Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Он снимает куртку и вешает ее в шкаф при входе. Возвращается в гостиную, наливает себе виски.
– Тама? Ты брала мои вещи?
– Я просто навела порядок…
Он смотрит на нее с яростью:
– Рылась, так?
– Нет же! Клянусь, что нет…
Он стоит перед ней со стаканом в руке и продолжает угрожающе смотреть на нее:
– Ты уже рылась в шкафу в спальне… Зачем? Чтобы вывести меня из себя, так?
Она поднимается и прижимается к нему:
– Вовсе нет, я хотела тебе услужить.
Он резко ее отталкивает, и она падает на диван.
– Хватит врать, черт возьми! – орет он.
Она шокирована и вжимается в диван. Он наклоняется к ней:
– Ну, скажи, что ты там нашла…
– Да ничего же!
– Точно? Ничего?
Она опускает глаза, и он ее встряхивает:
– Не ври! А то отправлю обратно к матери!
У Тамы от страха перекашивается лицо.
– В шкафу в комнате я нашла деньги, – выдыхает она.
– И?..
– И… пистолет в прихожей. Но специально я не рылась, клянусь! Я просто хотела убрать. Чтобы тебе было приятно!
Изри переводит дыхание и залпом выпивает виски. Тама замерла на диване, она не знает, что еще сказать, чтобы он успокоился. И когда она видит, что он идет в прихожую, то закрывает глаза. Когда она их открывает, Изри садится напротив и кладет пистолет на журнальный столик, направив дуло в сторону Тамы.
– А ты что себе думала, Тама? Что я милый парень? Что каждое утро на завод хожу?
– Не… нет, – заикается она. – Но мне все равно, чем ты занимаешься!..
– Серьезно? Ты не хочешь знать, как я зарабатываю все это бабло? Как плачу за рестораны, шмотки и бирюльки? Не хочешь знать, зачем мне пушка?
По щекам Тамы катятся слезы. Она не может отвести взгляда от пистолета. И все-таки пытается что-то ответить.
– Мне важен ты… а не украшения. И… то, чем ты занимаешься, меня не касается.
Изри удовлетворен, он наливает себе еще виски и садится рядом с ней:
– Ты никому не скажешь, да, Тама?
Он говорит это так мягко, что ей становится не по себе.
– Нет… Мне важен только ты. Остальное не имеет значения… Да и кому я скажу? Я ведь только с тобой говорю…
– Никому. Ни слова. Ясно, Тама?
– Никому. Ни слова, – шепчет девушка.
* * *
Мама умерла, и страх больше не покидал ее.
Когда она приехала во Францию, этот страх только усилился.
Страх был верным спутником Тамы. Как ужасный сиамский близнец. Он вырос из ее нутра, поселился в каждой клеточке ее тела.
Страх не покидает ее, спит она или ест.
Плачет или смеется.
Борется или подчиняется.
Когда она смотрит на себя в зеркало, когда размышляет о прошлом или думает о будущем.
Да, она боится Изри. Но Тама решила, что этого мужчину она будет любить.
Изри – бандит, может быть, даже убийца. Но для Тамы он герой. Он спас ее, освободил. Он разорвал ее цепи и защищает от всех и каждого.
Для Тамы он любовь, будущее, сила. Бог, которого, как ей кажется, она решила почитать.
Тама одна в этой большой квартире, она плачет.
Потому что ей страшно. Снова. Всегда.
Страшно, потому что у нее никогда нет выбора.
* * *
Сегодня вечером я в комнате одна. Изри в гостиной со своими «дружбанами».
Пришел, конечно, Маню, а еще Грег. Странный парень. Очень милый, очень вежливый, но я практически уверена, что у него в шкафу тоже лежит пистолет, а в спальне – пачки денег. Маню, как мне кажется, больше соответствует своей «профессии». И даже Изри, если подумать. Грег же похож на какого-нибудь рядового офисного сотрудника, к которому не придраться.
Я немного посидела с ними, они болтали о том о сем. В такие моменты я ничего не говорю, просто слушаю. Так я поняла, что Грег и Изри давно знакомы. Со школы. Грег живет не в Париже, а на юге Франции, в Монпелье. Там Изри провел часть детства. И, думаю, именно туда он ездит, когда исчезает на несколько дней.
Это просто предположение, ведь Изри ничего мне не рассказывает. И я больше не задаю ему вопросов с того дня, как он положил пистолет на стол, прямо напротив меня.
После аперитива я принесла им перекусить и ушла. Одного взгляда Изри было достаточно, чтобы понять, что я тут лишняя. Я притворилась, что устала и иду спать. Они пожелали мне спокойной ночи, а Грег даже поцеловал в щеку.
И вот я жду. Жду, когда они уйдут и мой мужчина придет спать. Засыпать бессмысленно, потому что он все равно меня разбудит…
* * *
– Из?
– Что?
– Ты знаешь, что меня зовут не Тамой?
Они лежат в спальне, прижавшись друг к другу, уже несколько часов. Изри открывает один глаз и подозрительно на нее смотрит:
– Что это еще за ерунда?
– Так меня назвала Сефана. Но это не мое настоящее имя. Хочешь узнать, как меня зовут?
Она наклоняется к его уху, чтобы прошептать свое истинное имя. У нее по-прежнему не получается громко его произнести. Наверное, потому, что много лет назад ей это запретили.
– Я бы хотела, чтобы ты меня так называл.
Изри закуривает и чуть задумывается.
– Я предпочитаю Таму, – наконец говорит он. – Так что я буду звать тебя Тамой.
Она дуется и садится на кровати, повернувшись к нему спиной.
– Не обижайся, Тама. Ты же знаешь – я этого не люблю…
– Я не обижаюсь.
– Мы уезжаем, – вдруг заявляет молодой человек.
– Уезжаем?
– Мне надо переехать на юг, дела зовут.
– Куда именно?
– В Монпелье. Знаешь, где это?
– Не очень… Когда мы едем? – спрашивает девушка.
– Через месяц-другой, думаю. Я туда съезжу на пару деньков, подготовлю там все.
Он садится рядом с ней, кладет руку ей на бедро.
– Всего на три-четыре дня. Не выключай телефон, и я тебе буду звонить, хорошо?
– Хорошо… Я буду скучать.
– Всего три-четыре дня! – повторяет Изри.
– Я начинаю скучать, даже когда тебя нет всего час…
63
Мы покинули Париж и переехали на юг.
С каждым километром я чувствовала, как с моих плеч спадает тяжелый груз. Наверное, потому, что я все дальше уезжала от Межды, Сефаны и ее отвратительного мужа… Я уезжала от прошлой жизни, чтобы начать новую, о которой совсем ничего не знала.
Я смотрела на проплывающие за окном пейзажи и повторяла себе, что мое будущее не может быть хуже прошлого.
Но где-то в
