, Позин, был последним человеком, который видел Велихова живым. Но он ошибся. Судя по всему, банкир Велихов Щенникова больше не интересовал. Позину ужасно захотелось провести одну "проверку". Уже собираясь уходить, он спросил Щенникова:
- Можно задать тебе один вопрос?
- Да хоть три! - Щенников излучал благожелательность.
- Скажи, что будет с Можаевым?
- С Петром Петровичем? - демонстративно переспросил Щенников, как бы выигрывая секунду-другую на обдумывание ответа. - Как тебе известно, Министерство иностранных дел не покладая рук работает над проблемой освобождения его из американского узилища.
Позин кивнул.
- Но как ты лично думаешь, мидовцы, дипломаты чего-нибудь добьются? настойчиво спросил он.
- Ты знаешь Америку лучше меня, Шура, а судьбу Можаева будет решать именно американский судья, так что ты с большей долей вероятности можешь предсказать, как себя поведут законопослушные американцы. - Щенников улыбнулся.
Позину в этой улыбке почудилось нечто мефистофельское.
- Кроме всего прочего, я на месте Петра Петровича откровенно бы объяснился со швейцарскими следователями по поводу его счетов в зарубежных банках, заметил Щенников.
"Уж ты бы объяснился, - подумал Позин, - небось давно все свои деньги в оффшорные зоны загнал, а теперь корчишь из себя девицу на выданье".
