Антон Леонтьев - Зеркальный лабиринт мести
— Не сомневаюсь, что хотят! — уверил его Айман. — И выдать все или за несчастный случай, или за нападение очередного маньяка, или за какую-то подобную хрень. А потом вернуться в Москву и спокойно, на правах законных мужей и единственных наследников, заграбастать все то, что создал путем преступлений доктор Ирдышин. Это и есть финальный аккорд симфонии мести!
Денис вскочил, но так неловко, что полетел на пол.
— Быстрее! Надо сообщить… Итальянская полиция…
Айман рывком поднял его и сказал:
— Если они вообще в Италии. Потому что, сдается мне, они отправились в какое-то иное место…
— Черт! Как это узнать! И вдруг наши девочки уже…
Он смолк. Айман ткнул его кулаком в грудь и проговорил:
— Может, и уже! Тогда я этих уродов заживо сожру. Ведь я Кайман! А что касается их местопребывания… Ты разве забыл, что статус сына миллиардера позволяет узнать то, что для простых смертных тайна за семью печатями?
Лиза открыла глаза, чувствуя легкую качку. Она потянулась и сладко зевнула. Мысль не только жениться, но отправиться в свадебное путешествие вчетвером была, конечно, сумасбродной, но в итоге такой милой!
Вот уже пятый день они наслаждались супружеской жизнью у побережья Португалии. Для всех они находились в Италии, но ведь надо было, как верно сказал Егор, пустить репортеров по ложному следу.
Да, за последние дни произошло так много… Но Лиза намеревалась забыть о прошлом. Хотя разве забудешь, что твой отец — убийца? Убийца, который был убит другими убийцами, Как, впрочем, и все прочие члены ее семьи.
Но теперь ее семьей был Егор. Ведь он ее законный муж. А также Злата — ее сводная сестра. И ее муж Пашка, ее свояк.
А скоро у них пойдут детки! И все будет хорошо, точнее, еще лучше, чем сейчас! Хотя разве могло быть лучше, чем сейчас?
Лиза соскользнула с кровати на темный паркетный пол. Это была идея их мужей — пуститься в плавание на удобной вместительной яхте вдоль португальского побережья. Егор, оказывается, умел управлять яхтой. Он ведь был настоящим кладезем знаний! Да и Пашка, как вдруг выяснилось, тоже имел навыки. Кто бы мог подумать!
На яхте им не требовалась команда и персонал. И это значило, что они находятся в открытом океане только вчетвером и наслаждаются жизнью и медовым месяцем!
Лиза смущенно подумала, что секс с Егором — небывалый, страстный и такой… такой яростный! Да и Злата намекнула, что Пашка в постели оказался маленьким гигантом большого секса…
Так могло длиться вечно!
Вчера вечером Егор признался, что готовит ей сюрприз. Лизе так и не удалось добиться, какой именно: муж резонно заметил, что скажи он ей, о чем речь, и сюрприз перестанет быть таковым.
И то же самое обещал Злате Пашка — сестра с мужем обитали в каюте на другом конце яхты. Похоже, их мужья что-то задумали вместе. И от предвкушения Лизу била приятная легкая дрожь.
Лиза прошлепала в ванную. Она пустила воду, а потом повернулась к зеркалу, чтобы взять зубную щетку. И увидела, что на нем висит, прикрепленный при помощи клейкой ленты, белый лист бумаги. На нем было выведено жирными черными буквами всего одно слово:
«СЕЙЧАС»
Дрожащими руками Лиза сорвала листок, и тут в ванной вдруг погас свет. Лиза отчаянно закричала, и в этот момент откуда-то издалека послышался другой крик. Это был крик Златы.
Злата бежала по темному коридору. В голове билась одна только мысль: неужели… Неужели все это еще не закончилось? Она обнаружила листок с одним-единственным словом «СЕЙЧАС» на стенке своей каюты, после чего сразу погас свет и она закричала.
Она сразу выскользнула из каюты и вдруг почувствовала, что в темноте ее кто-то поджидает. Поэтому бросилась бежать в противоположном направлении.
Дмитрий Алексеевич! Ну конечно он, кто же еще! Пособник маньяков, который скрылся с деньгами и теперь добрался и до них, желая одного: довести начатое до конца.
Однако убийца просчитался — ведь на яхте они были не одни, а с мужьями. И Пашка с Егором не дадут их в обиду. А вдруг мужья уже мертвы?
Злата вылетела, наконец, на палубу. Уже рассвело, но было туманно. Она скользнула по палубе, опасаясь одного: наткнуться на маньяка. Завернула за угол, заметила на столике неубранную посуду, быстро схватила столовый нож и вдруг услышала тихие шаги…
С гулко бьющимся сердцем она обернулась, готовая вонзить нож в глаз Дмитрию Алексеевичу. Но вместо него увидела улыбающегося Пашку.
