Красные скалы английской Ривьеры - Хельга Мидлтон
Билл из тех мужиков, что не теряют головы в критические моменты. Он принял решение почти моментально. Вера остается мыть полы и убираться в доме, а отец с дочерью, завернув тело Лиз в большую простыню, увезут ее подальше из города. Он знает место, где труп никогда не найдут. Вера, привыкшая подчиняться мужу во всем и всегда, даже не поинтересовалась, что это за место, где можно «с концами» убрать труп дочери.
– На ферме, – подсказала Эйлин. – Скормить свиньям.
– Эйли, смотреть американские фильмы про мафию – опасно для ментального здоровья. – Джим снова улыбнулся.
«Какого черта он все время улыбается», – почти разозлилась Эйлин, но вслух сказала:
– Я знаю, что на ферму. Они же и меня туда привезли.
– Да. На свиноводческую ферму, поставлявшую «Барлоу и сыновья» свинину и сосиски. Ирония, не правда ли, – пожал плечами Джим, – у него и сыновей-то не было, но обе дочери демонстрировали вполне мужские характеры. Ладно, это так, лирическое отступление. Решение избавиться от трупа таким, скажем, «нестандартным» способом, в целом было хоть и чудовищным, но вполне логичным. Дело в том, что со времен последней эпидемии ящура в конце девяностых правительство отказалось от централизованных скотобоен. Было установлено, что ящур распространяется воздушно-капельным путем, и перевозка больных животных через всю страну в большие центры по забою скота и переработки мяса способствовала распространению заразы на регионы, неохваченные эпидемией. В результате в лимитированных объемах фермерам разрешили забивать мелкую скотинку и разделывать мясо овец и свиней непосредственно на фермах. Для соблюдения всех санитарных норм ферма должна быть оснащена печью для немедленного сжигания отходов разделки мясных продуктов. Эдакий домашний крематорий, если можно так выразиться. В такой печи и обрела свой вечный покой Лиз. Следующей должна была стать некая любопытная особа.
– Так это Лора написала ту записку на салфетке в мой первый визит в паб?
– Да.
– Надо же! Я ее и не заметила там в тот вечер.
– Она вообще, если ты обратила внимание, и одевается, и ведет себя так, словно старается не попадаться людям на глаза.
– Да. Я заметила эту тенденцию у девушек, ставших жертвами насильников.
– Иногда, правда, она перебирает с алкоголем. – Джим как бы пропустил мимо ушей это замечание.
– Да. Ты прав. У Мартина на свадьбе, например. – Эйлин вспомнила, как Лора еще до начала ужина уже была сильно навеселе. – Погоди. Получается, что она за мной следила. Что-о-о?.. И Чипса отравила тоже она?
– Нет. Похоже, Чипс, как и подозревал ветеринар, стал жертвой догхантеров. Лора только воспользовалась этой новостью в надежде спугнуть тебя. Надеялась, что ты плюнешь на все и уедешь.
– Фигушки! Ты уже выяснил, чем она меня траванула?
– Она сама призналась, что бросила в твой чай таблетку аналептика, а когда ты, по ее представлению, уже заснула, вколола тебе что-то из семейства барбитуратов. Не забывай, она же фармацевт. Знает, что и как использовать. Видно, она ждала твоего визита и держала препарат в доме.
– Хреновый она фармацевт. Раз дозировку не рассчитала.
– Ты будешь писать рекламацию?
Они дружно рассмеялись.
– Не знала, что у тебя, Джим, есть чувство юмора.
– Ты еще многое про меня не знаешь. – Он вдруг лукаво подмигнул.
* * *
За дверью послышались шаги, и она приоткрылась. В щель протиснулось облако неуправляемых пружинок-волос. Из-под него выглядывало светло-кофейное личико Оливии. Она, как всегда без приветствия, вошла, осмотрелась, придвинула ближе к кровати свободный стул и обратилась к Джиму:
– Когда полиция вернет ей телефон? В справочную больницы невозможно дозвониться.
Эйлин обрадовалась.
– Так вы все-таки нашли мой телефон?
– И не только его, но и тебя благодаря ему. Конечно же, Билл и Лора не могли объяснить, что они делают на полусонной ферме в субботу вечером. Но когда один из полицейских обнаружил твой телефон в багажнике машины, это вынудило их заговорить. Кстати, ты зачем заперла дверь в амбар изнутри? Пришлось еще и спецбригаду вызывать. Вышибать засов.
– О’кей. Все поняла. В следующий раз сэкономлю деньги налогоплательщиков и оставлю дверь открытой. – Эйлин поставила на столик у кровати пустой стакан и протянула руку ладонью кверху. – Могу я получить свой телефон назад?
Джим пошарил в кармане пиджака и вытащил гаджет.
– Скажи «спасибо». Я тебе его зарядил.
– Спасибо, – хором ответили подруги.
– Джим, можно теперь мне? – добавила Оливия. – Тебе пора следующие преступления раскрывать, а нам по-девичьи посекретничать.
49
До возвращения в Оксфорд оставалось еще почти три недели.
Фотографии Эйлин не сходили со страниц местных газет. Они постепенно переходили с первых на вторые-третьи, но новость оставалась новостью, обрастая деталями и подробностями. Правда, статьи становились все короче и фотографии все мельче, но журналисты не прекращали подогревать интерес к делу без вести пропавшей школьницы, а также к истории бедной дурочки-цыганочки.
Эйлин потеряла интерес к этому делу. Дороти по инерции еще вырезала и складывала в отдельную папочку все, что включало имя Эйлин Колд, но и ее пыл постепенно умерился, в доме наступили такие приятные тишина и покой.
Прекратились звонки в дверь. Журналисты потеряли надежду вытащить еще хотя бы слово из Эйлин и перебрались на Саммерс-стрит к дому Барлоу. Там они дотошно расспрашивали соседей. Их рассказы и «воспоминания» становились то новой сенсацией, то ее опровержением. Казалось, что у журналистов в преддверье мертвого сезона открылся новостной конкурс-марафон: кто больше соберет и выставит напоказ грязного белья.
Обыватели не уставали судачить и перемывать бедные кости Джонатана Роя и Билла Барлоу, а Эйлин только однажды в разговоре с Оливией как бы вскользь заметила, что ни Харви Лукас, ни Хью Уайтфилд не привлекают к себе внимания, их имена ни разу не промелькнули в прессе.
Кому-то очень не хотелось видеть продолжение расследования с переходом от поимки убийцы Лиз к поиску путей наркотрафика.
– О! Неугомонная ты моя, – воскликнула на это Оливия, – может, тебе и не возвращаться в твой дурацкий Оксфорд? У тебя, похоже, уже созрела тема докторской диссертации. Забудем про диплом.
– Я бы и рада про него забыть, но докторскую недипломированному специалисту никто не утвердит. Так что все по порядку. Мы к этой теме еще вернемся.
– Кто бы сомневался. Так что? После защиты – домой? Расстаемся ненадолго?
– Ненадолго, – согласилась Эйлин.
* * *
