Ловушка для девственницы - Картер Браун

— Спа-спасибо, Рик! — заикаясь, пробормотала она. — Пожалуй, мне уже пора возвращаться.

— На обратном пути не забудьте забежать в галантерейный магазин, — напомнил я.

— Пожалуй, не стоит торопить события, — пробормотала она. — Джорджу может повредить излишнее возбуждение. Как-никак, его возраст требует передышки. Почему бы не сейчас, а?

— Ну, это ваши проблемы, дорогая моя! — проговорил я великодушно. — Кстати, про «выпрыгивающих из углов» — просто неудачная шутка. Простите меня за нее.

— Правда? — искренне обрадовалась девушка. — А про люстры тоже неудачная шутка?

— Люстры? — я напустил на себя серьезность. — О нет. Фокус с люстрами — высший пилотаж в интимных отношениях. Думаю, с вашими данными, с вашим обаянием молодости вы его быстро постигнете. Желаю успехов!

Глава 4

Нужная мне контора располагалась на одиннадцатом этаже «Уиндзор Армз» и практически ничем не напоминала деловое помещение. Это была огромная комната с книжными полками вдоль стен, дорогой кожаной мебелью и громадным пушистым ковром на полу. Я отказался от любезно предложенных хозяином сигары и виски и, устроившись в кресле, наблюдал за тем, как он смешивает выпивку себе. Покончив с приготовлениями, Денни Страуберг опустился в кресло напротив меня с сигарой в одной руке и стаканом виски в другой. Хотя на вид ему было около пятидесяти, фигура его не утратила юношеской стройности. В волосах уже вовсю господствовала седина, но усы по-прежнему оставались черными (может, Страуберг их подкрашивал?), а глаза — проницательными. На Денни Страуберге прекрасно сидел безукоризненный костюм, сшитый у отличного портного, чье ателье находилось, по меньшей мере, на Сивил Роу в Лондоне.

— Мистер Холман, — голос его звучал мягко и проникновенно, — я должен сознаться, что солгал вам, сказав, что смогу устроить встречу с мистером Линдерманом. Дело в том, что он уехал в Детройт и прибудет домой не раньше, чем через неделю.

— Думаю, что так можно было поступить, только имея на это веские основания, — произнес я не без сарказма.

— Они у меня есть, мистер Холман, — Страуберг не захотел реагировать на мою иронию. — Дело в том, что я — личный помощник мистера Линдермана на протяжении вот уже двадцати лет. К тому же еще и старинный друг Харви, поэтому посвящен во многие личные тайны. — Заметив мой скептический взгляд, он усмехнулся: — Понимаю, как высокопарно это звучит, мистер Холман, но тем не менее я хочу ввести вас в курс дела с самого начала. Мы поддерживаем тесные отношения со многими кинокомпаниями и людьми, что занимаются шоу-бизнесом, поэтому мне известно достаточно полно о вас и вашей репутации в определенных кругах. Вот я и назначил вам время встречи якобы с мистером Линдерманом, чтобы просто откровенно поговорить наедине. Думаю, это будет наиболее предпочтительным вариантом для нас обоих.

— Не уверен, но у меня, похоже, в данный момент просто нет выбора, — прокомментировал я, прикидывая, что же кроется за этой самодеятельностью Страуберга.

— Теперь, когда мы расставили акценты, не могли бы вы сказать пару слов о деле, которое привело вас к мистеру Линдерману? — вежливо осведомился Денни.

— Флер Фалез, — коротко ответил я.

Он улыбнулся.

— Так я и думал. Вы представляете ее интересы?

— Нет, мой клиент — Джордж Блюм. Что касается мисс Фалез, то пару дней назад она упала со скалы то ли по своей неосторожности, то ли была сброшена. Она осталась жива, но еще не в состоянии что-либо объяснить.

— Ваш рассказ — прямо образец полицейского рапорта, мистер Холман! — сделал мне комплимент Страуберг. — Но я не вижу здесь ничего, имеющего отношение к Линдерману.

— Возможно, это дело вообще не касается мистера Линдермана, — сознался я. — Я просто хотел выяснить, не заметил ли он в последнее время чего-нибудь подозрительного, странного, когда общался с Флер Фалез. Может быть, какая-то мелочь, сообщенная Линдерманом, поможет мне пролить свет на некоторые темные места в этом деле.

— Возможно, я сумел бы помочь вам, мистер Холман, — любезно сказал Страуберг, — особенно, если вы расскажете мне всю историю с самого начала.

Я решил, что это разумное предложение, и минут за пять изложил суть дела, назвав всех, так или иначе замешанных в нем. Пока я говорил, Денни неподвижно сидел в кресле, не обращая внимания на сигару в руке.

— Это очень интересно, — задумчиво проговорил он, когда я закончил свой рассказ. — Думаю, мне нужно пропустить еще одну рюмочку, — Страуберг поднялся и направился к бару. — А у вас, мистер Холман, горло не пересохло после такого длинного монолога? Я вам тоже налью…

— На этот раз не откажусь, — согласился я. — Виски со льдом, пожалуйста.

Страуберг вернулся со стаканами, отдал один мне и снова опустился в кресло.

— А теперь остановитесь подробнее, если можно, на темных местах, мистер Холман, — попросил он, когда мы сделали по хорошему глотку.

— Даже не знаю, с чего начать, — усмехнулся я. — Ну вот, хотя бы: не совсем понятно, почему Флер так неожиданно решила провести какое-то время вдали от дома и в одиночестве? Кто был тот неизвестный, что докучал ей звонками ежедневно в течение пары месяцев после ее возвращения? Он же позвонил мисс Фалез в тот злополучный вечер, когда она бросилась со скалы. И самое главное: как фотограф оказался на вершине в нужный момент?

— Да, картина получается весьма темной и непонятной, — согласился со мною Страуберг с таким видом, будто только что сделал великое открытие. — Скажите, мистер Холман, а что вам известно об отношениях Флер с мистером Линдерманом?

— Практически ничего, — пожал я плечами. — Есть кое-какие версии касательно того, что Линдерман воспользовался моментом, когда мисс Фалез перестал звонить таинственный абонент, и принял ее под свою опеку, — произнося эти слова, я пристально глядел в глаза Страубергу. — Но, когда Флер узнала, что для него она — лишь красивая кукла и к тому же средство достижения престижа в голливудском бомонде, она порвала с мистером Линдерманом.

На губах моего собеседника появилась многозначительная улыбка.

— Вы представляете себе, что такое ширма, мистер Холман?

— Естественно, — буркнул я. — Это такая раздвижная штуковина в спальнях тех девушек, которым мама не разрешает раздеваться при мужчинах.

Страуберг громко расхохотался.

— У вас неплохое чувство юмора, мистер Холман! Но я имел в виду ту ширму, которая в обществе скрывает от любопытных взоров то, что не хотелось бы афишировать.

— В случае с девушками тоже происходит нечто подобное, — не сдавался я. — Вдруг мужчине в комнате не надо бы знать, что на девушке надет бюстгальтер в синюю полоску.

— Вы все