Мороз по коже. 22 уютных святочных детектива от авторов мастер-курса Татьяны Гармаш-Роффе - Янина Олеговна Корбут
Еще недавно отношения между Нечаевым и представителями полиции Сиэтла были не столь дружелюбны. Однако после того, как город сократил полицейский бюджет на тридцать миллионов долларов и, тем самым, вызвал массовые увольнения среди копов, Майлз был рад любому плодотворному сотрудничеству. В том числе, и с частными детективными агентствами, куда ушли работать многие бывшие коллеги.
Нечаев внимательно продолжил осмотр. Напротив широкой кровати находился небольшой гостевой туалет, а от гостиной «спальню» отделяла лишь тонкая японская ширма, завешанная предметами женского гардероба, судя по всему, принадлежавшими разным девушкам. Нечаев обогнул ее и окинул взглядом просторную комнату.
Татьяна давно и успешно трудилась агентом по недвижимости, вовремя вложилась в особняк в 2008 году и превратила в милый В&В[3]. Она сделала ремонт со вкусом и выдержала стиль начала двадцатого века. Однако лофт, в котором проживала дочь, выглядел ультрасовременно. На полу из темно-серого дощатого паркета лежала огромная шкура белого медведя. Тут и там были разбросаны конфетти. На шкуре стоял массивный стол из цельного куска дерева. Между пустыми бутылками из-под шампанского и тарелками с остатками чипсов и нехитрых закусок мигала желтыми огнями миниатюрная елочка из Икеи. У Нечаева дома имелась точно такая же. По обе стороны стола расположились вместительные диваны цвета асфальта. Во всю стену напротив растянулись три панорамных окна, украшенные разноцветными гирляндами. Перед каждым стояла турецкая софа с загнутыми боками и пестрыми подушками. Теперь стало понятно, как здесь могли разместиться на ночь восемь подростков!
Нечаев подошел поближе и присмотрелся к причудливым винтовым ручкам, которые запирали тяжелые двойные рамы. Такие невозможно открыть снаружи, не разбив стекла. Сыщик выглянул в пустынный сквер, припорошенный нетронутым снегом.
Затем Нечаев вернулся к входной двери. Следов взлома не было, замок не тронут, ключ так и остался в скважине с внутренней стороны. Похоже, Майлз прав, и убийство совершил один из студентов.
Полицейский посторонился, пропуская частного сыщика в коридор. У приоткрытого окна его поджидала Татьяна. Сыщик ободряюще приобнял женщину за плечи. Сквозило морозным уличным воздухом. Нечаев с удовольствием сделал глубокий вдох, еще раз приятно удивившись витавшим в воздухе редким снежинкам. Снег в Сиэтле был редкостью, особенно на Новый Год. Два-три снежных дня обычно приходились на конец января или февраль, а тут… настоящее чудо!
— Танюша, Настю никто не задерживает. Это обычная процедура в таких случаях — подписка о невыезде.
Татьяна вяло кивнула, по-прежнему шмыгая носом. Но Нечаев ощутил, как ее плечи немного расслабились. Он мягко направил женщину к ступенькам. Лифта в особняке не имелось.
— Лучше расскажи мне о ребятах, с которыми вчера зажигала Настя.
— Отличные дети, — Татьяна подняла на Нечаева покрасневшие от слез глаза — Не могу поверить, что кто-то из них… убийца! Илай, очень приличный мальчик. Сын Рокенбеллера, основателя «Хорайзон Софтвэр». У Коко более драматичная судьба. Ее родители нувориши, которые разбогатели во время IT-бума в Сеуле. Они… Они души в ней не чаяли, ни в чем ей не отказывали…
— Танюша, соберись. Мы не хотим, чтобы смерть Коко осталась безнаказанной, а для этого мне нужна информация.
— Конечно, — заторопилась Татьяна — Адам, афроамериканец и очень талантливый мальчик. Вырвался из гетто в южном Сиэтле благодаря своим способностям. Учится на полной стипендии. Таких называют golden boy[4]!
Нечаев достал блокнот и ручку и быстро записывал факты.
— Люси — лучшая подруга Насти, они дружат с третьего класса. Очень способная теннисистка. Тоже на стипендии, хотя родители у нее обеспеченные, но… талант, который нельзя не отметить!
Сколько «талантов», поразился про себя Нечаев. И у одного из них обнаружился новый — убивать.
— Ханна тоже хорошая девочка. Тихая такая, скромная. Из Финляндии. Ее папа занимался разработкой сотовых ячеек для компании «Новия». Помнишь такую?
— Конечно, у каждого второго русского в 90-е был телефон этой фирмы.
— Джорджи я знаю меньше всех. Кажется, его привел Илай, — Татьяна задумалась — Знаю лишь, что папа у него британец, а мать — американка. Ну, Антона… Тони… ты знаешь сам. Они с Настей дружны чуть ли не с рождения. Где Настя, там и он. Не мыслит себя без подруги. Только ей одной невдомек, что он давно в нее влюблен.
На этой фразе Нечаев и Татьяна достигли первого этажа и прошли в гостиную. Майлз и Нечаев пожали друг другу руки, следователь представил собравшимся Федора Ильича на американский манер как Тео. Девушки, одетые в маскарадные костюмы, собрались вокруг большой роскошной елки словно персонажи из рождественской сказки «Щелкунчик», хотя парни были одеты как обычно. Бледная Настя робко улыбнулась знакомому, Тони облегченно кивнул.
Майлз и Нечаев прошли в кухню, где сверили данные и, немного посовещавшись, решили начать опрос с Илая.
Илай
После формального представления Илай вальяжно развалился на стуле, забросив ногу на ногу, и сфокусировал свой взгляд на идеальном маникюре. Нечаеву этот жест показался чересчур пренебрежительным.
— Я спал как убитый, — начал парень и усмехнулся — вот ирония, да? Проснулся только, когда Настя меня растолкала. Мы легли часа в три… Ничего не слышал, не вставал и не просыпался. Я же вам говорю!.. В последнее время я встречался с Коко, но… как бы это выразиться, наши отношения исчерпали себя. Мы расстались накануне вечеринки. По обоюдному согласию!.. Уверен, что Коко прибил этот придурковатый, как его, Тони… Таскается повсюду за Настей. К нашей компании не имеет никакого отношения. Мы все — студенты «Сэвен Хиллс»!
Илай сделал внушительную паузу, но не добившись ожидаемого эффекта у полицейских, продолжил.
— Из приличных семей. На такое не способны, да и ради чего?!
А вот это нам и предстоит выяснить, подумал Нечаев, пристально глядя на парня.
— Это Тони принес травку вчера, а тот, кто преступил закон однажды, нарушит его снова. Не так ли, следователь Майлз?
Илай рассмеялся над собственной шуткой.
Тони
Парень нервно теребил рукава безразмерного свитера черного цвета. Сам был бледен и худ, тощие ноги обтягивали черные джинсы, а под глазами легли темные тени. Тони то неловко посматривал на Нечаева, то, словно спохватившись, переводил взгляд на Майлза.
— Коко м-милая такая, приветливая… Я н-не верю, что кто-то из ребят… Но главное, Настя тут точно ни при чем! Слышите?… Н-ну, мы все курили… Потом Илай предложил GНВ[5]…
Антон понурил голову и кусал обветренные губы.
— Потом я н-ничего не помню… пока не закричала Настя… А Коко точно не могла… сама?
Серые испуганные глаза Тони как будто умоляли о
