Нулевой день - Рут Уэйр
Заряд упал еще на процент.
Я крутила кольцо на пальце и думала о муже. Он бы этого не хотел. Будь он здесь, скорее растоптал бы телефон, чем позволил такое. Но его не было. А у меня не оставалось другого выбора. Я глубоко вдохнула, преодолевая тошноту, и набрала нужный номер.
Он поднял трубку после первого же гудка.
– Аллоу? – протянул он слишком нагло и деловито для столь раннего часа.
От одного имени просыпалась тошнота, но я проглотила полный рот слюны и ответила:
– Джефф, это я.
Он долго молчал, а затем неспешно рассмеялся.
– Джеки Кросс! Так-так. Нахальства у тебя хоть отбавляй, не стану скрывать. Между прочим, я теперь знаю твой номер.
– Это не мой, – сдержанно отозвалась я. – Слушай, Джефф, у меня мало времени, я хочу… – О боже, до чего трудно. Ради Гейба. Давай. – Попросить тебя об одолжении, – выдавила я.
– Валяй, – довольно хмыкнул он. – Ничего не обещаю, но за спрос денег не берут.
– Мне нужен код на телефоне Гейба. Только и всего.
– Телефона, который в хранилище улик?
– Того самого, да.
– Скромные у тебя аппетиты! И как я должен туда попасть, скажи на милость?
– Сможешь?
– Попробую, – откровенно веселился он. – Сама знаешь, я человек больших возможностей.
– Джефф…
Я знала, что ему нужно, и не скрывала отчаяния в голосе. Джефф хотел, чтобы я упрашивала. Умоляла. Ему всегда это нравилось, даже в начале нашего романа, в хорошую пору. Он любил, чтобы я упрашивала – понарошку, конечно. Например, щекотал, пока я не задыхалась от смеха и не умоляла перестать. Или набрасывался из угла, когда возвращалась домой по вечерам, и смеялся над моим ужасом, а потом – облегчением. Теперь я понимала суть его «розыгрышей»: ему нравилось унижать женщин. Ладно, раз необходим код, придется поунижаться.
– Джефф, послушай. Ты меня знаешь, я не убивала Гейба. И могу это доказать. Мне только нужен код с его телефона.
– Зачем? Уничтожить аккаунт где-нибудь? Бесполезно, не надейся. Ребята из цифровой криминалистики часами сидели, копий наделали до скончания века.
– Джефф, прошу! – через силу выдавила я. – Умоляю. Пожалуйста!
Долгое-долгое молчание. Потом усталый вздох.
– Черт с тобой, Кросс. Ты всегда умела подольститься.
– Согласен?
– Да.
– Боже! – Я не скрывала радости.
Преодолевая отвращение, добавила:
– Джефф… спасибо. Слушай, позвоню тебе…
– Нет, – решительно перебил он. – По телефону говорить не стану. Если хочешь код, встретимся лично.
Теперь умолкла уже я.
– Так нужен код или нет? – поторопил Джефф, упиваясь моей беспомощностью и своей властью.
– Не могу с тобой встретиться, – наконец ответила я. – Не могу, Джефф.
– Тогда обойдешься без кода, – самодовольно заключил он.
Вот скотина!
– Откуда мне знать, что не обманешь?
– Понятия не имею. А мне про тебя откуда знать? Может, хочешь выкинуть какой-нибудь фокус с этим кодом? – Я представила, как он пожимает плечами. – Поверим друг другу на слово.
В общем-то, он верно рассудил. Одна загвоздка: я ему не верила. Нисколько.
– Хорошо, встретимся, – неохотно сдалась я, судорожно придумывая выход. – Но место выберу я.
– Ладно, – на удивление покладисто отозвался он. – Только в Лондоне. Не собираюсь тащиться в Уэльс к черту на кулички, лишь бы отдать листок бумаги.
– Согласна.
Я призадумалась. Что выбрать? Место в центре, с множеством выходов и хорошим обзором, чтобы проследить, один Джефф пришел или нет. Но без толпы. Я мысленно перебирала не самые людные места: Лондон-Филдс в Хакни, парк Финсбери после заката, – а потом подумала… может, чем оживленнее, тем безопаснее? Среди свидетелей Джеффу будет труднее что-нибудь выкинуть.
Трафальгарская площадь? Нет. Там обычно дежурят копы, на акциях протеста их особенно много, и, если Джефф приведет с собой дружка-полицейского, я даже не замечу.
Лестер-сквер? Нет, оттуда слишком мало выходов, а какие есть, все узенькие пешеходные дорожки, их легко перекрыть.
Парк? Но мне нужно место с хорошим обзором, с каким-нибудь зданием, откуда можно незаметно проследить за Джеффом.
– День не бесконечный, Кросс, – напомнил о себе Джефф, а телефон предупредил: осталось пять процентов заряда.
– Пикадилли, – выпалила я. – У статуи Эроса.
Может, вариант не безупречный, но ничего лучше в голову не пришло. Во-первых, у площади сходятся полдесятка дорог, причем крупных, без серьезных последствий их не перекроешь, к тому же там по меньшей мере четыре-пять выходов из метро. Вдобавок на площади стоит множество кафе и забегаловок, откуда можно оценить обстановку, чтобы не натворить глупостей.
– Охренеть, – прыснул Джефф. – До чего мы стали мнительные! Раньше не такая была, Кросс! Ладно, Пикадилли хотя бы на моей линии метро. Будь по-твоему. Сможешь в семь вечера? У меня дежурство кончается в шесть.
Семь? Сердце забилось быстрее. До семи оставалось меньше двенадцати часов – успею ли вернуться в Лондон? Впрочем, разве был выбор? Без номера не обойтись.
– В семь, – согласилась я. – Не подведи, Джефф.
На экране замигал красный значок батареи, я повесила трубку, и меня вырвало в канаву.
Остаток дня прошел в тревожном ожидании и воспоминаниях о Джеффе. «Раньше не такая была, Кросс», – билась в голове фраза Джеффа, похожая на обвинение. Я, конечно, могла бы напомнить очевидное: прежде я не скрывалась от полиции по подозрению в убийстве мужа. Да, правда, но не только в этом дело, и Джефф другое имел в виду. Он не солгал. Мы не всегда были в таких отношениях, одно время неплохо ладили, хотя сейчас при мысли об этом меня тошнило.
Мне едва исполнилось двадцать, когда я познакомилась с Джеффом, в самом начале карьеры пентестера. Я работала в компании, которая проверяла организации в госсекторе. Джефф арестовал меня однажды ночью, на выходе из административного здания на севере Лондона, и, как только убедился, что я говорю правду, очень заинтересовался моей профессией. В итоге подвез меня домой – я опоздала на последний поезд, – и мы всю дорогу говорили о юридической стороне моей работы, о трудностях, с нею связанных, об интересных случаях и заданиях, на которых меня чуть не поймали. Он показался мне забавным, обаятельным, любителем поддразнить, тогда его добродушные подначивания обезоруживали, ведь я еще не догадывалась, какие неприятные черты за ними стоят.
Он пригласил выпить: хотел послушать, насколько в их участке соблюдаются правила безопасности. По крайней мере, так я думала, и лишь в баре поняла, что это свидание. Мне даже показалось забавным, что он меня поцеловал. Бывшая воровка целуется с полицейским! Есть в природе равновесие. Тревожные звоночки начались позже.
Он проявлял их под маской заботливости: хотел знать, где я, с кем, когда вернусь. Я попыталась дать отпор,