Плача, Злата кинулась ему на шею и выронила нож.
— Паша, Пашенька! Ты живой! Мне так страшно, он здесь!
Пашка отстранил ее от себя и спросил:
— Злата, девочка моя, о чем ты? Кто он?
Дрожа всем телом, она закричала:
— Он! Пособник маньяков! Он вернулся! Я нашла в нашей каюте его черную метку…
Пашка поцеловал Злату и беспечно сказал:
— Девочка моя, мы в открытом море. Точнее, конечно же, океане. Найти нас не под силу никакому маньяку. Да и к яхте никто не приставал.
— Он приплыл с аквалангом! — закричала Злата. — Павел, почему ты мне не веришь? Сходи в нашу каюту, и ты сам увидишь этот лист с надписью…
Пашка усмехнулся.
— Злата, девочка моя, уже сходил. Ты ведь это имеешь в виду?
Он вынул из-за спины скомканный листок с кошмарным словом. Злата заплакала:
— Ну вот, веришь теперь, что он проник на яхту?
— Злата, девочка моя, говорю же тебе, что проникнуть на яхту невозможно! Это только в идиотских фильмах маньяки, которых убивают семьюдесятью семью разнообразными способами, постоянно восстают из ада и следуют по пятам за главной героиней вплоть до туалета в готическом замке ее четвероюродной бабушки. В реальной жизни такого не бывает…
Злата закричала ему в лицо:
— Павел, ты мой муж! Ты сам видишь, что он здесь! Почему ты так странно улыбаешься?
Пашка скомкал лист и швырнул за борт. Кривая улыбка на его мальчишеском лице уступила место хмурой гримасе.
— Злата, девочка моя, ты меня достала! Я же сказал, что проникнуть на яхту извне невозможно.
— Значит, он прятался в трюме или в одной из пустых кают! — осенило Злату. — Он был здесь все это время, пока мы…
Пашка взглянул на нее и сказал:
— Повторяю еще раз: на яхте только мы вчетвером. И никакого маньяка здесь нет. Точнее…
Он облизал губы и добавил:
— Тут не один, а целых два маньяка. И две жертвы! Злата, девочка моя, неужели ты так и не поняла, что никакого мифического Дмитрия Алексеевича здесь и в помине нет? Он давно мертв и покоится в лесополосе в Подмосковье — Егорова работа. Хотя я ему кое в чем ассистировал. Например, после кутерьмы в ресторане с тобой и Кайманом я, прежде чем вернуться к тебе в квартиру, смотался за город и, прекрасно зная от братца, что Жанночка с детьми мчится к тебе, устроил им аварию со смертельным исходом. Что же касается вашей с Лизой кончины в океане… Все будут думать, что это он на яхту напал и вас убил, а саму яхту взорвал. Взрывчатка-то уже на борту. Мы с братом выживем, конечно, и подтвердим эту версию. Ваши тела найдут, а его нет, но это же океан, никто ничего не заподозрит. Егор специально устроился на работу в агентство, чтобы сделать своего недалекого шефа козлом отпущения и заодно «расследовать» свои же собственные преступления. Точнее, направлять расследование по нужному следу, презентуя то одну «случайно обнаруженную» улику, то другую. Так ты наконец поняла, что этот листок с надписью и был моим сюрпризом? И что я намерен убить тебя?
Лиза, тяжело дыша, смотрела на стоящего перед ней Егора. Он был такой… такой чужой. И излучал такую злобу. И готов был убивать!
Они находились на кухне, куда он ее загнал. Лиза слышала крики с палубы и поняла, что Пашка расправляется — или уже расправился! — с ее сестрой Златой.
И она уже поняла, что истинными убийцами были их мужья. Слушая то, что говорил ей Егор, она осторожно, миллиметр за миллиметром, пододвигалась к мойке, в которой лежал острый нож.
— И ты понимаешь, что мы испытывали все это время? — говорил Егор. — Твоя мать была законной женой Ирдышина. Мать Златы — долгоиграющей любовницей. А наша… Она была медсестрой в больнице, где он начинал карьеру и время от времени ее трахал. Она забеременела от него, причем дважды в течение семи лет. Сначала появился на свет я, потом брат Петр…
— Петр? — спросила Лиза, сделав еще крошечный шажок к мойке. — Так его зовут вовсе не Павел?
— У нашего биологического родителя был пунктик насчет имен! — напомнил Егор. — Он назвал Петром не только моего брата, но и меня! Это потом мы взяли другие имена и поменяли фамилии. А так мы оба — Петры Олеговичи Ирдышины!
