Питер Мэй - Скала
У пристани среди пустых корзин для рыбы и сетей стоял фургон, который Фин помогал грузить утром в Порт-оф-Нессе. Сейчас его кузов был пуст. Несколько человек в дождевиках и непромокаемых шапках изучали что-то в трюме «Пурпурного острова» — того самого траулера, который доставил Фина на Скерр много лет назад. Толстый слой свежей краски покрывал ржавые поручни и потертый настил. Палуба была синего цвета, рулевая рубка — лакированного красного дерева. Траулер напоминал старую шлюху, которая отчаянно старается скрыть свой возраст.
Фин опустил голову и начал пробиваться сквозь толпу на пристани. Краем глаза он заметил, как Крис Адамс руководит демонстрантами, однако сейчас полицейскому было не до него. Фин увидел под одной из шапок лицо Фионлаха и схватил подростка за руку. Тот повернулся.
— Фионлах, нам надо поговорить.
— Эй, дружище! — добродушно окликнул его Артэр и хлопнул по спине. — Ты как раз вовремя! Сейчас мы выпьем и выйдем в море. Ты с нами? — Школьный друг улыбался Фину из-под мокрой шапки. — У тебя что, нет плаща? Ты же промок до костей! Вот, держи! — Он выхватил из грузовика желтую непромокаемую куртку и набросил полицейскому на голову. — Пошли напьемся! Мне надо промочить горло: плаванье будет не из легких.
В баре «Макнейл» было полно народу. В воздухе стояли пар, дым и гомон голосов, разгоряченных спиртным. Все столы были заняты, у стойки образовалась очередь. Окна бара запотели. Посетители в основном уже основательно набрались. Двенадцать охотников на гугу и Фин пробивались к стойке; многие посетители узнавали их и тут же произносили тосты за гугу. Команда «Пурпурного острова» осталась на борту и готовилась к отплытию. Путешествие в шторм было нелегким делом, так что им нужно было остаться трезвыми.
В одну руку Фину сунули кружку крепкого пива, в другую — стакан виски. Артэр ухмыльнулся:
— Пополам того и другого! Это поставит тебя на ноги!
Пиво с виски — самый быстрый способ надраться. Фин зажмурился, опрокинул в себя порцию виски и запил большим глотком пива. Он уже готов был признать, что напиться — неплохая мысль, но тут краем глаза увидел, как Фионлах пробирается в туалет. Полицейский поставил оба стакана на стойку бара и двинулся за ним через толпу.
Когда он вошел в туалет, подросток мыл руки, а двое мужчин у писсуаров застегивали ширинки. Фин подождал, пока они уйдут. Фионлах опасливо наблюдал за ним в зеркале. Он явно понимал, что что-то не так. Как только за мужчинами закрылась дверь, Фин спросил:
— Ты расскажешь мне про синяки?
Подросток заметно побледнел:
— Я уже все рассказал.
— Почему ты не сказал мне правду?
Эхо собственных слов заставило подростка встать к нему лицом.
— Потому что это не твое дело!
Фионлах попытался пройти мимо Фина, но тот поймал его, развернул, схватил за свитер под не промокаемой курткой и задрал его, обнажив грудь, всю в фиолетово-желтых синяках.
— Боже! — Фин прижал подростка лицом к стене, снова задрал свитер и осмотрел спину. И там синяки уродовали бледную кожу. — Ты побывал в хорошей драке!
Фионлах высвободился, резко отвернулся:
— Я сказал, это не твое дело.
Фин тяжело дышал, пытаясь справиться с чувствами, которые грозили его задушить.
— Решать это буду я.
— Нет, не ты! Мы не интересовали тебя восемнадцать лет. А теперь ты приехал и не даешь покоя маме! И отцу! И мне! Уезжай! Возвращайся туда, откуда приехал!
За их спинами открылась дверь. Фионлах взглянул на вошедшего, слегка покраснел и вышел из туалета. Фин обернулся и увидел Артэра.
— Что происходит? — спросил он задумчиво.
Полицейский вздохнул, покачал головой:
— Ничего.
Он двинулся за Фионлахом, но Артэр впечатал ему в грудь большую пятерню:
— Что ты сказал парню?
Голос его звучал угрожающе, из глаз исчезла теплота. Сложно было поверить, что много лет назад именно Артэр держал его за руку на похоронах родителей. Фин поймал взгляд бывшего друга, удержал его.
— Не бойся, Артэр. Я не выдал твой секрет.
Он перевел взгляд на руку у себя на груди. Артэр медленно убрал ее. На его лицо вернулась улыбка, правда, невеселая.
— Ну хорошо. Будет глупо, если между нами встанет твой сын.
Фин миновал его и вышел в бар. Он осмотрелся, надеясь отыскать Фионлаха. Охотники на гугу все еще были в баре; он поймал на себе взгляд темных, задумчивых глаз Гигса. Однако подростка нигде не было. Внезапно толчок в спину вышиб из него воздух.
— Да это же чертов сиротка!
Фин обернулся. Какой-то безумный миг он думал, что увидит Ангела Макритчи… Или его призрак. Однако на него смотрело красное, злобное лицо его брата. Рыжий Мердо выглядел таким же большим, каким показался Фину в первый школьный день. Он, как и его брат, заметно пополнел, рыжие волосы стали темнее и плотно прилегали к огромной плоской голове. На нем была рабочая куртка, грязная белая футболка и мешковатые джинсы с очень низкой посадкой. Казалось, его большие мозолистые руки могут без труда раздавить мяч для крикета.
— Какого черта ты у нас забыл?
— Я пытаюсь найти убийцу твоего брата.
— Как будто тебе есть до него дело!
Фин почувствовал, как у него волосы встают дыбом.
— Знаешь что, Мердо? Мне, может, и нет дела. Но моя работа — сажать преступников за решетку. Даже если они убивают таких ублюдков, как твои брат. Ты понял?
— Ничего я не понял! — Мердо был страшно зол, его толстые щеки тряслись. — Ах ты елейный ублюдок!..
И он бросился на Фина. Тот сделал шаг в сторону, и Мердо врезался в стол, заставленный стаканами. Стол перевернулся, сердитые посетители с руганью вскочили; теперь их штаны были залиты пивом. Мердо рухнул на колени, как будто молился, все лицо и руки тоже в пиве. Он заревел, словно рассерженный медведь, встал, раскачиваясь, и начал оглядываться в поисках Фина.
Тот стоял в стороне, слегка задыхаясь. Вокруг него собралось несколько человек — мужчины подбадривали его криками и требовали крови. Он почувствовал на руке чьи-то железные пальцы и обернулся — на него серьезно смотрел Гигс:
— Идем, Фин. Я тебя выведу.
Но Мердо уже бросился вперед, размахивая кулаками размером с окорок. Гигс оттащил Фина, и кулак врезался в лицо крупного лысого мужчины с отвисшими усами. Его нос словно лопнул, кровь хлынула во все стороны, как будто кто-то расплескал сок. Колени невольной жертвы подогнулись, и бедняга мешком рухнул на пол. И тут над всем голосами поднялся крик — резкий, властный. Женский.
— Вон! Все вон! Убирайтесь, пока я не вызвала полицию!
— Полиция уже тут, — заметил какой-то шутник. Те, кто знал Фина, рассмеялись.
Баром заправляла приятная женщина средних лет, с мелкими чертами лица и светлыми кудрями. Далеко не новичок в своем деле, она знала, как обращаться с подвыпившими мужчинами. Она постучала по барной стойке толстой деревянной палкой и снова закричала:
— Вон сейчас же!
И с ней никто не спорил.
Несколько дюжин мужчин высыпали на Теснину. Улица была по-прежнему пустынна, на асфальте блестели лужи, фонари едва разгоняли сумрак. Гигс удерживал Фина за руку, остальные охотники сгрудились вокруг него, чтобы отвести в сторону гавани. Рев Мердо перекрывал шум ветра. Он кричал:
— Эй ты, ублюдок! Убегаешь со своими дружками! Ты всегда так делал!
Фин остановился, высвободил руку.
— Брось, — посоветовал Гигс.
Но тот уже поворачивался к разгневанному брату убитого. За ним в молчаливом ожидании собиралась большая толпа.
— Ну, давай, ты, жалкое дерьмо! Чего ты ждешь?!
Фин смотрел на обидчика, которого ненавидел тридцать лет, и понимал, что все идет не так. Он глубоко вздохнул, чтобы сбросить напряжение:
— Давай закончим дело миром, Мердо. Драки ничего не решают и никогда не решали.
Он осторожно двинулся в сторону противника, вытянув руку вперед. Мердо взглянул на него недоверчиво:
— Ты что, серьезно?
— Нет, — ответил Фин. — Конечно нет. Я просто хотел подойти поближе, — и он ударил Мердо ботинком между ног. Удивление на его лице почти мгновенно сменилось гримасой ужасной боли. Он согнулся пополам, и Фин впечатал колено ему в лицо. Изо рта и носа Мердо брызнула кровь. Он на нетвердых ногах сделал несколько шагов назад сквозь толпу, которая расступилась перед ним, как Красное море перед Моисеем. Фин двинулся за ним, вгоняя кулаки, как поршни, в его жирное тело, исторгая стоны из окровавленных губ противника. Каждый удар был расплатой. За первый день на школьной площадке, когда Мердо припечатал его к стене, и спасло его только вмешательство Дональда Мюррея. За ту ночь, когда они украли тракторную шину. За бедного Калума, обреченного на жизнь в инвалидном кресле. За жестокость, которой этот хулиган отличался все эти годы. Фин уже не помнил, сколько ударов нанес. Он растерял здравый смысл и целиком отдался ярости. Он бил без устали, Мердо стоял на коленях, глаза его закатились, кровь пузырилась на губах, текла из носа. Рев толпы оглушал.
